Дочь медведя, или Предсказанная перевёртышу

Глава 17. Пленники

День двенадцатый. Воскресенье

Я нервно захихикала, но потом резко замолчала, потому что смех грозился перейти в рыдания. «Счастливого пути»? Вот только куда именно? За грань?

Рядом закопошились дети, пытаясь выбраться из-под моего плаща, которым я накрыла нас с головой. Осторожно отодвинув его, я почувствовала, как с нас посыпались мелкие камушки. Почувствовав, что всё ещё сжимаю в кулаке едва-едва горящий фонарик, нашарила на нём нужный выступ и пустила импульс магии.

Фонарик засветился ровным светом, позволяя увидеть, что мы трое — точнее, пятеро, считая Ноппи и Лапку, сидящую в моём кармане, сжались в комок в маленьком пространстве, «стены» которого состоят из каменной насыпи, а «потолок» покрыт густой чёрной шерстью. Не сразу до меня дошло, что мы сидим под брюхом огромной пумы, такими огромными бывают только перевёртыши.

— Тобиас? — спросила наудачу. Я не заметила в группе студентов орка, но я и не особо присматривалась, к тому же, он мог прийти и позже, не тем порталом, что мы, а просто приехать на чём-нибудь. Или прибежать. Или на драконе прилететь.

Тут, конечно, было ещё как минимум два перевёртыша, но мастер Гидеон был шатеном, а у его спутницы волосы были светло-русые, значит, точно не они.

В ответ на мой вопрос над моей макушкой раздался вздох чего-то очень большого. Такой, что осевшая вроде бы пыль взвилась лёгким облачком, заставив меня чихнуть.

— Тобиас, кто же ещё? — печально ответила Ноппи. Но она же не была знакома с этим перевёртышем. Или была?

— Что теперь с нами будет? — прошептал один из детей.

— Нас найдут, — твёрдо ответил другой.

— Найдут, — вновь вздохнула Ноппи. — Только, боюсь, слишком поздно.

— Почему поздно, — Лапка высунулась из-под плаща, щекоча мне шею.

— Ой, какая крошка! — восхитился кто-то из детей.

А я в это время вытянула свободную руку и, извернувшись, приложила ладонь к целой стене у себя за спиной. А потом выпустила свою магию.

Камни начали подниматься с пола, потолок над нами — точнее, над перевёртышем, — восстанавливаться. Это стоило мне немалых усилий, но к тому моменту, как я устала так, как ни разу не уставала после занятий по специальности, мы сидели в крохотной, но целой пещерке, в которой я с трудом встала бы во весь рост и смогла бы сделать не более пяти шагов в длину и трёх в ширину.

Вход в эту камеру — иначе не назовёшь, — так и остался завален камнями. Я прекрасно понимала, что даже истрать я и всю магию, и все жизненные силы, починить весь коридор, по которому мы бежали, я точно не смогу.

Тобиас слегка отодвинулся и теперь сидел рядом, упираясь головой в потолок. Он один занимал больше половины всего пространства, ну, или мне так казалось. Вблизи чёрная пума была ещё огромнее, чем прежде, может, потому, что пещерка была совсем крохотной.

— Потому что, воздуха нам хватит ненадолго, — ответила Ноппи Лапке. — Точнее — кислорода в нём. Пространство замкнутое, и дышать мы сможем… если учесть, что изначально здесь и кубометра не было, сейчас, конечно, побольше, но кислорода-то не прибавилось, — забормотала Ноппи, — и если Тобиас не будет дышать, а перевёртыши в четвероногой форме могут не дышать несколько часов, — звук дыхания перевёртыша моментально прекратился, — но сколько-то он уже выдышал, а лёгкие у него…

— Ноппи, не томи! — не выдержала я.

— У нас минут тридцать, от силы сорок*, — снова вздохнула кошка. Причём привычно — я слышала лишь звук вздоха, сама кошка при этом не шевелилась, сжавшись комочком у меня на груди под плащом.

— Мы умрём? — всхлипнул один из детей.

