Энергеты всех стран соединяйтесь!

* * *

Я лежал на парте, мечтая только об одном – чтобы меня оставили в покое. Анастасия сегодня как с цепи сорвалась. Ей показалось, что я сумел адаптироваться к прошлому напряжению шокера, и она увеличила его почти в полтора раза. Как и продолжительность удара. Я, конечно, не специалист, и врачу виднее, но когда тебя почти десять секунд трясет, это не слишком вдохновляет. Приходилось напоминать себе, что это для моего блага, что методика отработана, и Настя знает, что делает, но помогало не то чтобы очень. Так что в школу я пришел разбитый и вымотанный физически и морально.

К сожалению, это раньше я мог надеяться на то, что мои мечты о покое сбудутся, и то лишь потому, что на меня махнули рукой. Сейчас же я, естественно, оказался нужен всем и прямо сию секунду. Причем мое мнение их мало интересовало.

– Чеботарев! – Полякова грозно нависла надо мной. – Ты вообще слушаешь, что я говорю?!

– Честно? – Мне было лень даже открывать глаза. – Вообще нет. Это как с мухой, что над ухом жужжит. Надоест – сама улетит.

– Ах ты… – аж задохнулась от возмущения Машка, но ее перебил Еремин:

– Маша, подожди. – Роман тронул меня за плечо. – Семен, у тебя все в порядке? Выглядишь не очень, честно говоря.

– Посмотрел бы я на тебя, когда целый час будут бить током, рассказывая, как это полезно. – Я поморщился от воспоминаний. – Так что я прекрасно себя чувствую. Сдохнуть только хочется.

– Над тобой издеваются дома?! – взвился комсорг. – Чего ты молчал?! Я сейчас же пойду к…

– Тпруу!!! – Я понял, что опять забыл, где нахожусь и насколько в СССР легко поднять волну даже обычному человеку, что уж говорить о комсомольском вожаке. – Стоять, Серко, а то продам! Никто надо мной не издевается, это все было в рамках тренировки по развитию энергетического тела. Методика такая.

– Чеботарев, зачем ты врешь? – подала голос Сикорская. – Виктор Михайлович не использует таких методов!

– Он нет, а вот Настя очень даже, – не стал спорить я со взбалмошной девицей. – Если есть вопросы – иди к ней.

– Вы что, в одной секции занимаетесь? – тут же навострила уши Полякова. – Сонь, ты же вроде в «Динамо» ходила? А как Чобот туда попал?

– Так у него же грамота из КГБ, – мигом сообразил, в чем дело, комсорг. – Блин, а я и не подумал сразу. Надо было тебя к нам в «Спартак» затащить. Семен, ты подумай, может, перейдешь? У нас людей током не бьют, гарантирую. Я вообще не представляю, что это за методика такая варварская.

– У меня проблемы с концентрацией во время практики развития, – признался я. – А это наиболее быстрый способ ее решить. Можно и без таких жертв, но медленнее, в итоге пару лет придется потерять. Меня это не устраивает. Так что все в порядке, просто дайте отдохнуть.

– Ладно, – пожал плечами Еремин. – Я, собственно, тебе хотел сказать, что заседание актива школы по твоему вопросу будет сегодня после уроков. Проблем быть не должно, так что сразу тебя и примем в комсомол. Но все равно хотел с тобой до этого поговорить, подготовить к возможным вопросам. Валить, конечно, не должны, но все равно нехорошо получится, если ты совсем не будешь разбираться в учении марксизма-ленинизма.

– Эм… – Я на секунду подвис, понимая, что Роман прав, и я действительно ни в зуб ногой в этих вопросах, да и вообще капитально плавал в теории социализма и коммунизма. – Спасибо. Я чего-то об этом совсем забыл. Как-то из головы вылетело.

– Я так и думал, – кивнул комсорг и положил мне на стол пару брошюр. – На переменах погляди пока вот эти книги. Тут коротко история ВКП(б) и главные даты и события. И основы марксизма-ленинизма. Только не психуй, но они для детей. Просто я ничего более краткого не нашел.

– Да хоть для чайников со свистком, – подмигнул я смущенному парню. – Я не обидчивый. Спасибо, Ром, буду должен.

