Время клятвы

Глава 12. Кровь из Камня

— Ларс…

— Оставь меня!

— Дорогой…

— Отойди!

Фиолетовый шар, застывший над головами компаньонов, выхватывал из мрака массивные своды просторной пещеры. Рокуэлл сидел на камне, невидящим взглядом уставившись в пол. Люмора была рядом и задумчиво гладила его по светлым волосам. Томас снова ушел на разведку, а помрачневший Ирвин, растянувшийся на полу в углу и закрывший глаза, собирался с силами и о чем-то размышлял.

— Ларс, — девушка снова попыталась заговорить с возлюбленным, — если тебя это утешит…

— Замолчи! — стиснул зубы барон. — Я знаю, что ты мне скажешь! Что я бил его, издевался над ним каждый день, а теперь лицемерно причитаю тут, когда он… там… — Рокуэлл в сердцах махнул рукой, и на его глазах выступили слёзы. — Я скотина! Я подлая, самовлюблённая тварь! Это задание для сильных и опытных воинов, а не для юнцов, у которых ещё молоко на губах не обсохло! О чём я думал? Что я хотел ему показать? Что смерть прячется за каждым углом? Что ему нужно все время видеть врагов во всех, и в первую очередь в своём господине? Я должен был не забивать ему голову разной чушью, а заниматься с ним фехтованием каждый день! Я обязан был сделать из него великого воина! И тогда бы он сейчас не лежал в тех коридорах! Он крошил этих тварей так отчаянно не благодаря мне, а вопреки! Вопреки моей заносчивости и высокомерности!

Барон закрыл лицо руками и, горько застонав, уткнулся в колени. Люмора наклонилась к нему и прошептала:

— Ларс, если тебе хочется плакать, не держи слёзы в себе. Ты должен прожить эту боль. Только так ты сможешь справиться с ней. Если ты попросишь меня облегчить страдания, я смогу сделать это, но рано или поздно тебя вновь захлестнут эмоции. Это словно испуганная птица, бьющаяся изнутри об окно. Пока не выпустишь её из дома, не ощутишь душевного спокойствия.

Рокуэлл плакал, размазывая слёзы по раскрасневшемуся лицу. Девушка успокаивающе гладила его и продолжала:

— Он был храбрым парнем. Очень добрым и смелым. Когда я смотрела на него, мне казалось, что я снова вижу Фернандо. Такой же юный, такой же кипящий сильными чувствами, в которых он и сам себе боялся признаться, как и любой мальчишка.

Девушка на мгновение улыбнулась. Затем тяжело вздохнула:

— Да упокоит Фер его светлую душу.

Барон обнял Люмору и прижал к себе. Несколько минут тишину подземелий нарушало лишь редкое потрескивание фиолетового шара, застывшего под потолком.

— И всё-таки странно, — прервал молчание Ирвин. — Куда делся Август?

Рокуэлл и Люмора взглянули на гвардейца.

— Сбежал? — пожал плечами барон. — И потерялся в тоннелях?

— Скорее не потерялся, а упал замертво, придушенный Тьмой, — поправил Ирвин. — Я думал про это. Скелеты порешали бы его на месте. У него не осталось Богов, которым бы он мог помолиться. И он побежал, но в темноте его не ждало ничего, кроме смерти. Тогда почему мы не нашли его тело?

— Хм, — нахмурилась Люмора. — Может быть, он нашёл какой-то способ выжить во тьме?

— Возможно, — вздохнул Ирвин. — Кто их знает, этих жрецов… У них много разных… разных штучек. Но если он убежал от скелетов и выжил, то почему не вернулся к нам? Заблудился? Всё это очень странно… Я думаю, — он серьёзно посмотрел на компаньонов, — думаю, вам лучше держаться рядом со мной. У тебя была ссора с ним этим утром, Люмора. Он мог задумать против вас с бароном что-то нехорошее.

Тем временем осторожно выглядывающий из прохода жрец, одетый в сверкающую красную мантию, облизывал губы и жадно ловил каждое слово гвардейца.

«Значит, держаться рядом с тобой, да? — размышлял он про себя. — Хитрый лис, уже готовит почву! Ну ладно барон, но Люмора! Ты же не глупая девчонка! Неужели тебе не по силам раскусить этого болтливого любителя сказок?»

Люмора задумчиво посмотрела на Эббота и согласно кивнула:

— Мне тоже всё это не по душе, Ирвин.

Жрец перестал облизывать губы и разочарованно поджал их.

— Значит, решили, — улыбнулся Эббот. — Скоро мы… А вот и наш Томас! Томас! Дружище! Как обстановка?

Тролль вышел из каменного коридора, ведущего куда-то наверх, но хороших новостей у него не было.

— Вам это не понравится, — мрачно ответил он. — Как не понравилось бы ни одному подгорному троллю.