— Может, нас найдут быстрее? — не особо в это веря, спросила я. Мы бежали довольно долго, неизвестно, в какую сторону. И нас могут не сразу хватиться. Конечно, Клещ поднимет тревогу, но услышат ли в той суматохе маленького хорька? Как быстро нас начнут искать? И главное — как узнают, где искать?

— К тому же, Тобиас при обороте потерял браслет. Не было времени снять? — Пума кивнула. — Я так и подумала. Но иначе нас бы просто завалило сразу. Хотя… шансов у нас всё равно нет. Очень жаль.

— Зря ты за нами побежал, — едва не расплакалась я, гладя огромную лапу. — Нас всё равно не спасти, но хоть ты бы жив остался.

— Он-то останется, — обнадёжила меня Ноппи. — Перевёртыш в четвероногой форме и сквозь гору прокопается, и сквозь завал. Беда лишь в том, что на это потребуется слишком много времени, которого у нас, смертных, просто нет.

Дети всё же расплакались. Я обняла их, не зная, чем утешить, как поддержать.

— Я-то уже пожила, а вот вас, молодых, жалко, — тихонько вздохнула Лапка. — Хотя бы Моня и Клещ в живых останутся. Томас о них позаботится.

Тобиас кивнул, с тоской глядя на меня. Наверное, согласился с Лапкой.

— Если бы была хотя бы маленькая щёлочка, в которую поступал бы воздух, — снова послышалось у меня из-под плаща. — Мы бы дождались помощи. Человек может прожить без воды три дня, за это время бессмертные всю гору бы своротили, или Тобиас смог бы прокопаться сквозь обвалившийся коридор и привести помощь. Нас бы вывести он не смог, мы бы не выжили во время этого пути, но шанс дождаться помощи, сидя здесь, у нас бы был. А сейчас его просто нет.

— Может и есть, — прошептала я, зацепившись за слова кошки о щёлочке для воздуха. — Ноппи, ты, похоже, знаешь всё. Как ты думаешь, далеко от нас этот воздух? Если напрямую.

— Ну, собственно, примерно указать могу, — кажется, кошка задумалась. — До того коридора, где помост, если напрямую, метров семьдесят-восемьдесят. А вот если вверх — не более тридцати, а то и чуть меньше. Но не везде.

— А где? С какой стороны? Покажи!

— Ты что задумала? — воскликнула Лапка спрыгивая мне на грудь и заглядывая в глаза. — Риони, это опасно! Тебе нельзя!

— Всё равно умирать, — горько уронила я. — Так какая разница? Хотя бы вы, четверо, выживете.

— Но тридцать метров… Ты уверена, что справишься? Ты уже стены пещеры чинила.

— Я должна попробовать. Я ничего не теряю. Ноппи, с какой стороны поверхность земли ближе всего?

— Поверхность горы, — поправила кошка. — До земли дальше. Это слева, возле плеча Тобиаса.

— Ноппи, лапой покажи! — взмолилась я.

— Не могу. Я этим телом не владею.

— Это как? — растерялась я.

— Не важно. Если у тебя есть план — осуществи его, а то будет поздно. Если получится, потом расскажу, кислорода всё меньше.

— Но как мне найти нужное направление?

— Протяни руку в том направлении, я буду командовать, — велела Ноппи. Я выпустила из объятий притихших детей, которые уже не плакали, внимательно слушая наш разговор. Придерживая кошку, на коленях подползла к указанной стене и подняла руку.

После нескольких указаний «левее-правее» и «выше-ниже» я нашла нужную точку и угол, под которым нужно проделать крохотный тоннель для воздуха. После чего сосредоточилась и выпустила из ладони тьму тонким жгутом, заставляя её прогрызать в стене дыру. Какое счастье, что это известняк, а не гранит, с таким количеством гранита я бы точно не справилась, а с мягкой породой есть шанс.

— Что это? — зачарованно шепнул один из детей.

— Это вторая магия Риони, — пояснила Лапка. Я молчала, стараясь не отвлекаться, полностью сосредоточившись на том, что делаю. Пока было не сложно, но я просверлила лишь несколько метров, впереди ещё двадцать пять, а если Ноппи ошиблась, то и больше.

— Целых две магии?! — восхитился второй ребёнок. — Это так здорово!

— Не в этом случае, — голос Лапки звучал глухо. — За тёмную магию людей казнят.

