Преображение

- Оба-на! - вырвалось у меня. Я даже смех с трудом сдержал. - Дело молодое, профессор.

- Не шутите! - погрозил он пухлым кулачком, а затем постучал в дверь, не опасаясь повредить руку о магический барьер.

Ждали мы недолго - не больше пяти секунд. Затем дверь распахнулась и перед нами предстала молодая женщина, я бы сказал. Ещё на балу я отметил миловидность юной блондинки. Её волосы, её черты лица, её глаза и вполне сформировавшееся тело были изумительны. Единственное, что никоим образом не могло скрыть её возраст - детская непосредственность, которую она демонстрировала. Основываясь на том, как она плясала, как топала ножкой, как обращалась с окружающими, каждый легко мог прийти к выводу, что ягодка ещё не созрела. Что это ещё ребёнок.

Сейчас же я бы не стал говорить об этом со стопроцентной уверенностью. Лихая причёска, макияж и чересчур накрашенные красной помадой губы внешне значительно добавляли возраста.

Принцесса сразу обратила на меня внимание и недобро прищурилась.

- Ваше Высочество, - я галантно поклонился. - Я к вашим услугам.

- А вы не торопились, я смотрю, - по-киношному фыркнула она, будто увидела чересчур назойливого кавалера, и демонстративно сложила ручки на груди. - Что вам угодно?

Я очень сильно стиснул зубы, чтобы не сказать: "Ты ж сама меня позвала. Четыре письма написала. Забыла, что ли?". Вместо этого расплылся в коварных комплиментах.

- Вы прекрасны, Ваше Высочество. На мой взгляд, вы куда красивее вашей наставницы. Я сожалею, что мы не смогли встретиться раньше. Но в этом не было моей вины. Обстоятельства заставили.

- Какие? - она всё ещё щурилась, а Айден Никол нервничал, отводил глаза и не знал куда деть суетливые руки.

- Военные, в основном, - ответил я. - Как командир, я обязан думать о своём войске. А когда враги объявили войну, ни о чём другом я думать не мог. Только о победе.

- Как это интересно! - хмурый взгляд исчез. Принцесса захлопала в ладоши. - Расскажите мне, Серый Ворон, победили ли вы или проиграли?

Я покосил глазами на бедного Айдена Никола, намекая, что он здесь лишний. Амелия Пеппин схватывала на лету. Она взяла меня за руку и через магический барьер затащила в свои покои. Затем посмотрела на перепуганного церемониймейстера, красноречиво прислонила указательный пальчик к собственным губам и захлопнула дверь перед его носом.

Затем улыбнулась и закружилась передо мной.

- Я правда красивее её?

- Несомненно, - я ответил очень быстро, чтобы принцесса не подумала, будто я сравниваю или раздумываю. - Уверен, во всём королевстве не найдётся той девы, кто могла бы сравниться красотою с вами.

- Вы, наверное, видели слишком мало дев, - рассмеялась она и опять закружилась, заставляя платье повторять за ней движения.

Улучив момент, я осмотрелся. Оказывается, я оказался в личных покоях принцессы. У левой стены стоял огромный шкаф из дорогого дерева. В уголке - мягкое кресло с розовыми подушками. У закрытого шторами окна располагался шикарный диван. А у противоположной стены - несколько кресел и резной трельяж, где принцесса, видимо, часами могла любоваться собственной красотой.

Я обернулся и на стене у двери увидел огромный портрет. Как минимум, на полстены. Высокомерный взгляд Амелии Пеппин, горделивая осанка и властная поза на портрете отчётливо демонстрировали, какого типа из неё получится королева.

Я неловко поёжился: дам такого типа я переваривал с трудом. Ни дать ни взять магесса Элария. Надеюсь всё же, такой, как на портрете, она никогда не станет. Пусть лучше веселится и танцует, чем повелевает и приказывает.

- Должна признаться, Серый Ворон, - Амелия прекратила демонстрировать себя, взяла меня за руки, подвела к мягкому дивану и усадила. - Никогда ранее мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы встретиться с кем-то. Ожидать ответа неприятно, знаете ли. Наоборот - все ожидают моих ответов. Все ждут моей благосклонности, а не я дожидаюсь чьей-то...

