Запрещённый приём

49

Ледук вышел из офиса и направился к нам так, словно у него был для этого веский повод. Поводом, вероятно, было его желание наорать на нас. Либо Эдуарду с Ньюманом не хватило сноровки, чтобы увлечь его надолго. Или просто Эдуард решил, что прервавший нас с Олафом Ледук — это меньшее из зол. Я, конечно, надеялась, что шериф не видел, как я целовала девчонок, но…

— Что за хрень, Блейк? Вы их тут всех перецеловать намерены? Если вам нужен перепихон, то проваливайте из моего города и езжайте домой.

Блеск, просто блеск, он видел как минимум кусок этого действа. Эдуард был на хвосте у Ледука, но по тому, как он двигался, я поняла, что он нарочно выпустил шерифа, чтобы отвлечь Олафа, а может, он боялся того, что мы с ним сделаем, раз уж большой парень остался с нами в одиночестве. Он что, серьезно верил, что мы убьем Олафа и такие типа: «Понятия не имеем, куда он делся»? Или Эдуард уже сам сомневался в том, что хочет это сделать? Спрошу позже, если мы хоть когда-нибудь на этом блядском деле сможем остаться наедине.

Я отошла от своих, и Никки попытался последовать за мной, но я отрезала:

— Стоять. Это всех касается.

Я злилась, ужасно злилась, и прежде, чем я проработаю свой гнев, я должна была спустить его на Ледука и все испортить, но у меня не было такого права. Если бы я спалила другого офицера за чем-то подобным посреди расследования убийства, когда на кону стоит жизнь Бобби, я бы и сама порвала этого типа в клочки, так что мне теперь делать? Я решила сказать правду, потому что не могла придумать такую ложь, которая вытащила бы меня из той задницы непрофессионализма, в которую я сама же себя и загнала.

— Прошу прощения, шериф. Я вела себя непрофессионально, мне очень стыдно. — Затараторила я, пока он набирал в легкие побольше воздуха, чтобы наорать на меня.

Он замешкался, как будто не мог решить, что сказать — по крайней мере, так я надеялась.

— Проклятье, Блейк, вы извиняетесь за перегиб с публичным проявлением чувств, и тут же делаете это снова.

— Я знаю, мне жаль, но… У вас ведь есть жена? — Спросила я.

Ледук нахмурился.

— Да.

— Как бы вы поступили, если бы она появилась у вас на работе и захотела, чтобы вы ее обняли?

— Моя жена никогда бы такого не сделала. Она знает, что на работе я занят делом.

— Она знала об этом, когда вы начали встречаться?

Он нахмурился сильнее.

— Понятия не имею, к чему вы клоните, Блейк.

Я наклонилась к нему, будто хотела посекретничать, а он наклонился ко мне. Сделаем это для прокачки социальных навыков.

— Я вела себя непрофессионально с Никки. Я это признаю. Но я не стала в той же манере приветствовала девушек, потому что могла позволить себе лишь маленькую шалость.

— Тогда зачем вы их поцеловали? У меня в голове не укладывается, как вы можете встречаться с таким количеством людей.

— Их даже по моим меркам до хрена, шериф, поверьте.

— Тогда зачем вы это делаете?

Я покосилась на девушек и Никки.

— Кого из них вы бы вышвырнули из своей постели за то, что они накрошили в ней печеньем?

Ледук посмотрел мне за спину и на его лице появилось задумчивое выражение. Потом он усмехнулся и покачал головой. Он подарил мне этот взгляд парня для других парней — я его получала от некоторых копов дома, когда они встречали женщин моей жизни. Двое из них мне сказали: «Ах ты собака». Я знала, что это комплимент, но не думаю, что когда-нибудь смогу его принять.

— Что ж, и правда, но когда перед тобой столько соблазна, это чертовски отвлекает. — Глаза Ледука сузились, когда он состроил лицо скептичного копа. — Вас это не слишком сильно отвлечет от работы?

— Вы правы, но я обещаю, что никаких публичных проявлений чувств больше не будет, пока у нас в деле не наступит перерыв.

