Я не прощу

Глава 18

Ночью я измучилась. Вертелась, как уж на сковородке, периодически вздрагивала, с тревогой посматривала на сопящего на разложенном кресле-кровати сына. Стоило мне задремать, как во сне всплывали ужасы: я металась по роскошному дому Андрея в пышном свадебном платье, искала его повсюду, но вместо этого натыкалась на танцующую в странном наряде посреди гостиной его мать и на тихо стоящую у двери беременную Золотницкую…

В пять часов утра я окончательно проснулась. Села на диване, обхватила колени руками. На безымянном пальце правой руки в темноте мерцало дорогое кольцо, подаренное Соколовским. Я надела его, потому что мне хотелось хотя бы этим жестом взять реванш за рожденного внебрачного ребенка и за три года совместной жизни, в которой «человек» Андрей Соколовский должен был быть свободным.

Сон рассеялся, и я побрела в ванную комнату.

Я заварила себе горький кофе, сварила на скорую руку кашу сыну.

Есть я не могла, от волнения мне кусок не лез в горло.

Задуманное накануне мероприятие казалось теперь глупым. Обрадуется ли Андрей моему визиту к нему в приемную?

«Конечно, обрадуется! Он так страдает!» – сжималось сердце.

«У нас растет сын. Мы должны быть вместе ради него. Может, Андрея действительно оговорили. Ведь такие, как Дарья Золотницкая, только и ждут, чтобы урвать кусок своего счастья»

К тому времени, как проснулись Маргарита и Витя, я уже успела тщательно уложить волосы и накраситься.

– Смотрю, ты не передумала? – спросила заглянувшая в кухню Маргарита, когда Витя закрылся в ванной комнате. Она была в махровом халате и тапочках с украшениями-сердечками. На сердечках повис пестрый котенок, которого за громкое мурлыканье назвали Лаской.

– Не передумала, Маргош. У нас сын растет. Мне о нем надо беспокоиться.

– Что ж, тогда, как только Прохорова отправим на службу, дергай к своему Соколовскому. Ох, папа узнает, будет злиться! Хотя, лучше рискнуть, чем не осмелиться и потом себя винить.

– Спасибо, Ритуль! – Я с благодарностью взглянула на сестру. – Даже не знаю, что бы я без тебя делала!

Завтракали мы вчетвером на небольшой кухне. Артемка болтал ножками и сыпал невнятными вопросами. Ему все было в новинку: и внезапно появившиеся тетя с дядей, и тесная кухня, и пушистый пестрый котенок, который вертелся здесь же.

В восемь часов утра Витя отчалил на службу.

– Ну что, герой, пойдем в гостиную, порисуем? А мама пока в магазин съездит.

Маргарита подхватила Артемку на руки, и тот изумленно засмеялся.

– С Гришей? – понимающе поинтересовался он.

– С Гришей, да, – не совсем понимая, кто такой Гриша, хмыкнула сестра. – Так что, идем рисовать?

– Пойдем! – согласился Артем, ощупывая ее лицо ладошками.

Я выдохнула – кажется, проблем не будет – и заторопилась в гостиную. Я надела один из самых любимых Андреем нарядов – нежное платье-миди мятного цвета с элегантным круглым вырезом и рукавами на три четверти.

Такси прибыло к дому Маргариты через полчаса.

Я жутко волновалась. Накинула плащ, крепко поцеловала Артема, кивнула утвердительно на Маргошино «Удачи!» и спустилась вниз.

Такси медленно тронулось с места. Я вертела на пальце правой руки кольцо с бриллиантом, а саму бросало то в жар, то в холод. И, вроде, ехала к любимому мужчине, а было такое тяжелое чувство, будто еду на казнь.

У проходной охранник меня остановил охранник, но всё же узнал.

– Вы к Андрею Максимовичу, Оля?

– Да, к нему.

– А он знает, что вы должны прийти? Мне никаких распоряжений на этот счет не оставляли.

– Нет, это сюрприз.

– К нам без пропусков нельзя, вы ведь знаете.

– Пожалуйста, пропустите меня. Мне очень надо поговорить с Андреем.

Он надрывно вздохнул и нажал на кнопку.

– Ладно, проходите.

Миновав турникет на проходной, я вызвала лифт. От волнения у меня громко колотилось сердце. Ладони горели. Почему-то мне было страшно.

Стальные двери лифта распахнулись, выпуская меня на нужный этаж.

Я вышла и притормозила: по холлу спиной к лифту вальяжной походкой шествовал Андрей, придерживая за талию стройную блондинку, похожую на фарфоровую куклу.

Его рука скользнула ниже и откровенно сжала ее ягодицу под сексуально облегающей бедра черной юбкой.

– Стеша сегодня будет хорошей девочкой? – донеслось до меня чуть хриплое, до боли знакомое, которое слышала только в спальне.

Блондинка смущенно усмехнулась, и его губы, опустившись в ложбинку у основания ее красивой шеи, опалили это место жарким поцелуем.

В тот же миг наши взгляды встретились.

Андрей изумленно дернулся в сторону, а я так и стояла у лифта, потрясенная увиденным.

– Оля? – Глуповато усмехнувшись, Андрей напряженно провел по волосам рукой и уставился на меня.

Блондинка, почуяв неладное, нервно улыбнулась и шмыгнула за дверь дамской комнаты.

– Оль, как я рад, что ты приехала! Не обращай внимания, это рабочие моменты. – Широко улыбаясь, Андрей шагнул мне навстречу.

– Сволочь… – сквозь зубы процедила я. – Какая же ты сволочь!

– И, сорвав с пальца кольцо, швырнула ему в лицо.

От колкого удара он моргнул. Взревел:

– Оля, стой!

Я бросилась обратно к лифту. Нажала на кнопку вызова, но Андрей настиг меня раньше, чем распахнулись стальные двери, схватил за руку, дернул на себя и крепко сжал в объятиях.

– Успокойся, слышишь?! Это просто рабочие моменты, ничего личного!

Я задыхалась. Из груди рвались рыдания.

– Не прощу… я тебя не прощу…

Размахнувшись, хлестнула его по лицу с такой силой, что он вздрогнул и на миг выпустил меня из хватких объятий.

– Дура!!! – в сердцах выкрикнул он.

Мои ногти оставили алый след на его лице. Он размазал по щеке кровь, чертыхнулся, но я успела нырнуть в лифт и нажать на кнопку.

– Оля! Оля-я-я! – заорал Андрей. Лифт закрылся у него перед носом.

– Я знаю, где ты сейчас живешь! Я не отпущу тебя, ясно?!

Я слышала, как он стукнул кулаком по стальным дверцам. Меня трясло. Глупая, глупая Оля! Дурочка в элегантном платье мятного цвета, которое так ему нравилось!

Я вылетела из лифта, под удивленным взглядом охранника нырнула под турникет и бросилась бежать прочь из здания городской администрации.

Прыгнула в такси и крикнула: – Поезжайте, пожалуйста!

Машина тронулась с места как раз в тот момент, когда Андрей выбежал из здания.

Дрожа всем телом, я видела, как он нервно поправил пиджак и вытащил из кармана брюк свой мобильник.

Поворот – и разъяренный гражданский муж исчез из виду.

Я не хотела знать, куда он звонит. С этого мгновения между нами навсегда пролегла глубокая пропасть, через которую уже невозможно было перекинуть мост.