Клан. Искры под снегом

Глава 18. ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ

... Альвирон, локация Каэрос. Отраженная реальность

Новость о неожиданной женитьбе коммандера Баррета распространилась по базам, макро-дистриктам, зонам и поясам со скоростью лесного пожара. Всего одна строка в информационных базах и несколько секунд в утренних новостях вызвали не меньший ажиотаж, чем прорыв Занавеса или авария на АЭС. Брак правителя потряс всех, от боевиков, работяг, домохозяек и шлюх - до правителей соседних зон. Слухи разлетелись даже по диким средневековым королевствам, стаям лесных и песчаных оборотней, далёким северным племенам и пиратским островам.

Особенно бойко обсуждался выбор диктатора. Никому не известная, ничем не примечательная, не богатая, не знатная - никакая серая мышь. Без титулов, без рангов, из непонятно какой семьи. Даже имя, как у деревенщины - Виана. Аристократия предпочитала длинные и вычурные имена, промышленная и военная элита - не менее громкие фамилии и регалии. Баррет мог заключить брак на куда более выгодных политических и экономических условиях. Многие царьки, корольки, главы преступных синдикатов, сам восточный шах-хаан, уже не считая мелочи вроде феодалов - все были бы счастливы подложить под коммандера своих жён, сестёр и дочерей, закрепив такой союз богатым приданым и выгодными контрактами. Женись Баррет на высокопоставленной «правильной» дырке из развитой зоны - впридачу к баснословным деньгам, получил бы слияние зон и расширение государства, территории, армию, инфраструктуру и ещё большую власть. Но первой леди R-1-7 стала какая-то простолюдинка, даже не умеющая себя подать на камеры.

Снимать супругу крупным планом Волкодав не позволил, но пару раз, как полагается, появился с ней в обществе. Тоненькая, как тростинка, хрупкая и бледненькая женщина почти не поднимала взгляда, молча держа мужа под руку. Светлые волосы, прикрытые паутинкой-пелериной, щуплая фигурка и осторожные движения - всё, что смогли вынюхать о первой леди вездесущие репортёры. На снимках и голограммах она напоминала бледную поганку, разве что в чехле из дорогой ткани и обвешанную шикарными украшениями. Сам Волкодав ревниво оберегал новоявленную жену даже от любопытных взглядов, одним своим видом осаживая любопытных и отметая журналистов на почтительное расстояние. Так, что никто толком не зафиксировал её лица. Лишь излишне свободное, чем положено по моде, платье, без поясов, шнуровок и утяжек, дало новую пищу для домыслов. Только ленивый или немой не болтал, что эта унылая серость просто удачно залетела, и коммандер, когда лёг с ней в постель, был не иначе, как в стельку пьян. А после родов, скорей всего, вышвырнет пресную моль за Занавес. Вряд ли она долго удержит Волкодава за член, даже если в постели даст фору лучшим шлюхам. Слишком уж невзрачна. Видимо, другим берёт. И неплохо берёт и даёт, раз подцепила одного из сильных мира сего и смогла самого диктатора R на себе женить... Мужики горячо обсуждали «скрытые таланты» новой коммандерши за кружкой пенного или стаканом огненного. Только при виде «Акул» и «Дьяволов» Волкодава все разговоры стихали. Оно-то не противозаконно, но мало ли что.

Волкодаву было плевать на досужую болтовню. Он знал, что уже через пару декад сенсация станет вчерашним днём, а говоруны переключатся на что-то другое. Слава иллюзорна и скоротечна, если интерес не подогревать - он погаснет сам, как пламя без воздуха. Главное, что Виана и малыш рядом с ним. Баррет не знал, сколько продлится его личное чудо и краденое счастье. В свинцовом мире без солнца и без будущего жили настоящим.