– Все в порядке, – отмахнулся Еремин, а потом хлопнул себя по лбу и кинулся к своей сумке. – Блин, вот еще держи. Это устав ВЛКСМ. Его надо обязательно выучить. Наши школьные секретари тебя особо пытать не будут, а вот представитель райкома очень даже может. И если поймает на незнании устава – сразу срежет кандидатуру. Лучше не давать повода.

– Как скажешь, товарищ начальник. – Я уже немного пожалел, что ввязался во всю эту эпопею с комсомолом, но бросать дело на полпути было не в моей натуре, так что покорно принял еще одну книгу. Хорошо хоть тоже нетолстую. – Знал бы, вчера бы полистал. Но постараюсь мордой в грязь не ударить.

– Ты ее сначала от прошлой отмой, – не смогла промолчать Полякова. – Ром, зря ты это затеял. Он только читать их будет полгода. И еще год соображать, что именно там написано.

– Мария, а ты чего такая злая? – Я ехидно прищурился. – Неужели товарищ комсорг недорабатывает? Роман, так нельзя! Ставлю тебе на вид, что женщину нужно удовлетворять полностью, а не засыпать через пару минут. Ты же комсомолец, активист! Вот и прояви активность!

– Чего ты сказал?! – мигом залилась краской девушка, подскакивая с места. – Да я тебя…

– Семен, за базаром следи, – Еремин тоже набычился. – А то можешь и в морду получить.

– Запросто. – Я перестал улыбаться и тоже нахмурился. – Только ты свою красавицу угомони. У нас, конечно, равноправие полов и все такое, но бить женщин я не приучен. Так что в следующий раз челюсть сломаю тебе. Потому что кто уж должен следить за метлой, так это она. И мне плевать, какие у нее мотивы и обиды, или за кого она впрягается. Если у кого-то есть претензии – пусть подходит, обкашляем. Без посредников. Я понятно объясняю?

– Более чем. – Роман скрипнул зубами, но, на удивление, обострять конфликт не стал. – Маша, можно с тобой поговорить? Давай выйдем.

– Из-за этого урода ты со мной хочешь разбираться?! – опешила Полякова. – Рома, ты серьезно?! Я… да пошел ты!!!

– Я просто хочу поговорить с тобой, наедине, – тяжело вздохнул Еремин. – Как раз потому, что не хочу тебя обижать. Просто…

– Просто что?! – Машка откровенно нарывалась на конфликт. – Просто тебе так дорога карьера, что ты готов мной ради нее пожертвовать?!

– Ты неправа! – тоже повысил голос Роман. – И я никем не жертвую.

– Да конечно!!! – истерично рассмеялась девушка. – Ты просто активно продвигаешь морального урода и бандита, потому что это может тебе помочь. И тебе плевать, сколько человек пострадает от него в будущем.

– Семен изменился, – косморг буквально почернел лицом. – Я верю, что он стал другим человеком.

– Человеком?! – истерично рассмеялась Полякова. – То, что он кого-то там случайно спас и придумал одну песню, не делает его человеком. Вспомни, что он сделал с Леной!

– Ну да, я же убил ее, – задумчиво кивнул я. – И потом труп изнасиловал. Или наоборот? Так реально, что я такого с ней сделал? Потискал на танцах. Действительно трагедия. Как можно?! Позор! Ведь мальчики и девочки должны ходить по разным сторонам улицы. Как вы с Ромкой, правда? Или погоди…

– Ты нас с собой не равняй! – зашипела Маша, и я решил, что сейчас она действительно бросится на меня. – Мы…

– Я слышал это уже! – перебил я нахалку. – Вы люди, а я кусок дерьма. Так? А не пошла бы ты на хрен?! И любовника своего прихвати. Кто ты такая, чтобы людей на сорта делить?! Не много на себя берешь?! Или что, идеалом себя вообразила? Так фиг ли ты мнешься, давай бери наган и стреляй всех, кто не нравится, как бешеных собак. Или что, ссышь сама, хочешь чужими руками жар загрести?

– Да ты… да я… – опешила Полякова от отповеди, но в этот момент ее перебил новый голос:

– Маша, ты неправа! – На удивление, к нам подошла Зосимова, обычно державшаяся в классе тише воды ниже травы, но сейчас Лена была настроена весьма серьезно. – Семен уже извинился передо мной. И тогда… тогда я была сама неправа.