- Ещё раз покорно прошу меня простить, - я решил придерживаться намеченной ранее линии поведения. - Но война - не шутки! Среди "непосвящённых" у меня много врагов и я не собираясь уповать на их милость. Пусть лучше они уповают на милость мою... К сожалению, я никак не мог уделить вам время, Ваше Высочество.

- Это, право, странно, - задумчиво нахмурилась она. - Остальные находили время. Или они не воинственны? Они ни с кем не сражаются?

- Уверен, Ваше Высочество, среди ваших многочисленных поклонников нет тех, кто ведёт за собой, - быстро сориентировался я. - Есть только те, кто разобьётся в лепёшку, чтобы вам угодить, забыв о долге, чести, совести. Ради того, чтобы использовать вас и ваше влияние, они будут готовы на всё. Но я не такой. Я сам хочу оказывать влияние. Сам хочу добиваться, а не просить о помощи дочь короля. И я не простой "непосвящённый". Я не простой воин. Я - лидер общины, которая в одиночку сражается с превосходящими силами объединённого врага. Я всё ещё самый умелый воин в этом мире и самый умелый лидер. Я бы рад, конечно, заручиться вашей благосклонностью. Но, вы уж не обижайтесь, есть дела и поважнее.

Я всё же решил произнести последнее предложение, хоть понимал, что это рискованно. Принцесса могла фыркнуть: "Тоже мне цаца", а затем погнать прочь, лишив всех наработок. Но, судя по множеству отправленных писем, судя по первоначальному знакомству, судя по тому, какой именно портрет я увидел на стене, характер у ИскИна прописан совсем не детский. Надувать губки и топать ножкой - это всего лишь ширма.

И я оказался прав.

Получен 1 балл личной репутации с неигровым персонажем "принцесса Амелия Пеппин". Персональная репутация: 3/10

- Я вас прощаю, - улыбнулась Амелия, никак не прокомментировав мою речь. Она ей понравилась, конечно. Но кроме улыбки никаких подтверждающих знаков я не получил. - Я, наверное, думала о вас плохо. Я думала, вы опасаетесь папеньку. Или моих угроз всё рассказать ему... Но я не имела это в виду. Правда. Я просто хотела вас проучить. Хотела заставить прийти. И хоть вы пришли, я верю, что не влекомы страхом. Я рада, что вы честно признались. Не стали льстить или врать. Я верю вам.

- Спасибо, Ваше Высочество, - я взял принцессу за ручку и галантно поцеловал пальчики, как когда-то граф Лаури целовал пальчики Вики. - Но всё же давайте не станем рисковать прогневать Его Величество. Пусть наша встреча останется тайной.

- Не хотите, чтобы он беспокоился?

- Не стоит давать ему повод, - объяснил я. - Всё же я "непосвящённый", а не дворянская особа. Вряд ли он обрадуется, если узнает, что я нагрянул в ваши покои под вечер. Вы молоды и красивы. Вам следует встречаться с более достойными кандидатами.

- Забавно слышать такие слова от вас, - расплылась она в улыбке. - Другие наоборот настаивают, что именно с ними мне следует встречаться. Назойливость - это так противно.

- Уверен, по статусу лишь Эламон Лаури вам подходит...

- Этот грубый, самовлюблённый мальчишка??? - Амелия Пеппин перебила меня, а затем зашлась в смехе. - Если тщеславный граф надеется, что ему удастся убедить папеньку, будто его сын - наилучшая для меня партия, он ошибается. Браку с ним я будут противиться, как ни с кем другим! Они не смогут меня заставить!

Принцесса вскочила и опять топнула ножкой. Но смеяться всё равно не перестала, словно вообще не рассматривала такой вариант развития событий. Затем она схватила меня за руки и принялась кружить по комнате, едва не задевая кресла.

