Энергеты всех стран соединяйтесь!

Глава 7

Я бы назвал свое возвращение в класс триумфальным. Мало того что его не ждали, так еще по-любому слышали слова завуча про КГБ. Ну как минимум Юниоры точно, потому что органы чувств у них куда более тонкие, чем у обычных людей. По себе знаю. Так что моего появления не ждали, а еще больше не ждали звезду Юниора у меня на груди. И, глядя на нее, одноклассники вдруг разом замолчали, словно кто-то повернул выключатель.

– И снова здравствуйте! – Я ехидно улыбнулся и величаво прошествовал к своей парте, плюхнувшись на стул. – Теперь можно, отомрите.

– Чобот, ты совсем охренел? – Еремин нахмурился, глядя на звезду. – Ты зачем это нацепил?

– Так положено же носить, – удивился я и бросил ему на парту удостоверение. – Мне-то без разницы, я понты не люблю, но закон есть закон.

– Чего там? – тут же с любопытством подскочила Полякова. – Чего, он реально Юниор?

– Эм… да. – Ромка поднял на меня совершенно круглые глаза. – Блин, вот уж от кого не ожидал, так это от тебя. Ты когда инициировался?! И какого хр… почему тебе удостоверение комитетчики привозят?

– Говорил же, я гений, – надменно отмахнулся я. – А насчет документов – я первичное обследование у них в профилактории проходил. Ну мне и сказали, что сами все оформят и передадут.

– А кто обследование делал? – тут же вмешалась София. – И как ты вообще туда попал?!

– О! – я мечтательно улыбнулся. – Там дежурила Ольга Леонидовна. Монументальная женщина. Можно сказать, валькирия, только крыльев за спиной не хватает. А как попал – вот! – я указал на грамоту, лежащую у меня на столе, которую тут же схватила Машка, а остальные ее обступили, заглядывая через плечо.

– Управление Комитета государственной безопасности по Новосибирской области награждает Чеботарева Семена Павловича за помощь в поимке опасного преступника?! – зачитала Полякова вслух, под конец перейдя почти на крик. – Ты серьезно?!

– Дай посмотреть! – Между зрителей вклинилась София и выдернула грамоту, пробежавшись глазами. – Бла-бла-бла. Начальник УКГБ по Новосибирской области Шаповалов Р. А. Да, это его подпись и печать настоящая. Ничего объяснить не хочешь?!

– Так я подписку давал, – я улыбнулся, глядя на сердитую мордашку беловолосой красавицы. – Так что извини. Но в общих чертах, я надысь бегал ночью в парке, спортом занимался. Да, сейчас можно смеяться.

Я сделал паузу, но никто не отреагировал. Одноклассники продолжили пялиться на меня, как на неведому зверушку. Я вздохнул и продолжил:

– Короче, бегу, слышу возню в кустах. А до этого у входа я заметил двух девчонок, наших лет примерно, – продолжил я, наслаждаясь вниманием. – Ну и пошел проверить. А там урод один их уже раскладывает. Короче, мы с ним помахались, я ему по кумполу надавал, дождался ментов, а у тех дело Комитет забрал потом. Меня помурыжили немного, сняли данные и отпустили. А еще костюм спортивный подарили и кроссы. Во! – я поднял ногу. – «Пума»!

– А инициировался ты когда? – продолжила допрос Сикорская, ничуть не впечатленная фирменной обувью, но оно и понятно.

– Так во время драки, – я изобразил удивление: мол, что, так сразу не понятно? – Уродец-то энергетом был, и неслабым. Так бы он меня раскатал, но ему не повезло, а мне наоборот.

– Понятно, – немного посверлила меня взглядом девушка, а затем вернула грамоту и, ничего больше не сказав, вернулась на свое место.

– Так и что теперь делать будешь? – тут же снова докопался до меня Еремин. – Реально, что ли, решил завязать с блатной жизнью?

– А я чего вам с утра говорю? – Я откинулся на спинку стула. – Все, теперь я другой человек, зуб даю. Филантроп, меценат, будущий миллионер, ну и гений конечно же. Еще гордиться будете, что со мной учились.

– Так что, и про номер на Первомай не свистел? – засмеялся Ромка. – А то Василиса заболела, а заменить ее некем.

