Сяо Тай и клан Феникса

Глава 6

Она бежала по лесу, подобрав полы своей простой одежды. Эта незнакомка знала многое, как и мечник. Да, Джиао никогда не обрабатывала землю, никогда не стояла по щиколотку в воде под палящим солнцем, втыкая ростки в мягкий ил. Она не ухаживала за быками, не ловила рыбу, не кормила свиней, но все равно она была из этой деревни родом. Просто ее отец был травником и у них не было своего двора, не было свиней и надела для обработки, они продавали лекарства и собирали травы. А еще отец обучал ее всему, что необходимо для жизни в богатом доме. Он мечтал, что когда-нибудь она выйдет замуж за хорошего, доброго человека и сможет вырастить своих детей в достатке и счастье. Именно потому Джиао так отличалась от соседских девчонок с самого детства, она была как будто чужая везде — недостаточно знатная и богатая чтобы вращаться в светском обществе благородный семей и слишком уж утонченная, и красивая для простой крестьянки. Ни вверх, ни вниз, а посередине, словно воздушным змеем — выше не подняться, веревка мешает, а ниже — она не умеет.

Но Джиао не переживала по этому поводу, ее лучшим другом и наставником, целым ее миром был ее отец. Он обучал ее что человек должен быть добродетельным и не держать зла на тех, кто не понимает и в силу своего незнания — может и обидеть. Он говорил ей, что настоящее счастье — это доброта и умение помочь окружающим, даже если они когда-то тебя обидели. А еще он так много знал и умел! Он научил ее играть в сянци и го, танцевать и петь, управляться с музыкальными инструментами, обучил чтению и каллиграфии, философии и истории. Да, он знал и умел все и щедро этим делился. И когда он смеялся, то в уголках его глаз собирались добрые морщинки. Она так хотела быть похожей на него, когда вырастет. Но он говорил, что у нее — своя судьба, намного более лучшая чем у него. Выше. Счастливее.

Деревенские побаивались травника с манерами благородного господина, были благодарны за лекарства и вклад в развитие деревни, но своим все равно не признавали. А потом отец заболел и не нашлось ни одной лечебной травы, ни одного эликсира, который бы помог. Когда он умер — она не знала, что делать и какое-то время просто просидела у изголовья его постели, меняя воду в чашке и протирая его полотенцем. Потом на запах разлагающегося тела — пришли соседи.

Похороны были скромными, отца попросту закопали на местном кладбище и поставили деревянный столбик с вырезанными иероглифами. После похорон у них в доме как-то сразу поубавилось вещей, куда-то пропал нефритовый пестик со ступкой, острые ножи, которыми отец нарезал овощи к обеду, коралловые четки, и серебряные чаши для вина. Она долго не могла найти фарфоровый чайник с изображением цветущей сливы и стала заваривать чай в старом котелке. Дорогие шелковые одеяния тоже куда-то пропали, а однажды она увидела, как соседка вышагивала по улице в шелковом халате с осенними цветами и изображением летящих журавлей.

Она тогда долго плакала у себя в домике, потому что это одеяние было ей особенно дорого, отец подарил ей его на день рождения.

А еще деревенские перестали приносить дрова и еду. Потому что отец умер, и никто больше не готовил лекарства. Она стала менять оставшиеся вещи на дрова и муку. Почему-то это было очень дорого… в городе отец мог купить мешок риса или муки всего лишь за небольшую серебряную монету, а тут даже за целый набор ожерелий выходило полмешка. Дров и еды не хватало и тогда к ней вечером пришел деревенский кузнец, который предложил ей целый мешок риса и две охапки дров. А взамен просто хотел переночевать у нее дома. Потому что ему домой было идти далеко, да и темень уже на дворе. Джиао согласилась. Отец учил ее помогать окружающим, он и сам всегда всем помогал, но он был травник, аптекарь, целитель и он мог лечить людей и помогать им всерьез. А она могла не так уж и многое… вот, например — дать кров на ночь.

Ночью кузнец ее изнасиловал. Оставил мешок муки и две вязанки дров, пообещал заходить еще. Она плакала два дня, закутавшись в одеяло и не выходя на улицу. Было очень холодно, изо рта шел пар, а она все плакала. А на исходе третьего дня она все-таки разожгла очаг этими дровами. И приготовила себе похлебку с рисом.

Кузнец пришел снова. А потом еще раз. И еще. Потом он начал приводить с собой приятелей. Они пили вино и хохотали всю ночь, а потом… потом снова была ночь и было больно.

С утра на нее напала женщина возле колодца, жена одного из приятелей кузнеца, обозвала ее последними словами и вырвала клок волос. После этого она перестала ходить к колодцу за водой.