Тобиас дёрнулся и что-то рыкнул, потом снова замер, не дыша. А ребёнок воскликнул вновь:

— Разве можно казнить за магию?

— За эту — да, — глухо уронила Лапка. — Поэтому Риони её и скрывала. Не по своей воле она этот проклятый дар получила, да только кто ж на это посмотрит? Казнят — и всё.

— А если никто не узнает? — это первый ребёнок. — Мы никому не скажем!

— Считаете, никто не задумается, откуда эта дыра взялась? — подала голос Ноппи. — Если у Риони получится — об этом все узнают. Если нет…

— Получится, — сквозь зубы процедила я, чувствуя, как меня покидают силы, зато и дыра становилась всё глубже. — Должно получиться.

Все притихли, а я всё вгрызалась своей магией в толщу горы. Почувствовала, что колени трясутся, привалилась к перевёртышу, вцепившись в его лапу свободной рукой. Для этого пришлось отпустить Ноппи, и она тихо сползла по мне на пол, а потом шмыгнула куда-то под живот перевёртыша, найдя там уютное убежище.

— Придержи её, — раздался голос кошки из нового укрытия. — Жизненные показатели падают, Риони скоро свалится.

Огромная лапа и правда придержала меня, помогая удерживаться, стоя на коленях.

— Может, тебе лучше обратиться? — предложила Лапка. — Удобнее будет.

Тобиас мотнул головой, а Ноппи пояснила:

— Опасность ещё не миновала. Если будет новый обвал, так будет проще и быстрее вас прикрыть.

И снова тишина, все, замерев, наблюдали за мной и ждали, получится или нет. Время шло, дышать становилось всё тяжелее, я обливалась холодным потом и почти висела в лапах Тобиаса, но упорно сверлила толщу горы. Ещё немного, ещё, ещё… И вдруг в нашу камеру буквально ворвался свежий воздух.

Я несколько раз глубоко вдохнула его, а потом обмякла и буквально стекла по Тобиасу на пол. Не было сил даже сидеть. Но я это сделала! Мы все можем дышать. И дети будут жить. И Ноппи с Лапкой. А я… Мне ведь всё равно уже не спастись, но так хотя бы смогу попрощаться с Томасом и Клещом. С Моней, наверное, уже нет…

— Ты молодец, Риони, — раздалось из-под живота перевёртыша. — Теперь выживем. Осталось только ждать, нас обязательно найдут. Жаль, нельзя подать какой-нибудь знак, где нас искать.

— Знак? — я посмотрела на дыру, в которую можно было бы засунуть большой палец. — Лапка, как ты думаешь?..

— Пролезу! — вскарабкавшись по перевёртышу повыше, ласка изучила дыру. — Тобиас, подсади.

И уже с его поднятой лапы забралась в дыру и быстро исчезла в ней.

— Крикни, когда выберешься, — напутствовала её Ноппи.

И мы снова сидели, замерев, слушая сначала тихое шуршуние, потом тишину. А потом Тобиас негромко рыкнул и кивнул огромной головой, и я поняла, что Лапка наверху. Пусть нам ничего не слышно, но у перевёртышей невероятный слух.

— Вот теперь и правда остаётся только ждать, — повторила Ноппи. — Может, устроимся поудобнее и поговорим? И дыши, Тобиас, кислород можно уже не экономить.

Тобиас глубоко вдохнул и выдохнул, а потом, несмотря на огромные размеры, очень ловко, одним плавным движением буквально перетёк на пол, почти свернувшись клубком так, что я оказалась полулежащей словно в огромном кресле. Стало мягко и уютно. И почти не страшно. Как когда-то в кабинете ректора, когда Тобиас усадил меня на колени. Ноппи устроилась у меня на животе, свернувшись клубочком.

— Ты такая странная, — подползая к нам и приваливаясь к боку перевёртыша, сказал один из детей, тот, что казался чуть старше. — Говоришь непонятные слова и рот не раскрываешь.

— И сказала, что не владеешь этим телом. Это как? — подхватил другой.

— Может, познакомимся сначала, — всё так же, не раскрывая рта и глаз, предложила Ноппи.