Клан. Разбитые стекла

– Вы… о чем-то переживаете? – бесхитростно спросила Полина, словно уловившая отголоски его давно отгоревшей памяти.

– Все в порядке, Солнышко, – иерарх мягко коснулся ладонью темных волос, отливающих золотом и пламенем. – Просто задумался.

– О чем?

– О том, как ты красива и как стала мне дорога. И о том, как тебя защитить. Моя, только моя…

Девушка подняла недоумевающий взгляд и испуганно замерла, увидев в обычно холодных серебристых глазах полыхающее пламя желания и тот опасный голод, превращающий мужчину в зверя. То, чего она до самой смерти не хотела бы больше видеть. Будь на месте Андрея Аристарховича любой другой мужчина – Полину уже накрыла бы неконтролируемая паника, но увиденное настолько не вязалось с хладнокровным, уравновешенным, бесстрастным магом, что казалось бредом. Испуг сменился замешательством.

– Андрей, вы… ты знаешь… я не хочу, не могу быть… вашей, – сбивчиво пролепетала девушка. – Может, попробуем договориться?

– Договориться? – в голосе иерарха прозвучал неприкрытый интерес, смешанный с легкой иронией. – Кто-нибудь другой у меня бы уже договорился. Но твои пожелания, Солнышко, постараюсь учесть. Если они разумны и не противоречат моим интересам, – уточнил маг.

– Я не знаю, что у вас в голове творится, почему вы нарушаете обещание и распоряжаетесь моей жизнью. Но я не хочу жить с вами! И вообще жить не хочу, – зажмурившись, выдохнула Полина.

Глаза мага заледенели, превратившись в хищные прицелы, рука непроизвольно сжала плечо девушки.

– Нет, – отрезал Андрей. – И чтоб больше я этого не слышал.

Полина всхлипнула. А что она хотела, на что рассчитывала? На чудо, как с Химерой? Сочувствие? Человеческую жалость? Они – не люди.

– Вы сильнее, и можете сделать со мной, что угодно. Но вы не можете заставить меня с этим жить, – вырвалось у девушки от какого-то детского упрямства и безысходности.

– Пр-р-роклятие! – предупреждающе выругался маг. – Тебя я выслушал, твою позицию понял. А теперь послушай меня, повторять не буду. У меня есть время до конца операции, чтобы решить эту проблему. И я ее решу. А чтобы неповадно было делать глупости, предупреждаю: за попытки побега или суицида буду принимать самые крутые меры.

– Хуже мне уже не будет, – глухо ответила Полина, уткнувшись лицом в подушку.

– А разве я сказал, что буду принимать их к тебе? – иерарх вопросительно приподнял бровь. – Нет, тебя наказывать я не намерен. За твои выходки пострадают те, в чьи обязанности входит тебя охранять в мое отсутствие.

– Их-то за что? – похолодела девушка.

– За то, что допустили. А если с тобой что-то серьезное случится – будут не наказаны, а убиты. Мне не нужны профнепригодные бойцы и бесполезные фамильяры. Даже если ты считаешь их друзьями.

Бесстрастная уверенность и холодная решимость в его голосе и взгляде ясно давала понять – пустыми угрозами чекист не разбрасывается, и действительно выполнит обещанное. Полина ощутила себя веточкой, попавшей в водоворот, в ловушку, из которой нет выхода. У оборотня, попавшего в медвежий капкан, и то было больше шансов. Даже если она соберется с силами покончить с опостылевшим существованием, смерть не станет спасением. Становиться причиной смерти для тех, кто успел стать ей дорог, девушка не хотела.

– Хорошо, вы победили, – выдавила Полина, глотая непрошенные слезы. – Никаких побегов, самоубийств и глупостей не будет, обещаю.

– Умница, верное решение, – похвалил иерарх. – И голодовки ты тоже прекращаешь.

– Прекращаю.

– Вот и договорились, – Андрей примирительно коснулся губами плечика и укрыл Полину одеялом. – Не стоит вынуждать меня идти на крайние меры.

– А если бы с вами так?

– Ну, отнести меня в постель на ручках тебе не под силу. Да и таскать такие тяжести, как я, девушке не годится. А если ты в отместку тоже сделаешь мне массаж – я буду только рад, Солнышко.

– Вы невыносимы! – Полина вспыхнула и отвернулась.

– Именно об этом я и говорю, – согласился иерарх. – Не стоит пытаться меня носить, я слишком большой и тяжелый для твоих рук. А вот ты для моих как раз идеально подходишь.

– Ненавижу вас!

– Это замечательно. Ненависть – сильное чувство, которое вполне может стать первым шагом к любви, – заметил маг. – Можешь ненавидеть меня, злиться и обижаться, пока Изначальная Тьма в Свет не обратится. Но ты будешь жить. А теперь спи, завтра нас ждет базовая реальность.

– Базовая реальность? – Полина даже подскочила.

– Да. Я изучил досье на твоего отца и доступные линии реальности. И имею все основания предполагать, что он может оказаться полезен.

– Мы не общались после смерти матери. Он… не особо хотел бы меня видеть, – девушка поежилась.

– Мне плевать, что бы он там хотел, – бросил Ивашин. – Любопытно посмотреть в глаза мужчине, бросившему дочь на произвол судьбы. И подтвердить или опровергнуть свои подозрения.

– Какие подозрения? – насторожилась Полина.

– О том, что этот слизняк – не больше тебе отец, чем Химера мне мать. Боюсь, Солнышко, завтра у тебя появятся новые кандидатуры, кого ненавидеть. Даже более достойные, чем я.