Я не прощу

Глава 16

Макаров сел в машину, провел рукой по волосам и мысленно выругался. Когда он увидел Ольгу, ему стало не по себе. Почему-то именно ее он чувствовал, весь ужас, всю ее безысходность от безнаказанности Соколовского ощущал так отчетливо, что на сердце становилось тяжело.

По натуре одиночка, Макаров уже давно не впускал в свою душу чувства. Чувства мешают сосредоточиться на работе, ему это ни к чему.

К Наде у него все давно остыло, с ней его связывает только сын. Сына бы поднять…

А Ольга его цепляла. Хотелось защитить ее, и это было очень плохо. Здравый смысл подсказывал Олегу, что ничего хорошего из этого чувства не выйдет. Как бы Ольга ни сопротивлялась, а ее с Соколовским связывает ребенок. И еще, «милые бранятся – только тешатся», ему это отлично известно. Сегодня она несчастна, а завтра он заявится к ней с букетом роз, и Оля снова будет его.

Макарову совсем не улыбалось быть для Оли чем-то вроде запасного аэродрома, с которого она в скором времени улетит обратно в объятия своего гражданского мужа, но в его закалённом сердце уже успела застрять заноза, которая ныла. Его это раздражало.

«Ну почему она?! Неужели нет других женщин, способных вызвать яркое чувство?!» – злился на себя он.

Судебное заседание длилось несколько часов. Макаров почти не слушал судью. Мысли неумолимо возвращались к Ольге, к ее затравленному взгляду, к синякам, которые Соколовский прошлой ночью оставил на ее теле.

Макарову не хотелось вмешиваться в дела, которые его не касались, но он ничего не мог с собой поделать.

Не удержавшись, после окончания судебного заседания он, перед тем как отправиться в отдел, решил заехать на проспект Адмирала Нахимова, 138, в квартиру 23, туда, где проживала Дарья Золотницкая – та самая Дарья, которая ждала ребенка от Соколовского.

Припарковав машину в свободном кармане, Макаров оказался в подъезде небольшой шестиэтажки.

Золотницкая открыла почти сразу.

– Здравствуйте, а вы по какому вопросу? – Она с любопытством посмотрела на Макарова и на предъявленное им удостоверение.

Его взгляд скользнул по отчетливо проступающему под длинным вязаным кардиганом животику.

– Мне хотелось бы побеседовать о вашем малыше. Вы ведь ждете ребенка от Андрея Соколовского?

– Что-то сегодня всем интересен мой ребенок! – усмехнулась она.

– Впрочем, я иду на прогулку, врач порекомендовал мне побольше гулять на свежем воздухе. Если вам удобно, можем побеседовать в парке.

– А почему бы и нет? – согласился Макаров.

Они вместе вышли из подъезда и неторопливо направились в небольшую парковую зону.

У ларька «Кофе-чай» Дарья притормозила, купила себе горячий чай с малиной и испытующе взглянула на Макарова.

– Что вы хотите узнать? – устраиваясь на лавочке, поинтересовалась она.

Макаров подметил, что Золотницкая весьма привлекательна. Ее длинные белокурые волосы были собраны в аккуратную прическу, а светлый кардиган и округлившийся животик придавали нежности ее образу.

– Вы ждете ребенка от Соколовского?

– Да. Андрей Соколовский является биологическим отцом моей дочки. А почему вас так интересует этот вопрос?

– Вся эта ситуация задела семью моего хорошего друга, поэтому хотелось бы для себя расставить все точки над «i». Андрей утверждает, что ребенок не его.

Она горько усмехнулась.

– Андрей об этом пожалеет! Хотите знать, что произошло на самом деле? Я работала на Андрея Соколовского недолго. Его требование к помощницам меня не совсем устраивало. Вы же знаете, какие требования он предъявляет?

– Просветите меня. – Макаров пронзил ее любопытным взглядом.