– А знаешь, могу. Песня подойдет? – Я вальяжно махнул рукой, вызвав этим заявлением шквал хохота. – Чего ржете? Не верите?!

– Чобот, ты бы врал, да не завирался, – крикнул с первой парты Матвей Шишкин, один из активистов класса, во всем слушавшийся Еремина. – Ладно, что ты там морду кому набил, верю. Ну пробудился от этого, почему нет. Но песня? Про что: как вора посадили или как мать ждет зэка с зоны?

– Про это тоже могу, – я кивнул, начав быстро писать слова в тетрадке, – но, боюсь, не все оценят. Так что вот… готово! Держи!

– Маша, погоди, – первым успел Роман, выхватив листок буквально из рук Поляковой. – У тебя слуха все равно нет.

– Но читать-то я умею, – возразила та, впрочем, соглашаясь с оценкой, но тут же пристроилась сзади, заглядывая комсоргу через плечо. – Звенит отваги колокол! В дороге все, кто молоды!

– Не-не-не, – я покачал головой. – Мотив такой. Та-та та-та та-та-та-та. Та-та та-та та-та-та-та. Та-та та-та-та та-та-та. Я бы напел, но тогда, боюсь, меня точно посадят за применение оружия массового поражения.

– Лучше не надо! – испуганно поднял руки Ромка, помнивший мои вокальные потуги еще с детского сада, куда мы с ним вместе ходили. – Тебя даже в яслях из хора выгоняли. Лен! Можешь посмотреть?

– Конечно. – Миниатюрная Зосимова Леночка, признанный специалист по музыке и пению не только в классе, но и в школе, подошла к парте Еремина, обогнув мою по большой дуге, отчего мне стало стыдно. – Можно?

– Держи. – Роман передал ей листок. – Слышала мотив?

– Да, да. – Девушка уже с головой погрузилась в новую песню, напевая под нос. – Любовь, комсомол и весна…

– Я представлял себе, что играют виолончель и пара скрипок с пианино. Ну, еще труба вначале, – я постарался вспомнить все инструменты, которые использовались в клипе, подсмотренном у Кулагина. – Но тут такое, ноты я все равно не знаю.

– Виолончель… – Ушедшая в музыку Лена даже забыла, что боится меня. – Как ритм-секцию да, можно. Но у нас на ней никто не играет. Может, бас-гитару… ой! Я-а не…

– Ты спец, тебе и карты в руки. – Я постарался максимально добродушно улыбнуться, успокаивая девчушку. – Я на авторство не претендую.

– Н-но это твоя песня. – Зосимовой было страшно даже смотреть на меня, а я в который раз пожалел, что раньше был таким мудаком.

– А будет наша. – Я серьезно посмотрел на девушку. – И вообще, как насчет сотрудничества? Мои слова, твоя музыка. Выпустим альбом. Разбогатеем.

– У тебя еще песни есть?! – тут же сделала стойку Машка. – Давай сюда!

– Воу, воу, полегче! – Я выставил руки ладонями вперед, как бы отгораживаясь от наглой тхэквондистки, и отодвинулся назад. – Думаешь, я все их наизусть помню? Дома записаны, в тетради лежат. А вспоминать – перемена заканчивается. О! Звонок слышишь?

– Хор-рошо! – буквально рыкнула Полякова, усаживаясь на свое место. – Завтра чтобы принес!

– Я подумаю, – я не собирался оставлять за ней последнее слово, – и вообще, ты ничего не попутала? Я как бы не твой слуга.

– Эм… – на секунду зависла девушка, поняв, что переборщила. – Извини. Принеси, пожалуйста, завтра тетрадь. Ты же сам предложил Лене сотрудничество.

– А ты тут при чем? – удивился я.

– Думаешь, я позволю тебе с ней наедине остаться? – презрительно хмыкнула Полякова, а Зосимова вздрогнула и опустила глаза. – После того, что ты сделал? Я не знаю, может, ты реально изменился, но это не отменяет того, что как человек ты полное говно. И что хочешь делай, но своего мнения я не поменяю.

