Допустимый брак

Глава 32

Картина рушила все ожидания. Ни один фонарь не горел, Ника завороженно смотрела, как сырой весенний ветер гонит пакет по раздолбанному асфальту. Пластик громко шуршал, надувался и даже пробовал взлететь. Вероника проводила взглядом его путь во мрак, потом подняла голову. Среди темной улицы светились окна дореволюционного дома в три этажа, ободранные до красного кирпича стены казались черными, над старыми дубовыми воротами кто-то написал черным баллончиком «Бар Сквотт».

— Бар? — удивилась Вероника. — Ты привел меня в бар?

— Думаю, надо начать отсюда.

Дима объяснил, что на первом этаже находятся бар и пивоварня, за второй и третий этажи идет долгий судебный процесс. Владелец пока не знает, чем дело закончится, поэтому планов не строит. Пока суд да дело, пустил за символическую плату свободных художников жить и творить на третьем этаже, а на втором проходят выставки и концерты.

— За деньги?

— По желанию.

Они вошли внутрь. Просторный зал разделяли ряды бетонных столбов, изрисованных черными граффити, глаз выхватил надписи «Сквот», «Свобода» и непонятные значки вроде круга, пересеченного молнией. Несущие стены ободрали до красного кирпича, тут и там стояли кадки с фикусами, над длинной барной стойкой из мореного дуба висели оригинальные светильники — горшок с зеленью над узким черном цилиндром с лампой внутри.

— Стильно.

«И чисто».

Вероника украдкой оглядела пол и столики, пыли не заметила.

— Ты еще наверху не была.

Они присели за барную стойку в практически пустом зале. Только за дальним столиком сидела странная парочка — она в розовом худи с мишкой на груди, длинные волосы покрашены в тон одежке, он в зеленом худи, короткие волосы цвета листьев фикуса. Они помахали руками.

— Местные?

— Да. Среди рабочей недели других тут не встретишь.

Дима помог заказать пиво, выбор оказался неожиданно большой. Многие сорта Ника видела впервые в жизни.

— У хозяина сеть пивоварен по стране.

Из служебного хода вышел энергичный мужчина с модной стрижкой. Его лицо показалось Нике смутно знакомым, как кажутся знакомыми люди, которых приходилось видеть на экране или в журналах. На мужчине красовалась черная футболка с желтой молнией в круге на груди, довольно тесная, ткань обтягивала накачанные мускулы.

— Здорово! — он протянул руку через барную стойку. — Рад приветствовать редкого постояльца…

— Который платит за аренду, — хором закончили они.

— А это та девушка из высшего общества? — спросил он, внимательно разглядывая Веронику, будто пытаясь вспомнить, где ее видел.

— Ее подруга. Зовут Вероникой.

В глазах мужчины вспыхнуло узнавание.

— Гонщица?

Она улыбнулась и чуть склонила голову.

— Ей нужно сменить обстановку. Можно она поживет с нами?

На лице хозяина отразились сомнения.

— Правила объяснил?

Дима признался, что еще не успел, тогда мужчина наклонился вперед и, глядя в глаза, четко произнес:

— Никаких скандалов. Наркотики под запретом.

— Я не употребляю. Вещества притупляют реакцию.

Он кивнул с видимым облегчением. Веронике даже обидно стало. Почему люди думают, что раз гонщица, значит, употребляет. С чего вдруг? Гонка сама по себе кайф, круче которого ничего не было, нет и быть не может.

— Не мое дело, конечно, но люди здесь сложные.

— Творческие, — с милой улыбкой уточнила Ника.

— Да. Каждый живет и работает как считает нужным. Людям со стороны они могут показаться странными.

— Я не собираюсь лезть в чужой монастырь со своим уставом.

Хозяин бара неуверенно кивнул и сказал:

— Ну, раз так — добро пожаловать.

Он оглядел зал, кивнул розово-зеленой парочке в углу и ушел по своим делам.

— Я ему не понравилась.

— Не бери в голову. Просто он боится за свое заведение. У него судебный процесс идет.

— А что я могу сделать?! Устроить гонку в выставочном зале?

Дима рассмеялся и посоветовал не заморачиваться. Он сказал, что наверх владелец практически не заходит, да и в баре появляется не каждый день. Они допили пиво и заказали еще. Вероника быстро пьянела.

Последние две недели она просидела на белковой диете, у нее кружилась голова, скакало настроение, и даже легкий алкоголь сносил крышу напрочь. Остаток вечера смазался, оставив пару четких пятен — вот она изливает душу художнице Олесе из Сургута, хрупкая девушка со светло-русым каре сочувственно кивает.

— Я полтора года навещала эту суку в больнице, представляешь?

— Вот тварь!

Оксана выслушала с пониманием, потом рассказывала о своем парне, который свалил к глупой девке с собственной квартирой в пятнадцати минутах от метро.

— А говорят, женщины продажные, ха!

Они пили пиво и слушали друг друга, кроме потока жалоб на жизнь и мужчин запомнилась надпись на стене бара:

«Не важно, кто ты, главное — ты здесь».

«Ага, как же!»

Фраза врезалась в память, все остальное утонуло в пьяном угаре. Так и не вспомнила, как договорилась с Оксаной пожить вместе. Вероника очень удивилась, проснувшись в комнате новой знакомой.