– Андрей любит снимать напряжение прямо на рабочем месте. Меня он невзлюбил сразу, я четко обозначила наши границы. Я не подстилка! Соколовский, вроде, пошел на попятную, скандалов он не любит, но заменить меня было некому, и меня уговорили остаться еще на месяц. А затем случилась та страшная командировка. Праздновали открытие какого-то проекта (я сейчас уже не вспомню название), было много спиртного, а потом… Андрей пришел ко мне в номер посреди ночи и… Он меня изнасиловал.

Обхватив руками хрупкие плечи, она опустила взгляд.

– Он рассказывал мне, что защита не сработала, что я сама хотела с ним близости, но все это неправда. Не было никакой защиты. Андрей пришел в мой номер, чтобы самоутвердиться, чтобы показать мне, что я ничем не отличаюсь от других женщин, работающих на него. Он был сильно выпивши, агрессивен и не совсем контролировал свои действия. Когда я узнала, что жду ребенка, он очень испугался! Сначала Андрей попытался от меня откупиться. Я получила от него приличную сумму денег взамен на обещание, что я избавлюсь от ребенка как можно скорее и исчезну из его жизни.

Ее аккуратный подбородок воинственно вздернулся. В карих глазах блеснули слезы.

– Но я не исчезну! Я заставлю его признать дочь, которая появится на свет! Андрей должен ответить за свой некрасивый поступок!

Опешив от такого признания, Макаров напряженно прочистил горло.

– Знаете, он сегодня ко мне приезжал, – продолжила свою исповедь Дарья. – Он был очень зол. Психовал, снова пытался меня подкупить, требовал, чтобы я пошла к его гражданской жене Ольге Волошиной и убедила ее в том, что мой ребенок не от него. Но я не пойду к Ольге! Я не стану унижаться и говорить неправду! Я знаю, чего опасается Андрей: он боится огласки. Завтра я встречаюсь с одним пронырливым журналистом, мы с ним дружили, когда я работала в администрации. Я расскажу свою историю. Пусть весь город знает, кто такой Андрей Соколовский!

– Не боитесь? – приподнял бровь Макаров.

– Мне терять нечего. Андрей Соколовский сломал мою жизнь! Меня не берут на работу, моя карьера рухнула. А ведь я училась! Защищала диссертацию, мечтала чего-нибудь достичь. Теперь же я пополню ряды матерей-одиночек, и все из-за того, что один ублюдок выпил и не смог придержать штаны!

Макарову стало ее жаль. Сильная, уверенная в себе, гордая… и такая несчастная. Если бы из-за большой любви, было бы не так за нее обидно. А так – просто жертва произвола и безнаказанности одного нехорошего человека. Соколовский и раньше вызывал у Макарова глухое раздражение, но теперь, после исповеди Дарьи, он начинал его ненавидеть.

– А ребенок как же? Оставите? – озадаченно потерев подбородок, спросил он.

Напряженное лицо Дарьи вмиг смягчилось. Губы тронула теплая улыбка, и она погладила ладонью округлый животик.

– Что вы, конечно, оставлю! Там же девочка. Она ни в чем не виновата. Я ее уже люблю.

Макаров не сдержался, тоже улыбнулся.

– Вы будьте осторожны, хорошо, Дарья? Позвоните мне, если вдруг что-то пойдет не так. – Он достал из бумажника визитку и протянул ей.

– Все будет в порядке! – заверила его Дарья. – Через несколько дней я уеду отсюда к маме. Мы решили, что будем воспитывать девочку вместе. Но спасибо за ваше беспокойство.

– Вам спасибо. – Он подмигнул ей и поднялся с лавочки.

– До свидания! – махнула ему рукой Дарья.

Он обернулся на миг и кивнул. Она была милой, эта Золотницкая, в своем образе беременной женщины, с бумажным стаканчиком чая и в вязанном кардигане.

Нехорошее предчувствие сковало сердце, и он заторопился через парк к своей машине. Новая информация удручала.