Я не прощу

Глава 20

– Хорошо, что ты увидела все своими глазами, Оль, – щедро подливая мне в чашку кофе коньяк из маленькой бутылочки, уверенно говорила Маргарита. – Зато теперь все встало на свои места. Все еще хочешь с ним семейного счастья?

– Нет, – угрюмо буркнула я и придвинула к себе чашку.

К моему возвращению у Маргариты уже крутились наши родители. Они никак не могли свыкнуться с мыслью, что Маргарита теперь живет в другом доме и что Витя не будет каждый вечер у них ужинать.

Из окна была хорошо видна детская площадка. Бабушка с дедушкой веселились вместе с Артемкой – катали его с горки.

На плите остывал ароматный куриный суп с зеленью, приготовленный заботливой бабушкой для внука, а заодно и для дочек, которые давно выросли. Ехать заказывать торт собирались во второй половине дня.

– Ты же не говорила им, куда я ездила? – Чувствуя неловкость, я взглянула на Маргариту.

– Я сказала, что ты уехала в центр занятости, на учет встать. Кстати, тебе надо будет заняться этим вопросом в ближайшее время, если не собираешься возвращаться к своему любвеобильному ловеласу.

– Да, точно, еще бы сына куда-то пристроить, – пытаясь преодолеть хаос в голове, закивала я.

А перед глазами все плыло. Андрей, его откровенные приставания к девушке в строгом костюме, ощущение собственной глупости…

– Ух, ты! – выглянув в окно, нервно сглотнула Маргарита.

– Что такое?

– Кажется, Андрюша твой приехал, – побледнев, взглянула на меня она. – Ч-черт, и обороняться нечем!

Я рванулась к окну. Прилипнув к стеклу, мы с сестрой наблюдали за тем, как из своего любимого авто вышел Андрей, а за ним следом еще два амбала в черных костюмах.

Вскинув голову, Соколовский подметил нужный этаж, а затем махнул амбалам рукой, и они уверенно двинулись за ним в подъезд.

Наш папа, как ястреб, сорвался с детской площадки, оставив Артемку с мамой.

– Не открывай, Маргарита! – взмолилась я.

– Сейчас я полицию вызову… – Не на шутку перепугавшись, сестра дрожащими руками начала набирать номер.

– Витя! У нас беда, Витя! – объятая паникой, кричала она в трубку, а меня трясло.

Я вдруг поняла, что Андрей настолько накручен, что даже не заметил собственного сына на площадке у дома.

Я была уверена: он пришел за мной, чтобы забрать обратно в свой дом к вечно нетрезвой матери.

В данный момент я была абсолютна беззащитна перед ним и его «друзьями» в черных костюмах.

– Оля, открывай! – раздалось с обратной стороны не очень устойчивой входной двери – единственного, что не успели поменять в квартире. – Открывай, или я выломаю дверь!

Глухие удары заставили меня вздрогнуть.

Мы с Маргаритой переглянулись.

– Раньше, чем через пятнадцать минут, Витя не приедет, – прошептала она, а потом, припав к двери, крикнула: – Убирайтесь! Я вызвала полицию! Незаконное проникновение в квартиру против воли проживающих – это уголовное преступление!

В следующий миг раздался громкий удар, и дверь дрогнула. Посыпалась свежая штукатурка.

– Говорила же Вите, что дверь в первую очередь надо заказывать… – Маргарита испуганно прикрыла рот рукой.

Снаружи послышался голос нашего отца и глухие удары.

– Нет, только не папа! – вскрикнула я и бросилась к двери.

Белая, как мел, Маргарита стояла, прислонившись к стене.

Отперев дверь, я рванулась на лестничную клетку к согнувшемуся от ударов бравых молодцев отцу.

– Папа! – всхлипнула я и попыталась трясущейся рукой вытереть кровь с его лица.

Андрей грубо схватил меня за локоть.

– Все, ребята. Бросьте старика. Мне была нужна Оля! – скомандовал он и впился в мое лицо жадным взглядом. – Ребенок на детской площадке, заберем его оттуда.

«Он видел ребенка, я ошиблась на его счет», – мелькнуло в голове.

– Отпусти ее! – прохрипел мой папа, но один из охранников с силой толкнул его в стену.

Вывернув мне руку так, что я охнула от боли, Андрей поволок меня вниз.

– Все, отдохнула у родителей – пора домой! Достали меня твои истерики!

– Пусти! Я с тобой не поеду! – пыталась вырваться я.