– Да была бы нужда, – я небрежно отмахнулся. – Мне с тобой детей не крестить. А скоро я вообще свалю. Так что можешь плеваться ядом, сколько хочешь. И да, на будущее: люди меняются. Не спорю, я вел себя как мудак. Но это в прошлом. Веришь ты или нет, мне насрать. Хочешь охранять Зосимову – флаг в руки. Только ко мне не лезь.

Дальнейшую нашу перепалку прервало появление учителя. На географии я сидел как мышь под веником, потому что вчера до нее руки не дошли, а воспоминания из моего мира помочь не могли от слова совсем. Все-таки пусть миры и не отличались друг от друга внешне, но сейчас-то мы изучали экономическую географию. А она у них в корне отличалась от нашей. Начиная с того, что у нас Китай стал ведущим производителем различной техники, заканчивая несовпадением во времени. Все-таки мой родной мир опережал местный на добрую дюжину лет. Короче, куда ни кинь, всюду клин, так что пришлось тихариться, благо на меня учителя давно внимания не обращали, а новости еще не успели разнестись по школе.

А вот когда урок закончился, я сгреб вещи, потому как нам надо было идти в другой кабинет, но вместо этого отправился совсем в другое место. Нет, прогуливать я не собирался, просто пора было заняться моими планами по созданию своего бизнеса. И первым пунктом в нем был некий Хомяк, обнуляющий для Земы ворованные телефоны. Именно он должен был стать ключевой фигурой новой айти-компании или стартапа, как говорили у нас. Правда, он об этом еще не знал.

Найдя по расписанию, в каком кабинете сейчас урок у одиннадцатого «А», я пошел на второй этаж. Возле нужного мне класса ошивалась пара смутно знакомых мне чуваков, с которыми я вроде бы пересекался на улице. Правда, когда и как, вспомнить не мог. Но, в принципе, мне было плевать. Сделав морду тяпкой, я подвалил к старшакам, невзначай демонстрируя новенькую звезду Юниора.

– Здорово! – я махнул рукой, приветствуя обоих. – Слышь, мужики, а Хомяк у вас в классе учится?

– А тебе чего от него надо? – Парни и хотели бы наехать на наглого малолетку, но, так как энергетами они не были, предпочли сохранить нейтральный тон. – Ты же Чобот, из кодлы Земы.

– Я ни под кем никогда не ходил, а уж под этим фраером подавно, – я презрительно скривился. – Так чего, есть у вас Хомяк или нет? Мне с ним перетереть надо. Скажите ему, чтобы вышел.

– Слышь, ты не попутал? – все-таки терпение у пацанов оказалось не безграничным. – Мы тебе что, гонцы «золотая пятка»?

– Так я на вас не наезжаю, а вежливо прошу. – В прошлом я бы полез в бутылку, а сейчас решил смягчить ситуацию. – Мне с Хомяком по учебе перетереть надо, он, говорят, в информатике волокет. Так что помогите по-пацански, вам делов-то – пару слов сказать.

– Ладно. – Старшаки после проявленного уважения отмякли, и один заглянул в кабинет, крикнув: – Эй, Хомяк! Канай сюда! Давай в темпе, шевели булками!

Собственно, стоило тому выйти, стало понятно, откуда у него такая погремуха. Хомяк был невысоким, полным, с большими щеками, так еще и в очках. Ну вылитый хомяк. Правда, я его так называть не собирался. Мне было нужно, чтобы он работал не из-под палки, а буквально горел за дело. Так что стоило сразу создать о себе положительное мнение.

– Здорово! – я протянул парню руку. – Пошли потрындим в сторонке. Дело у меня к тебе.

Судя по всему, Хомяк уважением одноклассников не пользовался. Да и характер у него был трусоватый, поэтому он безропотно пошел за пацаном на два года младше его, но зато со звездой Юниора на груди. Хотя, если бы ее не было, зуб даю, он бы тоже даже не рыпнулся. С одной стороны, это было неплохо, можно было давить авторитетом, с другой – зашуганный пацан – это не работник. Особенно когда им помыкают все кому не лень.

– Тебя как зовут? – начал я, когда мы устроились на подоконнике, тащить Хомяка в более укромные места я не стал, чай, не бабки из него выбивать собирался. – Я Семен Чеботарев, можно Чобот.