Больше тревожило, что Вишенка страдает, как бы ни пыталась это скрывать. Она часто подолгу смотрела в окна и стены, словно пыталась сквозь бронестекло увидеть кого-то. Он знал, кого. Материнское сердце разрывалось в разлуке с сыном. Только маленькая жизнь внутри неё удерживала Ви от срыва и придавала сил держаться. Виана не скрывала, что хочет домой и ждёт помощи. Но с каждым тающим днём надежды оставалось всё меньше, а веру вытесняло отчаяние. Ви похудела и осунулась, несмотря на усиленное питание и его личный контроль. В голубых озёрах глаз всё чаще мелькала боль и дикая тоска. Он разрешил ей свободно перемещаться по территории базы, пользоваться цифровым информационным хранилищем - мировой библиотекой, и выходить на прогулки. Разумеется, только в костюме биохимзащиты и с личной охраной из самых доверенных и проверенных бойцов. Но это не могло заменить ей свободу и сына. От неё пахло искренней благодарностью и печалью. Это было оченьмного для него. И слишком мало. Он хотел большего. Хотел всего. Хотел подарить ей счастье, бросить к её ногам весь этот прОклятый мир. Но самого главного дать не мог. И от этой беспомощности всё сильнее хотелось выть.

Только во сне Ви была счастлива, свободна и так сладко прижималась к его груди. Сладко и больно, будто в груди напалм печёт, а нежностью наживо сдирает шкуру.

Он мог взять её абсолютно законно, столько раз, сколько захочет. И не мог. Зверь чуял, что она не готова - ни физически, ни морально. Маленькая, беременная, беззащитная, совсем одна в жестоком мире. Он ничего не мог, кроме как беречь эти две драгоценные жизни. Лучше бы это делать на расстоянии, хотя бы пока. Но он не мог уйти, отказаться от Ви, как наркоман не в силах отказаться от заманчивой дозы. Её запах стал для него наркотиком, анестетиком и самым сладким ядом. А её доверие - самыми прочными крючьями и цепями. Баррет не представлял, что парная связь может затянуть, подобно чёрной дыре, и так же разорвать в клочья.

Волкодав вздохнул, разблокировал дверь и вошёл в свой жилой блок, с наслаждением вдыхая запах солнечного благодатного лета, земляничной нежности и тихого безмятежного счастья. Виана свернулась в кресле, укуталась в термоплед и что-то читала в своём новом коммуникаторе, механически делая пометки грифельной палочкой в обычном блокноте. Она выглядела собранно и сосредоточенно, но не могла спрятать от него еле уловимый солоноватый запах слёз и чуть покрасневшие веки.

- На улице дым и кислота, - словно извиняясь, Виана отвела взгляд в наивной попытке проморгаться.

- Противогазы, респираторы и защитные очки не защищают от душевной боли. И от себя не защищают. А жаль, - Баррет устало снял форменный китель и ослабил ворот.

- Росс, - Ви замялась. - Можно, я буду работать?

В глазах-озёрах засветилась робкая надежда. Таких просьб от своей жены - беременной жены - он не ожидал.

Волкодав вопросительно приподнял бровь.

- Зачем? Здесь нет работы для беременных женщин. Если тебе что-то нужно - только скажи.

Виана поникла, робкая надежда в глазах потухла, растоптанная, как окурок. Росс хмуро отошёл к прозрачной стене и застыл изваянием, сцепив руки за спиной и глядя вдаль, на плешивые горы в свинцовых лохмотьях рваных туч.

- Вишенка, я тебя не понимаю. Поясни, зачем тебе работа и какая именно. Возможно, что-то придумаю. Не тяжёлое и не опасное, - Волкодав резко обернулся, глаза предупреждающе потемнели до кобальтового цвета и блеснули неоном.

- Росс, я никогда не сидела без дела, - совсем тихо ответила Ви, будто пыталась оправдаться. - Даже в детстве, с трёх-пяти оборотов, мы помогали родителям - в поле, огороде, со скотиной и домашней птицей, по дому. От безделья я с ума схожу. И мысли всякие в голову лезут, - Виана поёжилась, личный запах запершил иголочками страха и отвращения. - Я много оборотов жила работой. Только благодаря ей я сохранила хоть какое-то самоуважение и чувствую себя... человеком. И вообще... Росс, я не могу быть твоей содержанкой и сидеть у тебя на шее, как червегриб или подобный паразит. От этого я... сама себе противна, полным ничтожеством себя чувствую, ни на что не способным, ненужным, выброшенным из жизни и ничего из себя не предоставляющим. А я хочу быть полезной.

Виана подняла на него грустный взгляд и снова опустила голову, невидяще глядя в блокнот. Баррет молчал. Не то переваривал её слова, не то просто злился. На скулах ходили желваки, глаза сузились в щёлки. От этого Ви стало страшно.

