Огнеслава

Глава 27 Моя

— Совсем стыд потерял? — гневно расхаживая по светлице, отчитывала сына Верея. — Мне иногда кажется, что ты думаешь только о своих желаниях! Пожалуй, мы с отцом слишком тебя избаловали.

— Мама, успокойся! Ничего непоправимого не случилось, — поморщился Аскольд, снова пригубив горький травяной отвар.

— Не случилось! Ты умудрился напиться в свою первую супружескую ночь. Не представляю, как можно было сильнее оскорбить молодую жену! — не унималась мать. — Ты же никогда раньше не хмелел! Что с тобой?

— А вчера захмелел. С кем не бывает?

— Какой позор! Боги всемогущие! — прошипела мать. — Да ты же её опозорил так, что словами не передать! Прислуга уже шепчется по углам, дескать, князь вчера не лед ломал, а грязь топтал. Если подобные разговоры выйдут за стены дворца, представляешь, что будет?

Из уст матери эта простонародная фраза про грязь прозвучала как-то особенно мерзко. Пытаясь скрыть свой стыд, он ответил первое, что пришло на ум.

— А откуда ты знаешь, может она и не девица уже. Мало ли, что в плену могло произойти, — произнес Аскольд, чем окончательно вывел мать из себя.

— Да как у тебя язык повернулся, такое сказать! — вскричала княгиня. — После возвращения её дважды осматривали две разные знахарки. Обе подтвердили, жена твоя всё ещё девица.

— Ты заставила Огнеславу дважды пройти столь унизительную процедуру? — Аскольд не поверил собственным ушам. — Ты страшная женщина, мама.

— Всё для тебя, мой дорогой сын, — ни капли не смутившись, ответила Верея. — Я спишу твое безответственное поведение на усталость после похода. Возможно, вчера ты неважно чувствовал себя. Но сегодня же ночью ты должен восстановить доброе имя молодой княгини Зеяжска и попросить у неё прощения!

Вчера с ним действительно творилось что-то небывалое. Сидя на пиру с молодой супругой, он вдруг подумал, что лицо Огнеславы чем-то похоже на лицо царь-девицы. Только волосы у жены золотые, а не белесые, брови чуть темнее и глаза немного ярче. В остальном они так похожи! Но потом взглянул внимательнее и понял, что ошибается. Пальцы Огнеславы тонкие и изящные, привыкшие держать лишь принадлежности для письма и вышивания, в то время как руки Мары крепкие, жилистые, а пальцы покрыты небольшими шрамами. Тело жены податливое и нежное, когда же он обнимал царицу, то казалось, что в руках у него жар-птица, столько в ней скрытой силы. Поцелуи Мары пылкие, уверенные, Огнеслава же смотрит на него, словно боится, лишь позволяя себя целовать. И чем больше князь смотрел на молодую супругу, тем больше понимал, что не лежит у него душа к ней.

Он пригубил вина, тоска в сердце притупилась. Потом выпил ещё, и ещё, пока ему снова не показалось, что девицы похожи. Так он напился настолько, что едва донес супругу до кровати. Усталость после долгой дороги дала о себе знать, сон сморил, стоило голове коснуться подушки.

Утром же, когда пришли будить молодых, мать обнаружила чистые простыни, всё поняла и страшно разозлилась.

— Значит ты теперь на её стороне. Защищаешь невестку?

— А почему мне не защищать свою невестку, которая сделала всё, что от неё требовалось? — резко спросила Верея.

Сейчас ей безумно хотелось взять розги и хорошенько отходить ими капризного сына. Княгиня вспомнила разговор с Гораном, она тогда прекрасно поняла, что тот скрывает отнюдь не жажду власти. Ей было жаль старшего сына, и она уважала его за выбор в пользу Зеяжска. Младший же не представляет всей ситуации, упорно действуя ей на нервы. Такая удача, что Огнеслава влюбилась, сейчас она сделает для Аскольда всё, что угодно. Как можно было пренебречь прекрасной возможностью заполучить и артефакт, и наследника, и покорную жену в придачу!

— Неужели так сложно проявить немного заботы и ласки? — продолжила мать. — Она молодая, красивая, здоровая! Что тебе не нравится?! Влюблена в тебя по уши, бери и пользуйся. Сейчас не только ларец, она тебе луну с неба подарит!

