Хозяйка волшебной пекарни

Глава 4

Два дня, наполненные хлопотами, пролетели незаметно. Ровно в срок в воскресенье, к празднику Светлой Осени, пироги были готовы. Но в этот день я напекла не только традиционные пироги. Еще был пакет с маленькими булочками для Тернера Фитча. В них я вложила свое Слово — уверенность в правильности решения, смелость и дерзость ровно столько, сколько нужно, чтобы сделать первый шаг навстречу своей любви. Я открыла лавку раньше на два часа, как и предполагала, пироги разлетелись еще до девяти утра. Затем я надела удобное дорожное платье, собрала в дорогу корзину со снедью, поискала взглядом компаньона. Пушистого по близости не оказалось, но я знала, что он меня не оставит. Накинула на плечи платок, оставила в лавке магический маячок на случай неприятностей, и отправилась в путь. Сделала небольшой крюк через соседнюю улицу, чтобы отдать стражу пакет с булочками. Тернер сначала отпирался, но все же принял пакет и сразу сунул в него руку, доставая еще горячую выпечку. Я пожелала ему доброго дня и направилась на центральную площадь, чтобы нанять извозчика. Дорога до Халты завладела моим вниманием — с момента моего приезда в Южные Земли, я еще ни разу не покидала город. Сначала двухэтажные дома сменились одноэтажными, с большими участками земли, больше похожими на владения фермеров, а чем дальше мы удалялись от города, тем меньше попадалось нам жилых построек. Вдоль дороги потянулись виноградники, где на лозах, высаженных аккуратными рядами, висели крупные спелые гроздья. Я впитывала в себя пейзаж за окном, наполняясь теплом осеннего солнца, запахом рыхлой пашни, влажной от утренней росы, и ароматами сочных ягод и бахчи. Три часа пролетели незаметно, я даже ни разу не захотела подкрепиться. Дорога была укатанной, поэтому перенесла я ее легко. На подъезде к Халте, я почувствовала, как моя магия стала волноваться, повторяя мои эмоции. Еще загодя, то тут, то там, нам попадались небольшие домики с резными ставнями, яркими красными крышами, окруженные небольшими садами с плодовыми деревьями. Я припала к окну, боясь пропустить любую малейшую деталь. Местные жители появлялись вдоль дороги, неспешно идущие по своим делам, неторопливая жизнь пригорода расцветала во всей красе. Кэб резко дернулся и остановился, я чуть не слетела с сидения, потеряв равновесие.

— Прибыли, мадемуазель! — крикнул мне извозчик.

Волнение прошлось по телу горячей волной. Я торопливо покинула кэб, расплатившись с извозчиком, и полной грудью вдохнула незнакомые мне запахи. Совсем скоро я увижу дом, в котором выросла моя мама! От накатившего предвкушения, я даже зажмурилась, чувствуя яркий отклик моей магии. Мадам Роуз сказала, про улицу Ветров, осталось только ее найти. Я пошла вдоль небольших одноэтажных домов, окруженных маленькими двориками, в которых яркими красками пестрели осенние цветы. Отовсюду до меня доносились их острые ароматы, пьянящие голову. Время подходило к полудню, но солнце пряталось за густыми облаками, уступая место прохладному ветру. Улицу Ветров нашла быстро, как и дом мадам Роуз. Я несмело остановилась у ржавеющей калитки, с тоской осматривая двор — то, что когда-то было цветущим садом, превратилось в сухие заросли. Некогда полные кадки с цветами были пусты, из некоторых торчали омертвевшие палки стеблей, колодец был полуразрушен, да и дом в целом выглядел не лучше. От него веяло скорбью, всепоглощающей виной и печалью. Потускневшие стекла окон кое-где были покрыты паутиной, а изнутри завешены плотными серыми занавесками. Калитка надсадно скрипнула, когда я прошла в сад и направилась к крыльцу. Не успела я постучать в дверь, как мадам Роуз вышла из-за дома, держа в руках корзину со свечами и незабудками — цветами, которыми принято украшать могилы ушедших в праздник Светлой Осени.