- Насколько я понял, именно из-за своей дьяволовой работы ты сейчас торчишь здесь, а не в своём времени, своём мире и со своей семьёй. Ты нарушила приказ, проникла в запретную зону и провела опасный эксперимент, не представляя его последствий. Ты уже обманула моё доверие там, в будущем. Здесь ты не просто влипла, а создала опасную аномалию. А теперь просишь допуски высшего порядка? - Баррет горько усмехнулся. - К Проксиме близко не подойдёшь. Если ты рассчитываешь, что это поможет тебе вернуться обратно, то ты ошибаешься. Скорее, ты влипнешь ещё сильнее, если не погибнешь. Я не позволю ставить опыты над собой и моим ребёнком. Это ясно?

- Ясно, - почти прошептала Виана, спрятав лицо. Но уши алели от вины и стыда, заполнивших всю комнату. - Я и не прошусь работать на Проксиму. Не достойна. Но я могу заниматься обычной аналитикой, строить графики, расшифровывать карты и криптограммы, писать отчеты, делать прогнозы. Мои знания и опыт могут пригодиться. А я буду занята чем-то полезным, - Ви робко подняла взгляд. - Но если нет, я и на кухне работать могу. Овощи чистить, мыть посуду, печь хлеб, варить, жарить... Руками работать. Физический труд тоже хорошо помогает... от мыслей.

Баррет покачал головой и тихо рассмеялся.

- Жена коммандера базы и макро-дистрикта, фактически главы государства - судомойка на кухне? Сколько живу, такого ещё не слыхал, - мужчина задумался. - Я подумаю, какую работу тебе поручить. Это не капризы, а необходимость, раз ты согласна на любой труд, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями.

Ви побледнела и заторможенно кивнула. Руки судорожно накрыли животик, будто пытаясь защитить. На пальце хищно блеснуло синее кольцо. Нереально красивое - и такое же жуткое. Не похожее ни на что известное. Баррет подошёл к жене, мягко опустил ладони ей на плечи. Так знакомо, что Ви забыла дышать.

- Чего ты боишься, девочка моя? Что тебя мучает? Чем я могу помочь тебе?

Ви растерялась. Делиться своими переживаниями, показывать слабость и уязвимость всегда было страшно и стыдно. А перед мужчиной - страшно и стыдно вдвойне. За всю жизнь полностью открыться она смогла только перед Химерой. Убеждение в бесчувственности и жестокости сильного пола въелось в душу, как ржавчина. Но Баррет никогда не был с ней жесток. Ни в каком пространстве и времени. Ви осторожно коснулась его ауры своей, ощутив ответный согревающий импульс заботы, защиты и глубокой нежности. Она повидала немало людей, что в своей бесчеловечности хуже любого зверя. И монстров, что даже на войне человечнее людей. Баррет - Зверь. От него даже пахнет силой, властью, хищной сексуальностью и чем-то диким, древним, первобытным. Перед чем трепещет и капитулирует не только женская суть, а сама реальность. Но именно этот хищник стал стеной между ней и её кошмарами, спас и защитил, поддержал в тяжелый момент, не растерялся, не отвернулся и сохранил её дитя.

Элмер научил не доверять мужчинам и бояться их. День за днём, год за годом гнул, калечил, унижал, пока не сломал. Баррет зализал раны, оставленные человеком, что был человеком только по генам. Научил снова улыбаться, не бояться, верить, видеть яркие краски, наслаждаться жизнью и быть живой. Он стал для неё больше, чем мужчиной. И оставался собой в любой реальности. Ви слишком устала в одиночку бороться с призраками прошлого и переживаниями настоящего. Устала строить преграды и стены, пытаясь защищать свой хрупкий маленький мир. Что толку возводить крепостные стены и рвы, ковать мечи и гнуть луки против боевой авиации, ядерных ракет и портальных сетей? За такими, как Баррет - будущее. Если бы он хотел, он бы смел её наивную оборону, оставив от ее мирка руины и ядерный пепел. Но лишь мирно стоял у её беззащитных границ, согревая ладонями плечи. Безоружный и обезоруженный, босиком, как входят в Храм. Ви ощущала, как трещит её бесполезная раковина. Так трескается и тает лёд в координатах весны. Глубоко внутри она поняла: он - не ядерная угроза, а ядерный щит. Не химическое оружие, а противоядие. Универсальный антидот. Стальной занавес и самый надёжный периметр. Непреодолимый световой барьер. И лучше защиты нет.