— Ларец… — криво улыбнулся Аскольд. — Так вот, что тебя так беспокоит. Я-то вдруг подумал, что ты прониклась материнскими чувствами к своей невестке! — он специально повторил окончание фразы с той же пафосной интонацией, с которой мать произнесла эти слова чуть раньше.

— Да, ларец меня беспокоит! — одарила его обжигающим взглядом Верея. — А ты уже забыл, почему мы выбрали именно эту девицу? Зачем вообще был нужен ваш брак? Так я тебе напомню!

— Не надо! — отмахнулся Аскольд.

Он прекрасно помнил о целях своей семьи. Вчера же случайно выяснилась другая занятная вещь. Правда чтобы окончательно всё узнать придется дождаться вечера. Прошлой ночью Огнеслава укладывала его в кровать, когда он вдруг вспомнил о ларце. Хмель развязал язык, и он прямо спросил у жены, где та хранит ларец Огневицы. Она посмотрела на него с явным недоумением, а после сказала, что теперь ларец хранит он, а точнее змей Зеяжска. Такого ответа князь никак не ожидал, оттого и запомнил. Горан обманул его! Что за игру затеял братец, Аскольд собирался выяснить сегодня же.

— Когда ты отправился следом за дочерью Идунн, я промолчала только потому, что Горан сказал, будто эти действия имеют важные последствия в будущем. Твоя жена страдала, сидя дома и слушая сплетни, целый месяц. Сейчас ты вернулся, она еще надеется если не на любовь, то хотя бы на уважение с твоей стороны. Не оправдаешь её надежд, потеряешь всё!

— Довольно. Я прекрасно тебя понял.

— Хорошо, если так, — удовлетворенно кивнула Верея. — Надеюсь, ты уже догадался, чьими стараниями, супруга вдруг воспылала к тебе любовью. Запомни, сынок, влюбленная женщина может стать тебе в будущем, как надежной опорой, так и злейшим врагом! Не упускай своих преимуществ.

Мать ушла, Аскольд же крепко задумался. Он с трудом дождался вечера, и, как только стемнело, отправился к брату.

В Черном дворце его не ждали. Горан только закончил одеваться, когда появилась Чаяна.

— Ужин подавать? — как всегда невозмутимо поинтересовалась тень.

— Да, — ответил хозяин Черного дворца и тут же окликнул её, обернувшись. — Чаяна?

— Слушаю, — поклонилась та.

— Я думал над твоими словами. Ты права. Я не хочу сам отказываться от неё.

— Рада это слышать, — улыбнулась она. — Что планируете делать?

— Нужно открыть ей правду. Тогда она сможет выбрать между мной и Аскольдом, а я приму её выбор. Что думаешь? — слова прозвучали как-то нерешительно.

— Разве вам нужно моё одобрение? — усмехнулась тень.

— Ты женщина и дольше меня живешь на этом свете.

— Как женщина, которая дольше вас живет на этом свете, я полностью поддерживаю ваше решение, — ласково сказала Чаяна.

— Прошу прощения, хозяин, — из неоткуда появилась еще одна тень. — Ваш брат в Черном дворце, скоро он будет здесь.

Тени исчезли. Аскольд же появился на пороге.

— Что ты задумал? — правитель Зеяжска начал свою речь сразу с главного вопроса.

Взглянув на брата, Горан понял, того буквально распирает от гнева. Аскольд всегда хорошо контролировал свои эмоции, но когда злился, терял гибкость ума.

— Что именно ты хочешь узнать? — спокойно поинтересовался хозяин Черного дворца.

— Ларец у тебя. Ты обманул меня, сказав, что не знаешь где он!

— Это правда, — Горан ответил настолько безразлично, что еще больше разозлил брата.

— Даже не отпираешься! — выдохнул Аскольд.

— К чему отпираться, если ты знаешь правду.

Аскольд буквально вскипел, но удержал себя в руках и продолжил спокойным голосом.

— Верни его мне.

— Я не могу. Ты же знаешь, что только Огнеслава может касаться его без последствий, — брат отвернулся, говоря, словно с неразумным чадом, по крайней мере, так показалось Аскольду. На деле он боялся выдать свои чувства к княгине.