– Так, стоп! – оборвал я одноклассницу. – Тогда был только мой косяк. Я не должен был трогать тебя без согласия. Это я признаю и каюсь. Но к сегодняшнему-то событию это никакого отношения не имеет. Ты не видишь, что Машке нужен лишь предлог. Для нее я априори виноват во всем. Ей не нужна правда, справедливость и прочее. Ей надо меня унизить, уничтожить. Почему – кто знает. Может, ревнует из-за того, что раньше она была лучшей во всем, а тут я перехватил долю славы. Да мне и плевать. Мне с ней детей не крестить. Доучусь этот год и уйду. На хрен ваш комсомол и эту школу со всеми неадекватными девками. Да, Сикорская, к тебе это тоже относится.

– А я-то тут при чем?! – возмутилась София. – Я тебя не трогала.

– Да ладно, – рассмеялся я. – Ты такая же двинутая, как и Полякова. Только ты повернута на статусе, а она не знаю на чем. На справедливости, может, такое вот извращенное ее понимание. Главное, что вы уже все для себя решили и не собираетесь менять свое мнение, что бы ни произошло. Так что живите дальше, как хотите…

– Ты неправ! – перебил меня тонкий голосок Зосимовой. – Ты тоже неправ! Соня с Машей не такие! Они хорошие и не снобки! Всегда помогают другим! Просто ты тоже насчет них сделал свой вывод и менять его не собираешься! А они всего лишь переживают, как бы ты никому не навредил. Имеют право так-то!

– Хм… – я вдруг опешил, потому что с этой стороны никогда на проблему не смотрел. – Ну… согласен. Однако последнее время я не давал повода…

– А до этого давал! – Лену поддержал комсорг. – Сколько раз ты обещал что-то и не делал? Сколько раз тебя на поруки брали, и ты всех подводил? Тут только за последний год можно насчитать…

– Ладно, ладно, я понял! – поднял я руки, сдаваясь. – Но сейчас реально все поменялось. И это не мои голословные утверждения, вон та же Сикорская в курсе, что я на контроле. Да и по поведению и разговору видно, что я изменился. Не так, что ли?

– Не все готовы сразу в это поверить, – пожал плечами Еремин. – Я тоже тебе не слишком доверяю, но готов дать шанс. А Маша нет. Она неправа в том, в какой форме это показала. И не надо зыркать на меня, я тебя просил выйти со мной и поговорить наедине. Ты сама отказалась, еще и обвинила в протекционизме и карьеризме. Это было обидно, знаешь ли.

– Ты это заслужил! – Маша была неумолима, но ее сразу перебила Зосимова:

– Маша, в тебе сейчас говорит обида. – Мелкая Лена выглядела рядом с тхэквондисткой как ребенок, но почему-то Полякова послушно умолкла, стоило ей заговорить. – И сама будешь жалеть, если вы сейчас с Ромой поругаетесь. Вам действительно стоит поговорить наедине и решить все вопросы. И с Семеном тоже. Вы своей ссорой вредите всему классу. У нас у всех из-за этого могут быть проблемы.

– Пусть попробует, – воинственно обожгла меня взглядом Машка. – Я быстро из него дурь выбью.

– Не уверена, что у тебя получится, – подала голос Сикорская. – Но я тоже не поняла, что за проблемы у всех нас могут быть.

– Если будут драки, то влетит не только их участникам, но и нам с Оксаной, как старосте и комсоргу, – мрачно объяснил Еремин, – за то, что не уследили за обстановкой в классе, довели до такого. Ну а дальше можно представить, что в личном деле напишут. С такой характеристикой даже дворником не возьмут.

– Понятно… – Вслух комсорг не мог сказать о том, что ее-то побоятся трогать, но София все поняла и так. – Согласна, это было бы неприятно.

– В конце концов, мы же все советские люди, а не капиталисты какие, – Роман грамотно перехватил инициативу, как и положено умному комсоргу. – Что, мы между собой договориться не сумеем? Предлагаю дать Семену испытательный срок. Если до конца года он не вернется к прежнему образу жизни, то мы забудем о его прошлом поведении и начнем все с чистого листа. Кто за?