Я не прощу

Глава 27

Неужели он дома? Соколовский сунул водителю крупную купюру, махнул рукой, мол, сдачи не надо, и выбрался из такси. Подхватил легкую дорожную сумку и двинулся в дом.

Мать накануне он предупредил о том, что приезжает, и она обещала заказать обед в ресторане. Нет, в ресторан Андрею соваться не хотелось после всех приключений со следственным комитетом, а вот пообедать с собственном доме было бы неплохо.

Как же его утомила Стефания! Он провел в ее компании десять дней, и теперь при одном упоминании ее имени его начинало тошнить.

«Уволю! Завтра же уволю, к чертовой матери, эту белокурую куклу!» – мелькало в голове созревшее решение.

«Бывают же такие женщины: безотказные, безропотные и навязчивые! Приснится во сне – топором не отмахаться!»

Во дворе он наткнулся на большой красный мяч, с которым когда-то любил играть сын. Тот одиноко лежал в палисаднике, в кустах пышных роз.

Внезапно на Соколовского нахлынули чувства. Напала тоска, от которой даже зубы свело.

Он любил возвращаться домой, зная, что там его ждет Ольга. Она всегда готовила его любимые блюда, дарила его дому неповторимый уют.

«Ольга!» – заныло глубоко внутри, и он со злостью сжал мобильник. Она посмела от него уйти! Посмела подвергнуть опасности их сына!

Андрей бросил дорожную сумку на дорожке и устроился на больших качелях, утопающих в кустах роз, которые так любила Ольга.

Дозвонился до больницы, куда забрали его ребенка, и потребовал от лечащего врача отчет о состоянии здоровья малыша.

Доктор сказал, что ребенок пошел на поправку.

«Ольга больше истерила в то утро! Все бабы истерички!» – фыркнул про себя Андрей и не забыл поинтересоваться у врача, когда можно будет забрать сына домой.

Он заберет Артема, а Оля прибежит следом. Она не сможет без сына. А уж Андрей ей выставит счет за все, что она натворила за последние недели. Он ее из дома больше без охраны не выпустит и родственников ее на пушечный выстрел к дому не подпустит!

Соколовский воспрянул духом. Да, только так. По-другому с Олей не получится. Завтра же он отправится в больницу и заберет ребенка домой. Это его ребенок. Ему никто не посмеет запретить его забрать.

Полюбовавшись еще немного едва распустившимися розами, Андрей двинулся по дорожке к дому. Голод после долгой дороги давал о себе знать.

Распахнул дверь и прислушался – тишина. Но в доме разливался аромат вкусных блюд, что не могло не радовать. Мать хотя бы позаботилась о том, чтобы они нормально пообедали.

– Мам, ты дома? Я вернулся!

Бросив сумку на пол в прихожей, Соколовский вальяжной походкой хозяина дома отправился в столовую.

Поднял голову и сдавленно вскрикнул: на большом дубовом столе вместо угощений стоял бархатный гроб яркого сиреневого цвета.

В гробу, заваленная живыми цветами, лежала его мать в нежном сиреневом платье. Вокруг горели свечи с благовониями.

Распахнув глаза от ужаса, Андрей трясущимися руками выудил из кармана пиджака мобильник и начал звонить в «неотложку». Потом чертыхнулся, поняв, что «неотложка» не поможет, и начал искать в поисковике похоронное бюро. И тут мать очнулась и села в гробу.

Схватившись за сердце, Андрей начал оседать на пол.

– Сынок, с приездом! – оживилась мать. – Ты не пугайся, это я свои похороны репетирую. Поминальный обед уже доставили, пойдем пробовать. Хочу, чтобы в день моих похорон все было на высшем уровне!

– Мама, да ты охренела совсем?! – чувствуя, что никак не может вдохнуть полной грудью, заорал Андрей. – Ты зачем гроб в наш дом притащила?! Я же думал, что ты умерла!!!

– Так, Андрюша, попрошу со мной в таком тоне не разговаривать! – пригрозила ему пальцем Лидия Денисовна. Раскидывая цветы по полу, она начала выбираться из гроба.

Андрей, отойдя от шока, ворвался на кухню и начал вскрывать контейнеры с едой.

– Это что?! Поминальный обед?! – взревел он. – А нормальную еду нельзя было заказать?! Как я это есть буду?!

– А что такого? Очень даже вкусно… – обиженно поджала губы мать.

– Вот как умрешь по-настоящему, так и буду есть поминальную еду! А пока, будь добра, закажи нормальную доставку! – психанул Андрей. – И вообще, ты домой когда уедешь?! Загостилась ты у меня что-то в этот раз, мамочка!

– Я не могу уехать, Андрюша. У тебя такой тяжелый период в жизни… Это все Ольга виновата. Довела тебя, стерва!

Мать сочувственно погладила его по колючей щеке.

Андрей брезгливо откинул от себя ее руку.

