Боги Севера

Глава 15

С балкона женской половины царского дворца был хорошо виден город: тянущиеся к небу черные полосы дыма, плоские крыши домов, заваленные баррикадами узкие улочки и люди, остервенело режущие друг друга на площади перед воротами.

Ильсана, с ужасом смотрящая на бойню, сжала руку матери.

— Зачем он рвется во дворец? Ведь все кончено — воины отца уже в городе.

Опытной женщине, знавшей о притязаниях парванского выродка — по-другому она его никогда не называла, — было понятно, почему Кадияр пытается попасть во дворец. Почему он, теряя людей и спасительные мгновения, так одержимо стремится пробиться сюда. Ее дочь впитала в себя кровь самых старинных родов Сардии, женитьба на ней поднимет грязного парва совсем на другой уровень. Если он захватит Розу Сардии, то сможет диктовать свои условия не только царю, ее отцу, но и ее деду по материнской линии, главе второй по значимости фамилии в Сардийском царстве.

Она все это знала, но решила не пугать заранее дочь.

— Он же безумен, это все знают. — Ее голос прозвучал спокойно и убедительно. — Не стоит искать логику в поступках сумасшедшего.

Рассудительные слова женщины прервал громкий топот бегущих ног, и на террасу выскочил глава охраны гинекея. Тяжело дыша, он устало прислонился к стене.

— Он прорвался, надо уходить! — Замотанная окровавленной тряпкой голова и бледное как мел лицо лишь добавляли трагизма его словам.

Царица, схватив дочь за руку, бросилась к двери.

— Где мы можем спрятаться? — Переполненные страхом глаза впились в лицо воина.

— В подземелье дворца. — Охранник отбросил минутную слабость и шагнул вперед. — Там можно бродить сутками, а у мятежников нет времени.

Промелькнула анфилада комнат, по мрамору лестницы зацокали женские каблуки, затем потянулся длинный коридор первого этажа и наконец появился темный прямоугольник потайной двери, скрытый за большим гобеленом.

Глава охраны завозился с замком, а царица, хватая ртом воздух, уперлась ладонью в стену.

— Подожди, Рустам, надо перевести дух. Сто лет уже так не бегала.

Молча кивнув, мужчина распахнул дверь. Из мрачной глубины пахнуло сыростью и гнилью.

— Сейчас будет светлее.

Шагнув в проем, Рустам вытащил из корзины факел и защелкал кресалом. Вспыхнувший огонь заплясал на стенах черными тенями, и забинтованная голова вновь вынырнула наружу.

— Пойдемте, передохнете внизу — здесь в любой момент могут появиться мятежники.

Ильсана осторожно спускалась по крутым ступеням. События пронеслись так быстро, что она еще не успела испугаться по-настоящему. В какой-то момент ей даже показалось, будто все это игра и увлекательное приключение, но белое лицо оглянувшейся матери резануло таким откровенным страхом, что ей стало немножечко стыдно за свое легкомыслие.

За одной ступенью шла следующая, становилось все холодней, и тяжелое дыхание вырывалось облачками пара. Лестница сменилась коридором, тот — небольшой площадкой с расходящимися лучами ответвлений. Идущий впереди телохранитель остановился, пытаясь сориентироваться, и в этот момент раздался насмешливый голос:

— Ну наконец-то! Я уж было начал сомневаться в тебе, Рустам.

Вспыхнуло сразу несколько факелов, и женщины увидели скалящегося в улыбке Кадияра и еще двоих парвов за его спиной. Прозвучавшие слова только-только начали доходить до них, и они обе бросили изумленный взгляд на своего охранника.

— Ты с ними заодно?

Тот, стараясь не смотреть им в глаза, молча перешел на другую сторону, и Кадияр покровительственно похлопал его по плечу.

— Не думай, ты все правильно сделал — они это заслужили. — Он взглянул женщинам прямо в глаза и довольно ухмыльнулся. — Не ожидали? У многих ваших слуг найдется хоть капля парванской крови.

Первой пришла в себя Ильсана. Схватив мать за рукав, она потащила ее за собой.

— Бежим!