— Вы сказали, что большой парень был ошибкой, так на хрена было целовать всех остальных?

И тогда я ему солгала, решив, что человек, который много лет состоит в браке, поймет то, что может понять только тот, у кого были отношения с женщиной.

— Это что-то из серии «если бы ты любила меня так же сильно, как любишь его». По сути, те два поцелуя спасли меня от немилости этих двух дам.

Если докапываться, это не было правдой. Эйнжел в принципе не интересовали серьезные отношения — со мной в том числе. А Пьеретта никогда бы не стала на меня давить. Она видела себя слугой для меня, своей королевы. Она предложила мне отношения, но не настаивала. Не могла же я объяснить все это Ледуку. Но я могла объяснить, что очень стараюсь делать женщин своей жизни счастливыми.

— Блейк, но вы ведь тоже женщина.

— Поверьте, мой пол в данном случае не имеет значения — только их.

— А что если их чувства пострадают и они опять захотят романтических уверений? Это точно отвлечет вас от дела.

— Я хочу подчеркнуть, что этот перегиб был единственным за всю эту поездку, и если они этого не усвоят, то мне придется впасть в немилость после возвращения домой.

— Я даже представить себе не могу, как женщина может впасть в немилость так, как обычно впадает мужчина.

— Поверьте, Дюк. — Да, я решила обратиться к нему по этой кличке. — Когда встречаешься с женщинами и мужчинами определенного типа, немилость вообще не зависит от того, какого ты пола.

Он нахмурился.

— Вроде бы женщины достаточно умны, чтобы не попадать впросак.

Я покачала головой.

— Может быть, но только не я.

Он улыбнулся.

— До меня доходили эти слухи, что вы тупо спите со всеми подряд, но это не так. Для вас это что-то естественное, обыденное, а такие вещи не дают людям пинок под зад, чтобы творить всякое нелепое дерьмо, вроде того, что вы там сейчас вытворяли.

— Чем бы я ни занималась, это явно не обычное дерьмо.

— Что ж, своему коллеге-офицеру я бы точно не пожелал впасть в немилость сразу у двух женщин.

— Спасибо, Дюк. Я это ценю.

Он покачал головой и похлопал меня по плечу.

— И с одной-то женщиной тяжко, Блейк. Удачи вам там.

— Спасибо, вы не против, если мы с ребятами еще буквально пару минут поговорим, чтобы точно никаких перегибов больше не было во время работы?

— И как много из них останется для воспитательной беседы?

Я уставилась на своих ребят и поняла, что это были все, кроме Миллигана и Кастера.

— Все, пожалуй, кроме, наверное, Отто Джеффриса.

Шериф рассмеялся.

— Будет вам приватная обстановка, Блейк, но это не значит, что вы будете одни.

— Меня устраивает. — Согласилась я.

Ледук вернулся в офис, но Олаф не хотел уходить без нас — ну хорошо, меня, — так что пришлось сказать ему примерно то же самое, что и Ледуку.

— Мне с женщинами моей жизни надо кое-что обсудить, Отто, наедине. Важно, чтобы они поняли, что никаких сюси-пуси во время работы быть не должно. С Ледуком я все уладила, но не смогу повторить этот трюк еще раз.

— Ты уже объяснила им это. — Возразил он.

Я покачала головой.

— Одна из самых большим проблем в отношениях с женщинами заключается в том, что тебе надо прилагать куда больше усилий, чтобы объяснять им всякое, особенно в плане эмоций.

Он уставился на меня, хмурясь и размышляя.

— Ты согласна, что женщины нелогичны?

— Нет, но они сложнее мужчин в плане отношений и романтики.

Он поразмыслил над этим и, наконец, покачал головой.

— Я соглашусь и оставлю тебя, чтобы ты могла поговорить с… женщинами своей жизни.

Олаф направился к офису шерифа. Когда он вошел внутрь, Эдуард махнул мне из-за двери своей шляпой и исчез внутри здания.

