Энергеты всех стран соединяйтесь!

Глава 11

– Вот поэтому, дети, плановая экономика есть важнейшая ступень на пути к коммунизму, – вещала Дина Рашидовна, наша географичка. – И рано или поздно наше общество вернется к ней, отбросив пережитки в виде разных кооперативов и прочих мелкобуржуазных образований. Мы целый год… Чеботарев! Что смешного я сказала?!

– Простите. – Я постарался сдержать ехидную ухмылку, но она упрямо лезла на лицо. – Я не над вами, а над самой идеей.

– То есть тебя смешит плановая экономика? – мгновенно еще сильнее посуровела учительница. – Ну поделись со всеми, что же в ней такого веселого.

– Да в том и дело, что веселого в ней мало. – Я давал себе зарок не выступать и сидеть как мышь под веником, но сейчас меня просто прорвало. – И, если полностью перейти к ней, это будет началом конца не только для страны, а для всей идеи социалистического государства в целом.

– Это еще почему? – выпучила на меня глаза Дина Рашидовна, которая ожидала от меня всего что угодно, только не таких слов.

– Да потому что в плановой экономике есть один фатальный недостаток. – Я тяжело вздохнул, понимая, как подставился, но отступать не собирался. – Это сам план. В нем просто нереально учесть все потребности населения. А это ведет к возникновению дефицита, приписок и прочего, что фатально сказывается на людях, а главное, на их ментальности. Когда человек весь день занят тем, что ищет, где бы чего урвать, ни о каком строительстве коммунизма речь уже просто не идет.

– То есть ты утверждаешь, что при плановой экономике наши советские граждане превратятся в каких-то жадных мещан, помешанных на шмотках?!! – голос учительницы начал набирать высоту, показывая уровень ее возмущения. – Ты хоть понимаешь вообще, что несешь?!

– Ладно, давайте объясню наглядно. – Я мысленно махнул рукой, решив идти до конца. – Что самое сложное в планировании? Давайте, отличники, вы же шарите в этом. Помогайте!

– Учесть все потребности населения, – на удивление первой голос подала Сикорская, – если судить по твоим словам.

– Принимается, – я кивнул, – а как это сделать?

– По отчетам из райпо, конечно, – хмыкнула наша староста, Ксюха Денисова, буквально на днях делавшая доклад по этой теме. – В райпотребсоюзе собирают данные из магазинов и отправляют их в Госплан. И там уже решают, какие товары где нужны.

– Вот! – я наставительно поднял палец. – И вот тут зарыта собака! Если у нас будет одна только плановая экономика, с этого момента начнется тот самый, скрытый от чужих глаз хаос, который может погубить целую страну. Сейчас объясню. Вот представьте, что у нас нет ни одного кооперативного магазина. Нет артелей, фабрик, заводов – ничего. Все изготавливается только на госпредприятиях согласно спущенному сверху плану. Как вы думаете, что проще сделать, десяток платьев разного цвета и фасона или десять роб из обычной мешковины?

– К чему этот идиотский вопрос, Чеботарев? – сердито стукнула по столу географичка. – Что ты вообще несешь?

– Я утрирую немного, но в целом дело так и обстоит, – я пожал плечами. – Предприятию гораздо выгоднее делать ограниченный ассортимент товаров, это проще экономически.

– Да кто будет брать робу вместо платья? – рассмеялась Полякова, обернувшись ко мне и постучала себя по голове. – Ты совсем ку-ку?

– А что, если ничего другого нет? – я хитро ухмыльнулся. – Просто нет, потому что по плану в этот магазин или даже город завезли только робы. Ну, так получилось. И ателье нет, чтобы сшить на заказ, ведь, как мы помним, частную деятельность тоже запретили, ибо план. А в государственных очереди на полгода вперед. Что делать людям, будут они брать робы?

– Ну будут, – буркнул Ромка. – И ты хочешь сказать, что после этого райпотребсоюз отчитается о продаже партии, а в Госплане снова пришлют робы?