– Ты еще не поняла, Оля?! Я пытался с тобой по-хорошему, правда! Думал, ты перебесишься и вернешься домой! Но нет, тебе надо было прийти ко мне в приемную и устроить цирк!

Толкнув плечом дверь подъезда, он выволок меня на улицу.

Я в отчаянии взглянула на детскую площадку. Там было пусто: видимо, наша мама догадалась увести Артема.

– Где ребенок? – Соколовский возбужденно вертел головой по сторонам. – Ладно, нет, и не надо! Так даже лучше. Пусть погостит у бабушки с дедушкой, пока мы с Олей отношения будем налаживать!

Один из подчиненных Соколовскому амбалов услужливо распахнул заднюю дверцу его машины.

– В машину садись! – процедил сквозь зубы Андрей. – Ты моя, Оля! Моя, запомни это! Ты и сын принадлежите только мне одному. Поэтому не нагнетай! А то, что ты увидела час назад у меня в приемной, так это просто рабочие моменты, ё-мое!

Я обернулась.

– Это за моего папу! – выкрикнула хрипло и плюнула ему в лицо.

Он изумленно взглянул на меня. Медленно вытер плевок, а потом размахнулся и ударил меня наотмашь по щеке.

Я вскрикнула. И вдруг заметила, как из припарковавшегося у обочины автомобиля торопливо выбирается Прохоров, а за ним следом еще трое оперов. Поигрывая полицейскими дубинками и наручниками, они торопливо перебегали дорогу.

«Нет, только не Макаров!» – позабыв о боли, зажмурилась я.

Но Макаров был здесь. Выйдя из машины, он сверкнул взглядом в нашу сторону.

– Уезжаем, быстро! – вывернув мне руку с такой силой, что у меня потемнело в глазах, процедил сквозь зубы Андрей и толкнул меня на заднее сиденье. Но сесть в машину он не успел: оперативные сотрудники налетели на его охрану, будто смерч.

Треснуло переднее стекло от удара дубинкой, и завязалась драка.

Я с ужасом наблюдала за тем, как избивают дубинками брошенных на грязный асфальт бравых охранников Андрея.

– А это, сука, тебе за моего тестя! – прорычал объятый яростью Прохоров и бросился на Соколовского. – Срать я хотел на твои корочки и должности, понял?! Еще раз в мой дом сунешься или кого-то из семьи моей тронешь – сядешь! – Он ударил Андрея лицом о капот, и я, вздрогнув, зажмурилась.

В отличие от Виктора Макаров сохранял ледяное спокойствие. Одним ловким движением обездвижил дернувшегося Соколовского и защелкнул наручники на его крепких запястьях.

– Ты еще об этом пожалеешь… – харкая кровью, ядовито прохрипел Андрей. – Пожалеешь, клянусь, Макаров! А тебя, Витя, всех званий лишат за твое своеволие!

Прохоров грубо усмехнулся.

– Вяжите их, ребята! За незаконное проникновение в дом сотрудника правоохранительных органов и попытку похищения пойдут!

– Андрей Максимович, вы же сказали, что надо будет всего лишь забрать вашу жену домой?! – переглядывались помятые охранники.

– Жену? – Прохоров с презрением усмехнулся. – Ты слышал, Олег Юрьевич? Жену он хотел домой вернуть! Нет у тебя никакой жены, Соколовский! А Оля твоей игрушкой больше не будет!

– Ты мой герой! – Выбежавшая из подъезда Маргарита бросилась Прохорову на шею.

Я всхлипнула. Всклокоченного Андрея и его помятых охранников уводили через дорогу в наручниках, а я сидела на заднем сиденье и горько плакала.

Макаров заглянул в машину.

– Ты как, Оль, в порядке? – осторожно поинтересовался он.

– Не в порядке, – растерев слезы, покачала головой я. – Они папу нашего избили… И мама с Артемкой куда-то пропали…

– Мама твоя с ребенком в магазине, что через дорогу. Она оттуда Вите звонила. Давай, выбирайся из машины, пойдем проверим, что с отцом.

Он протянул мне свою сильную руку, и я медленно подалась ему навстречу. Всхлипнула, и он прижал меня к себе.

– Ну не надо… Не плачь, перемелется все… – поглаживая меня по спине, чуть хрипло и успокаивающе приговаривал он.

Но во мне что-то сломалось. Прижавшись к его крепкой груди, я плакала навзрыд.

Тронулась с места служебная машина оперов, испепелил меня звериным взглядом с заднего сиденья Соколовский. То, что меня обнимает следователь, пусть даже в утешение, для него было невыносимо.

Макаров приобнял меня за плечи и повел в подъезд.