Как только мы получили столько приватности, сколько в принципе могли ее получить, я повернулась к ребятам и сказала:

— У вас считанные минуты на то, чтобы объяснить мне, какого хрена здесь делает Пьеретта. Вам мало того, что я попадаю под профиль его жертв? Вы хотите еще кого-то подвергнуть опасности?

— Я — твой телохранитель. Мой долг — вставать между тобой и опасностью, которая тебе угрожает. — Произнесла Пьеретта, и в ней не было ни намека на страх. Она выпрямилась и держалась уверенно, как будто за моей спиной только что пряталась совсем другая женщина. Это напомнило мне, как легко Эдуард переключался в Теда.

— И что же конкретно это означает? — Поинтересовалась я.

Пьеретта уставилась на меня своими большими карими глазами — они казались еще крупнее с подводкой, которую дома она вообще не носила.

— Я служу моей королеве так, как она того пожелает.

Я повернулась к тому, кто, как я знала, скажет мне правду.

— Никки, какого хрена здесь происходит?

— Идея не моя. Я знал, что ты не одобришь. — Ответил он.

— Какая еще идея?

— Привезти Пьеретту с Эйнжел, чтобы помочь тебе разобраться с Олафом.

Я поразмыслила над этим и поняла, что Никки прав. Идея — дерьмо.

— Пьеретта, ты только что притворялась, что боишься его. Мало того, что ты внешне подходишь под профиль его жертв, ты еще и ведешь себя так, как ему нравится.

— Он пугает меня, моя королева. Я бы не хотела оказаться беспомощной в его руках. Я скорее позволила ему увидеть свой истинный страх. — Спокойно ответила она.

— Почему? Зачем ты это сделала?

— Чтобы искусить его.

— Чего?

Эйнжел попыталась обнять меня за плечи, но я высвободилась.

— А ты? Зачем ты с ним флиртовала?

— Если ты про то, как я одета, то я была на концерте. Ни для кого из присутствующих я не наряжалась. — Эйнжел злилась, но все они тут уже исчерпали запасы моего терпения. Я ведь извинилась за то, что ей пришлось пропустить тусовку. Хватит с меня.

— Я не про твои шмотки, и ты это знаешь. Почему среди всех людей, с кем ты могла флиртовать, ты решила провернуть это именно с ним?

— Мы хотели узнать, реагирует ли он на обычный флирт. — Ответила она совершенно будничным тоном.

— И зачем же вам это понадобилось?

— Они здесь, чтобы разгрузить тебя. — Пояснил Итан.

Я глубоко вдохнула, сосчитала в уме до десяти, после чего медленно выдохнула. Не помогло.

— Если вы приехали защищать меня от Олафа, а не для того, чтобы помочь мне спасти жизнь Бобби Маршану, проваливайте обратно в аэропорт и уебывайте отсюда.

— Если он реагирует на обычный флирт, то существует вероятность, что с ним можно встречаться — в каком-то странном, психованном смысле. — Предположила Эйнжел.

— Он не психованный. А ты, что же, хочешь встречаться с Олафом?

Она рассмеялась.

— Я слишком высокая, слишком блондинка и слишком голубоглазая на его вкус, но если бы он не был так зациклен на своих жертвах, то был бы чертовски горяч.

Что бы не было написано на моем лице, это заставило ее рассмеяться, но это был нервный смех.

— Да ладно тебе, Анита, если смотреть только на тело, то он дьявольски хорош собой.

— Наверное, тот факт, что ему нравится похищать, связывать, пытать и насиловать женщин, лично мне как-то портит картину.

— Если честно, я считаю, что опасность — это одна тех вещей, которые делают его сексуальным.

Я уставилась на нее так, будто впервые увидела.

— Ну извини, что как женщина, которая в его вкусе с большой буквы «В», я не нахожу это соблазнительным.

— Вот поэтому Пьеретта и здесь. — Сказала Эйнжел.

— Но это же смешно. Мы не станем этого делать. Это глупый, опасный план.

— Он не глупый. — Возразил Никки. — Но я знал, что ты его не одобришь.