— Огнеслава, значит! — схватил его за рукав Аскольд, заставляя повернуться обратно. — Похоже, я многого не знаю о своей супруге?

Горан медленно перевел взгляд с лица брата на руку, вцепившуюся в его одежды. Аскольд понял, что выглядит сейчас глупо. Чтобы не терять достоинство, он разжал пальцы и немного отступил назад.

— Она была здесь. Хорошо. Что еще она знает о Черном дворце? — отрывисто произнес он.

— Она думает, что с помощью заботливого супруга спрятала ларец там, где он не навредит людям. Только и всего, — пришлось изображать коварство, чтобы не выдать себя.

— Значит, ты обманул её, прикрываясь моим именем? Ха. Не думал, что сподобишься на подобное.

— Ты всегда знал, что я хочу заполучить содержимое ларца. Судя по новым записям, артефакт совершенно точно является не чем иным, как венцом змеиного царя. Он принадлежит змею! — Горан нарочно говорил высокомерно, дабы вывести брата из себя и увести внимание от Огнеславы. — Кому, как не мне им владеть? У тебя есть трон Зеяжска, жена-красавица и моя верность. Тебе мало?

— О какой верности ты говоришь, если так легко обманул меня? — вспылил, наконец, Аскольд. — Верни ларец. Не заставляй меня принуждать тебя. Ты ведь знаешь, я могу.

— Угрожаешь? Мне? — глаза Горана смотрели вызывающе.

— Не угрожаю, а требую свое по праву! — огрызнулся Аскольд. — Я князь Зеяжска, законный правитель и твой господин. Не смей посягать на мою собственность!

Эти слова укололи больно. Горан промолчал, но внутри вспыхнуло пламя негодования.

— Мне нужно идти. Молодая жена томиться ожиданием, знаешь ли, — взглянул на него сверху вниз брат. — Если дело только за Огнеславой, то мне больше нечего здесь делать. В ближайшее время жди нас с супругой в гости. Сперва она заберет ларец, а вскорости отдаст мне артефакт. Сам того не ведая, ты сослужил мне хорошую службу. Стоило бы тебя поблагодарить, но не хочется!

Аскольд ушел, а Горан так и продолжал стоять посреди комнаты, закрыв глаза, чтобы справиться с растущей внутри яростью. Он повторял себе, что сам нарочно провоцировал ссору. Что прекрасно знал, если довести Аскольда до определенной черты, тот обязательно скажет слова, которые ранят больнее всего. Таков уж его братец. Главное, удалось скрыть свои истинные чувства, свести всё к спору за ларец. Нельзя доводить до открытого конфликта с Аскольдом, пока он не раскроет правду Огнеславе и не узнает её решение. Ах, как хорошо всё звучало в голове, когда он проговаривал это про себя, дабы обрести покой. Но гнев внутри не утихал. А стоило ему подумать, что Аскольд собирается провести эту ночь с ней, чувства унесли доводы разума безумным ураганом.

— Нет, я не стерплю... не могу и не хочу! — произнес вслух Горан, всё еще не открывая глаза и медленно сжимая кулаки. — Она принадлежит мне... нам, а не ему. Не отдам! Я не могу колдовать против брата, но ты другое дело! Помоги мне! Сегодня я отпускаю тебя на свободу…

Произнеся это, он упал на колени, будто бы теряя сознание, но тут же уперся руками в пол. Тело вновь обрело силу, а когда поднялся, и открыл глаза, в них бушевало пламя.

***

Слуги хлопотали, переодевая князя. Свежие одежды из белого шелка приятно холодили кожу. За окном загорались звезды. Лунный диск высвечивал полупрозрачную слюду стекол. Взгляд Аскольда остановился. Зря он грубил брату, его слова источали ядовитую желчь, были полны гордыни. Такое поведение не достойно правителя! Впредь нельзя позволять себе подобные вспышки гнева. Никогда! Завтра он постарается снова поговорить с Гораном, вновь найдет общий язык и успокоит муки совести. Сейчас же нужно исправить ошибку, которую он совершил по отношению к жене. Всего за сутки, он умудрился наделать столько ошибок! Видимо, всеведущая Макошь где-то здесь оставила узелок на нити его судьбы.