— Приехала, — женщина слегка улыбнулась мне, — не слишком устала в дороге?

— Нет, нет, — заверила я Венду, отмечая, что на ней все то же глухое черное платье, черный платок на плечах и шляпка, скрывающая лоб вуалью.

— Тогда сразу отправимся, не будем терять время, — хозяйка умершего сада направилась к калитке, тяжело опираясь на трость.

Я проследила за ней взглядом, уверяясь в том, что просто обязана ей помочь. Но чтобы помочь мадам Роуз, сначала мне нужно узнать причину ее тоски. А пока она не слишком стремилась раскрыться.

— Мадам Роуз, — осторожно начала я, равняя свой шаг под ее, — что случилось с Вашим садом?

— Он устал, — пожала она плечами, — в нем давно нет жизни, дорогая. Как и во мне, — женщина замолчала, и я не решилась продолжать расспросы.

Мы прошли несколько улиц, по пути Венда Роуз рассказывала мне историю Халты, говорила о более значимых семьях, показывала их дома. Встреченные нами местные разглядывали меня, не таясь — Халта была небольшой деревней, все здесь друг друга знали, а я была человек новый, и закономерно вызывала интерес. Мы немного задержались у здешнего храма, пока мадам Роуз ставила свечи у стены памяти — красивый обычай праздника. Сотни свечей заполняли ниши в стене, отсветы пламени играли на белоснежном камне, окрашивая его в мягкие цвета. А вечером у стены собирались люди, пели традиционные песни и рассказывали друг другу значимые истории рода. Я поддалась общему настроению и тоже оставила в стене две свечи, предусмотрительно сложенных для меня в корзину Вендой. Одну в честь бабушки и деда, вторую — в память о родителях. Светлая грусть коснулась моего сердца, когда я зажигала пламя и произносила их имена.

А после мы быстро добрались до дома, в котором жила моя мама. Я остановилась у высокой ограды, выполненной искусным мастером. Резные пики украшали стальные знаки заклятья гармонии, а кованые ворота вместили в себя райских птах и ветви цветущих персиковых деревьев. За оградой раскинулся красивый сад со множеством кустарников, плодовых деревьев и беседкой. Сам дом походил на особняк местных зажиточных фермеров — двухэтажный, сложенный из белого камня, который со временем приобрел теплый песочный оттенок, с красной черепичной крышей и панорамными окнами, которые обрамляли голубые деревянные ставни.

— Кто сейчас живет в доме? — спросила я у Венды севшим голосом.

— Дом пустует с момента кончины Энолы и Шенса, — покачала головой мадам Роуз, — я все надеялась, что Дея вернется…но ее не было даже на похоронах.

Я недоуменно посмотрела на женщину. Мама так любила своих родителей! Она всегда с таким теплом и доброй грустью рассказывала мне истории о бабушке и дедушке, о своем детстве и юности, я видела, как мама скучает по ним. Что же случилось? Почему она не приехала на прощание? Для этого должна была быть очень веская причина, но спросить мне об этом больше некого. Я еще раз оглядела дом из-за ограды. Сад был живой, хорошо ухожен, дом светился уютом, словно хозяева отлучились ненадолго, он совсем не выглядел нежилым.

— Энола зачаровала дом и сад, — пояснила мне мадам Роуз, — она была прекрасным магом земли.

— Магом земли? — я нахмурилась, — мадам Роуз, вы ничего не путаете? Бабушка не была магом.

— Дорогая, конечно была, — утвердительно кивнула Венда, — она продолжала дело своих родителей и ухаживала за прекрасным персиковым садом. Отсюда его не видно, он расположился за домом. Ее магия была настолько сильна, что она даже могла исцелять болезни. Конечно, полноценным целителем Энола не являлась, но многие мелкие недуги были ей под силу. Это ее и погубило…

Слова мадам Роуз впивались в меня, словно иголки. Если она говорит правду, значит, мама обманывала меня. Но зачем? Магия земли в королевстве в почете, особенно, если маг был такой силы, что даже обладал легкими целительскими способностями. Мысли разбегались и путались, я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

— Погубило? Вы знаете, как погибли мои бабушка и дед?