Она не понимала, что же она делает не так и почему ее ненавидят. Даже те из деревенских что приходили по ночам и шептали разные слова на ухо, днем делали вид что не знают кто она такая, отворачивались при встрече. Особенно ее ненавидели женщины. Они кидали камни и выливали нечистоты в ее дворик, обзывали ее разными словами, а при встрече так и норовили расцарапать лицо или пнуть в спину. Младшая дочь хромого Луна даже подбросила ей мертвого котенка в бочку с водой.

И староста деревни решил, что так не должно больше продолжаться. На самом деле староста давно уже захаживал к ней в гости… сразу после того, как кузнец решил больше не приносить дров и риса, а просто заходить и насиловать ее, когда бы он этого не захотел. Староста был добрым и даже пообещал, что защитит ее от нападок деревенских, а ей нужно было только встать на колени и открыть ротик. Все просто, не строй из себя благородную, вставай на колени, шлюха…

Она послушалась. Ведь этому учил ее отец — помогать людям, не правда ли? Вот только, почему люди так и не полюбили ее? Чем больше она им давала, чем на большее была для них готова — тем меньше они ценили ее, тем больше презирали и ненавидели. Она и так отдала этой деревне все, чем владела, все свое имущество, свой домик, свое тело… что она могла сделать для них еще⁈

Староста деревни сказал, что есть способ сделать всем в деревне хорошо, сделать так, чтобы все — и мужчины, которые смотрели на нее, растягивая губы в сальных ухмылках и женщины с чистой ненавистью в глазах, и дети, которым просто нравилось кидать в нее камни — все абсолютно полюбили ее. Стали уважать. Искренне и от всего сердца. Как уважали и принимали ее отца. Ведь почему уважали ее отца? Да потому что он приносил добро всей деревне. Ты хочешь принести добро всем в деревне, как твой отец? И она кивнула, вытирая рот и склоняясь в поклоне уважения перед старшим, как ее и учил отец.

Вот тогда староста и сказал, что ей будет лучше в публичном доме, а заодно деревня и долги по налогу покроет. Он запретил деревенским бить ее и велел привести в норму и даже отмыть и накормить.

А через некоторое время ее продали в публичный дом… и все изменилось. Староста был прав — теперь вся деревня любит ее и уважает и это прекрасное чувство! Те, кто раньше плевал ей в спину и шипел ругательства вслед — прониклись и поняли наконец, что она готова сделать для деревни все. Что у нее чистое сердце и что она спасла всех от налогов. Потому то она и спешила домой, потому то она и была готова привести в свой дом новых друзей! И каких замечательных! Прежде она никогда не дружила с заклинателями!

Джиао легко вспорхнула на порог своего дома, помахала рукой соседям и улыбнулась им.

— Доброго вечера, дядюшка Лан! — крикнула она: — опять допоздна сидите на лавочке? Заходите домой, а то тетушка сердится будет. Простудитесь, опять придется вам косточки старые вправлять, да травы лечебные собирать. Вы и так уже хромаете, коленки застудите, снова болеть будут. Все, домой, домой. — она только головой покачала, глядя как старый Лан смеется и приветливо машет рукой. Никак не изменится.

Она открыла дверь и прошла в свой домик. Кузнец Ван зашел к ней в гости и сидел за столиком над сянци, задумчиво подперев голову рукой. Напротив него сидела мелкая попрыгушка, младшая дочка хромого Лу, стрекоза Чун. Она приветливо улыбнулась, когда Джиао вошла в дверь.

— У нас завтра будут гости. — говорит Джиао: — девушка-культиватор и красивый мечник. И нет, мне он не понравился вот ни чуточки. Хотя он высокий и красивый и у него такие длинные и черные волосы, собранные вот так в пучок. А как он ходит и как ногу ставит — просто танцор! Вот тебе, младшая Чун — как раз такого жениха. Только вот выглядит он чрезвычайно ветренным, наверное, у него куча девушек. Так что нет. — она садится рядом с играющими и глядит на доску. Младшая Чун выиграет эту партию через два хода, у кузнеца нет шансов. Все-таки умненькая эта младшая Чун. Кузнец приветствует ее, не поднимая глаз от доски, говорит, что они тут все скучали по ней, что младшая Чун выигрывает в сянци вот уже десятый раз подряд, что в деревне все в порядке и что они тут все ее любят. А новые гости могут пожить в его, кузнеца Вана доме, ну, когда захотят, конечно. Сперва, как и со всеми, с ними нужно подружиться. Показать им, что сестренка Джиао — достойна их дружбы и любви.

— Я знаю. — говорит Джиао, начиная ощущать, как теплое чувство наполняет ее. Любовь. Она — дома. Теперь надо бы подобрать дом для новых друзей, первое время они поживут все вместе. Одной большой и дружной семьей, как и учил ее отец. Все вместе.