- Как мне надоело это стереотипное мышление, - говорила она. - Как надоели эти обязательства и линии поведения. Принцесса не должна то... Принцесса не должна это... Как бы я хотела, чтобы предрассудки и помехи ушли в прошлое. Как бы я хотела, чтобы отец перестал быть закостенелым традиционалистом и позволил мне самой решать свою судьбу. Самой выбрать себе кавалера, а не придерживаться устаревших ценностей. Ведь как иначе я узнаю, что такое любовь?

Я промолчал. Я просто не знал, что она хочет от меня услышать.

- Я так хочу, мой друг, - вновь запела принцесса. - Чтобы настал новый мир. Мир, о котором грезит мой брат. Мир, о котором так много и так жарко мне рассказывал. Чтобы наконец-то в каждый дом пришла свобода выбора, свобода от обязательств и правил. Где каждый житель королевства сможет делать, что захочет и когда захочет. Разве ж это не замечательно? Разве ж не прекрасно, когда никто никому не сможет ничего запретить? Разве ж не великолепен тот мир, где за меня никто не будет принимать решения? Где я стану свободной, счастливой и любимой.

Жаль, в тот момент я не посмотрел в зеркало и не увидел своё лицо. Вернее, свою кислую мину. Я на физическом уровне ощущал во рту вкус, как минимум, десяти лимонов, когда слушал эти восторженные слова.

И я сразу сообразил, где принцесса наслушалась подобной дичи. Кто из братьев мог забить её уши берушами из дерьма. Кто мог заставить молодую бестолковую девчонку произносить слова, смысла которых она не понимает. Свобода выбора... Свобода от обязательств и правил... Ну, конечно же, это был гиперактивный Райтер. Явно его рук дело. Вернее, дело его языка. Подобную ересь в неокрепший мозг мог вдолбить только он. Расписать яркий мир свободы, равенства и братства и заставить в него поверить. Поверить в утопию. Сказали бы мне - дипломированному историку - подобную чушь, я б только пальцем у виска покрутил. Я прекрасно знал, для чего использовались подобные лозунги. И они, конечно же, не имели никакого отношения ни к равенству, ни к братству. Неужели ИскИн принцессы этого не понимает?

- С вами всё в порядке, мой друг? - Амелия Пеппин всё же обратила внимание на моё изменившееся лицо. Я нахмурился и даже подумал о том, что, возможно, провести неигровой малолетке ликбез здесь и сейчас будет неплохой идеей. - Хотите, я подниму вам настроение?

Абсолютно неожиданно она прижалась ко мне упругой грудью и прикоснулась губами к губам. Попыталась по-настоящему так поцеловать. С засосом и всё такое.

Внимание! Вы атакованы ментальной магией!

Полоса показателя "дурман" забилась в истерике. Как когда-то при контакте с пылью, брошенной в моё лицо волшебницей Вивиарис, она заходила ходуном перед глазами, переключаясь с белого цвета на красный. Именно по этой причине никакого поцелуя у нас не получилось: от неожиданности я охренел настолько, что превратился в бесчувственное бревно, которое никак не отреагировало ни на мягкие губы, ни на упорный язык.

И только когда растерянная молодая девушка отстранилась, я догадался, что на губах у неё то ли яд, то ли приворотная пыль. А я, было, подумал, что она всего лишь переборщила с помадой.

Амелия Пеппин смутилась и задумчиво посмотрела в мои глаза. Она была явно чем-то озадачена. Я смотрел на неё пару секунд, хлопал длинными ушами, и думал лишь о том, что сказал бы папенька, если бы нас застукал.

Принцесса облизала губы, измазав кончик языка в красное. Затем прикоснулась пальчиком, который тоже вымазался.

- Не понимаю, - тихо пробормотала она. - Почему не подействовало?

Она подошла к трельяжу, чуть наклонилась и посмотрела на своё отражение в зеркале. Убедилась, что с губами полный порядок - они накрашены аккуратно, хоть и измазались чуть-чуть. Затем упёрла руки в бока и, как положено настоящей принцессе, топнула ножкой в дорогом башмачке. Но на этом финальный акт пьесы в театре одного актёра не завершился: Амелия резко отворила ящик и достала зеркальце с ручкой в золотой оправе. Посмотрела на саму себя и, в этот раз, удовлетворённо кивнула.