Они бросились обратно к зияющему чернотой проходу, а Кадияр даже не сдвинулся с места. Глядя в удаляющиеся спины, он крикнул:

— Если мне придется гоняться за тобой, любовь моя, то обещаю — царица умрет! Но если ты сейчас вернешься, я ее отпущу. Она мне не нужна!

Его голос сбил шаг девушки, и она обернулась к матери. Бледное лицо с крупными каплями пота, рука зажимает колющий бок, рот жадно хватает воздух. Этого было достаточно, чтобы понять, почему Кадияр так спокоен.

Остановившись, Ильсана прошептала:

— Мама, беги!

Царица в ужасе схватилась за руку дочери.

— Нет! Пусть они убьют меня, но я не позволю…

Тонкий палец, прерывая, прикоснулась к пересохшим губам.

— Не надо! Не бойся за меня, я смогу за себе постоять! Беги! Нас наверняка уже ищут — приведи помощь!

Оставив не тронувшуюся с места царицу, Ильсана повернула обратно. Двигаясь навстречу пляшущему свету, она лихорадочно просчитывала свои будущие действия. Словно подсказывая, ладонь легла на рукоять маленького кинжала, но, сжав зубы, девушка отрицательно мотнула головой: он знает ее характер, что-то подобное наверняка ожидает и готов. Еще пара шагов, и вдруг губы Ильсаны растянулись в усмешке — надо дать ему то, чего он хочет!

Кадияр, не отрываясь, смотрел на черное пятно прохода: он слышал приближающиеся шаги и ждал. Ильсана вышла на свет, гордо вскинув голову, как и подобает сардийской принцессе. Застывшее презрительной маской лицо, платье колышется в такт движению бедер, высокая прическа — как венчающая ее корона.

— Она прекрасна, — еле слышно прошептали губы сводного брата. — Она божественно прекрасна!

Подойдя вплотную, Ильсана остановилась, и гримаса ненависти исказила ее правильные черты. Рука выхватила кинжал и взлетела в картинном замахе, но мужская ладонь уверенно перехватила тонкое девичье запястье.

— Так ты еще прекрасней! — Лицо Кадияра расплылось в самодовольной ухмылке. — Прекрасная и необузданная! Обещаю, очень скоро ты узнаешь, как я умею усмирять необъезженных кобылок. — Он повернул голову к Рустаму. — Догони старуху и убей! Она может привести погоню.

Бывший телохранитель замешкался, вызвав гневный взгляд своего нового хозяина, и в этот момент свободная рука Ильсаны метнулась к прическе. Острая заколка из слоновой кости с крохотным жемчужным шариком на конце молниеносно ударила Кадияра в основание шеи.

Крик боли эхом пронесся по подземелью, хватка ослабла, и Ильсана, вырвавшись, отскочила назад. Кадияр с остервенением выдернул из себя жало и, зажав рану, прорычал:

— Дрянь!

Рванувшись за девушкой, он вдруг побледнел и, пошатнувшись, стал медленно оседать на пол. Один из парвов кинулся к своему господину, а второй вместе с Рустамом, обнажив сабли, шагнули вперед.

Медленно отходя назад к проходу, Ильсана готова была в любой момент развернуться и бросится бежать, но растерянность и страх в глазах преследователей заставили ее передумать.

Завораживая надвигающихся мужчин взглядом, она произнесла вслух то, что заставляло их нервничать:

— Кадияр ранен и не сможет идти самостоятельно, вам придется его нести, а времени в обрез. Скоро все выходы из подземелья перекроют, так что вам лучше поторопиться и не тратить его на беготню за мной.

Ильсана шаг за шагом отступала к черному проему за спиной, а Рустам и парв почти остановились. Теперь ее голос зазвучал спокойно и убеждающе:

— Рана неглубокая, но если ею не заняться, то он истечет кровью, а вы знаете, что с вами сделает шейх Хилами, если его внук умрет. Выбирайте! Тебе же, Рустам, скажу: если ты сейчас дашь мне уйти, то, обещаю, твою семью не тронут. Или ты хочешь мучительной смерти своей жене и детям?

Клинок парва первым влетел обратно в ножны, и, выругавшись, воин развернулся обратно к лежащему Кадияру, а остановившийся Рустам с отчаянием крикнул исчезающей в темноте Ильсане:

— Помни, что ты обещала!