– Когда ты уедешь, тогда мой кризис и закончится! Если бы ты ментов не вызвала, Ольга была бы сейчас дома!

– У меня фамильные драгоценности пропали в тот день! Что мне оставалось делать?!

Она ловко откупорила бутылку церковного кагора, который тоже заказала на репетицию похорон, и наполнила бокал до краев.

– Твое здоровье, сынок. А насчет похорон – так все там будем. Я уже место себе на кладбище присмотрела. Хочешь, на карте покажу?

Соколовский схватился за голову и сбежал от матери в ванную комнату.

На следующее утро он приехал в администрацию пораньше. Завтракать с матерью ему не хотелось: она забила холодильник поминальным обедом в контейнерах, и Андрея от этого подташнивало.

Купил на первом этаже в автомате кофе, этим и ограничился. Вызвал к себе кадровика.

– Стефанию уволить сегодняшним днем! – приказал грубо. – Не захочет писать по собственному желанию – впаяйте ей штраф за что-нибудь.

– Но, Андрей Максимович, за что же ей штраф-то?! – опешила сотрудник отдела кадров.

– За неподобающее поведение на рабочем месте!

Кадровик что-то испуганно пробормотала и скрылась за дверью.

Стефания, бледная, с трясущимися руками, пришла в его кабинет в начале десятого.

– Андрей, но… почему меня увольняют? За что? – хлопая мокрыми от слез ресницами, бормотала она. – Я ведь… все для тебя делала!

– Во-первых, не Андрей, а Андрей Максимович, – чувствуя, как его трясет от отвращения, холодно процедил сквозь зубы Соколовский. – А во-вторых, любовные отношения на рабочем месте в администрации запрещены. Ты, Стеша, нарушила запрет, и за это ты уволена.

– Но ведь это… ты… вы склоняли меня к отношениям!

– Что-о-о?! Ты еще и наговаривать на меня будешь, дрянь?! – взвился он. – Пошла вон отсюда!

– Я… я не могу «вон»… я ребенка жду…

– Какого еще ребенка?! – багровея от ярости, прошипел Соколовский.

– Твоего ребенка! А у меня отец… Он меня не простит. И тебя тоже, Андрей.

Соколовский расхохотался, нервно, отрывисто, зло.

– Отцом мне угрожать будешь?! Пошла вон из моей приемной! О беременности слышали, проходили! Нечего на меня чужих детей вешать!

– Я от тебя ребенка жду! У меня срок – пять недель! Я сегодня утром у врача был! – Задыхаясь в истерике, Стефания открыла сумочку, достала оттуда файл с диагнозом и приложенным результатом УЗИ и швырнула ему на стол.

Он вскочил с кресла, обогнул стол и впился пальцами ей в шею.

– Слушай сюда. Если ты умная девочка, то сделаешь быстренько аборт и исчезнешь из моей жизни. А если глупая… тогда пеняй на себя!

Надавил посильнее, и задыхающаяся Стефания едва вырвалась из его цепкой хватки. Дрожа всем телом, бросилась бежать из его кабинета.

Спустя пятнадцать минут Андрей набрал номер телефона отдела кадров.

– Подписала заявление по собственному желанию? – едко поинтересовался у начальника.

– Нет, Андрей Максимович, не подписала.

– Что ж, подождем. У нее нет другого выхода.

Он злился. Стефания исчезнет из его жизни точно так же, как и Золотницкая, он об этом позаботится. А ближе к вечеру Андрей поедет в больницу за сыном. Он уже приказал матери приготовить все для возвращения наследника, чтобы она меньше маялась дурью от безделья. Не хочет уезжать – пусть за ребенком смотрит. А там и Ольга прибежит, никуда не денется.

Еще через час ему позвонил начальник пресс-службы городской администрации.

– Андрей Максимович, а ты официальные городские новости сегодняшние читал?

– Для чего мне новости? – без приветствия фыркнул Соколовский в ответ.

– Так почитай! Мне уже свыше звонок был. Тебе просили передать: или замни как-то ситуацию, или вылетишь из кресла.

Соколовский побагровел.

– Стеша, пришли мне сводку новостей! – крикнул он в приоткрытую дверь, но, вспомнив, что выгнал ее с работы, чертыхнулся.

Прочитал свежую статью и побледнел. Трясущимися руками сжал мобильник. Дарья Золотницкая на всю страну обвинила его в изнасиловании, результатом которого стала ее беременность.

– Ах ты, дрянь! Сказали же тебе рот на замке держать! Денег дали! Что ж ты, сука, такая неуправляемая?! – зло прохрипел он.

Подумал немного, набрал номер телефона одного из своих знакомых криминальных авторитетов, из тех, кого прикармливал на всякий случай.

– Помощь мне нужна. Девку одну надо утихомирить, – процедил сквозь зубы. – Желательно – навсегда. За ценой не постою.