— Дея ничего тебе не рассказывала? — Венда посмотрела на меня как-то сочувственно, я отрицательно мотнула головой.

Женщина перевела взгляд с меня на дом, о чем-то вздохнула, поправив платок на плечах. Каждое мгновение ее молчания разъедало меня изнутри. Магия бесновалась, встревоженная моими мыслями. Я ехала сюда узнать о своем роде, а узнала о скелетах в шкафу. И теперь я недоумевала — к чему меня все это приведет.

— Пойдем, дорогая, — качнула головой в сторону соседней улицы мадам Роуз, — я покажу тебе могилы Энолы и Шенса. Там и расскажу их историю.

Я слепо последовала за Вендой, не разбирая дороги. Теперь мысль — узнать историю рода — меня страшила. Я боялась того, что мои светлые воспоминания будут разрушены. Вдруг, бабушка и дед были преступники? Поэтому мама скрывала многое из их жизни, сочиняла для маленькой меня истории о том, как все было хорошо, чтобы не расстраивать правдой. Дорога до кладбища растянулась, казалось, в вечность. Съедаемая невеселыми мыслями, я, наверное, не хотела, чтобы она заканчивалась. Но вскоре из-за парка показались каменные столбы ворот, обвитые темно-зеленым плющом. За оградой, покрытой мхом и каменными цветами, стали проглядывать памятники и статуи, макушки родовых склепов. Венда уверенно направилась в восточную часть кладбища, словно ходила этой дорогой каждый день. В своем глухом черном платье она смотрелась здесь удивительно гармонично. Без подсказки я поняла, что мы дошли до место назначения. На небольшом постаменте стояла пара — красивая стройная женщина с длинными распущенными волосами, которую обнимал за плечи высокий крепкий мужчина. Они были ровно такими, как и описывала мне мама. Мое сердце замерло и зашлось в бешеном ритме, я прижала руки к груди, в попытке его успокоить.

— Кто поставил статую? — мне очень хотелось верить, что мама все же приезжала сюда.

— На этот вопрос у меня нет ответа, — пожала плечами мадам Роуз, — она просто появилась тут однажды. Возможно, Дея все же приезжала к родителям.

Я удовлетворенно закрыла глаза. Конечно она приезжала, она не могла не приехать. И все ее истории были правдой! Даже камень, из которого была сделана статуя, излучал любовь, такая пара не могла быть преступниками! Просто мое глупое воображение слишком разыгралось, подкидывая мне невероятные сюжеты. Пока я разглядывала пару, Венда удалилась к соседнему постаменту. На нем стоял молодой парень, с задорными кудряшками, чуть вздернутым носом и с широкой улыбкой. Магические статуи выглядели, как живые. Казалось, что юноша сейчас сделает шаг и я услышу его веселый смех. Мадам Роуз провела по статуе морщинистой рукой, и словно сгорбилась еще больше. Кто этот молодой парень? Ее сын? Я не стала торопить женщину вопросами, давая ей возможность побыть наедине с незнакомцем. Она выложила вокруг статуи незабудки, поставила пару свечей и что-то зашептала, отчаянно сжимая в руке трость. Я отвернулась, чтобы не нарушать такой интимный момент своим присутствием, и немного прогулялась по тропе. На кладбище было многолюдно, как и всегда в праздник Светлой Осени. Люди навещали своих предков, знакомили с ушедшими своих детей и внуков, оставляли цветы и свечи. В Северных Землях не принято было отмечать этот день — в это время там уже вовсю лежит снег, незабудок не сыщешь даже летом, кругом мерзлая земля, да лед. Я еще немного побродила по тропинкам, разглядывая красивые магические статуи, и вернулась к мадам Роуз. Она уже ждала меня, сидя в небольшой беседке.