– Именно! Два чая этому столику! – вырвалась у меня древняя присказка, хорошо, что здесь ее никто не знал. – То есть видите, план начинает пожирать сам себя.

– Этого не будет никогда! – припечатала Дина Рашидовна. – За такими вещами следят ответственные товарищи из партии и никогда не допустят подобного!

– Я бы с вами поспорил по поводу бюрократизма, очковтирательства и прочего, но думаю, сейчас не время, – я криво усмехнулся. – Возьмем как допущение человеческий фактор. Кто-то недосмотрел, забегался, пропустил и так далее. Люди не роботы, они могут ошибаться. Главное, что вы поняли, к чему я веду. Когда товарооборот регулируется искусственно, как в случае с Госпланом, возможны подобные коллизии. Производство всегда будет стремиться к унификации, удешевлению производимого товара. А если берут и такой, зачем делать что-то еще? Люди же будут вынуждены покупать некрасивую, некачественную одежду и вообще товары народного потребления, просто потому что у них нет альтернативы. А частные производства как раз и дают ту самую необходимую альтернативу, которая, кстати, заодно двигает развитие общества.

– То есть ты предлагаешь полностью отказаться от плановой экономики? – На удивление, учительница даже немного успокоилась, но в глазах появился подозрительный прищур. – А может, вообще выбросить учение марксизма-ленинизма и стать капиталистами?

– Я этого не говорил. – Да, передергивать училка умела. – Наоборот, я считаю, что в некоторых сферах плановая экономика не просто нужна, а единственно возможна. Стратегическое производство, военно-промышленный комплекс, топливная и энергетическая сфера деятельности – отдавать их на откуп частникам опасно и чревато потерей контроля над ситуацией. Но вот легкая промышленность, производство товаров народного потребления, бытовой электроники, да те же цифровые технологии – все это должно развиваться самостоятельно. Под присмотром государства, но все же в частном порядке. Хотите пример?

– А давай, – с непонятной лихостью махнула Дина Рашидовна. – Удиви нас.

– У кого-нибудь есть финский телефон? – я обвел класс взглядом. – Любой.

– У меня, – на удивление, откликнулась все та же Сикорская. – И что? Ищешь, что украсть?

– Будь добра, покажи его, – я не обратил внимания на оскорбление. – Просто так, чтобы все видели.

– Ну вот, – девушка подняла руку с розовым телефоном, модель которого я не узнал, но это точно была «Нокия». – Доволен?

– Вполне. Все разглядели? Цвет, размер экрана, цветного, между прочим. Наверняка у него еще и панели меняются, и еще много разных прибамбасов. А теперь посмотрите сюда, – я поднял над головой свой мобильник. – Это наш родной, отечественный телефон «Электроника 2000». Металлический корпус, маленький черно-белый экран. Вес такой, что им от стаи волков отбиться можно. И, казалось бы, да, у Софии новая модель этого года, а у меня телефону почти восемь лет. Но я тут на днях заходил в магазин, и на прилавке лежат точно такие же мобильники, как у меня. Вот вообще ничем не отличающиеся. И это с учетом того, что прошло десять лет. Десять лет, вы понимаете?! Но везде торгуют старой моделью, просто потому, что зачем делать новую, если берут эту.

– И, по-твоему, это вина плановой экономики? – хмыкнула географичка. – Но при рыночной тем более никто не кинется делать что-то новое, если старое продается.

– Да, но там есть одна важнейшая для развития вещь, – я улыбнулся. – Конкуренция. С теми же телефонами, я более чем уверен, что себестоимость наших с Сикорской телефонов не сильно отличается. Да, у нее модель новее, но у меня тут металла с полкило. Однако ее мобила стоит дороже, потому что пошлины и все такое. Что делает ее не по карману многим обычным работягам. Но, если пустить ту же «Нокию» на наш рынок, дать возможность торговать без пошлин, то мы очень быстро увидим, как у людей исчезнут разные «Электроники» и прочие уродцы, и появятся новые современные телефоны. И так во всем. Конкуренция решает, подталкивает развитие. А в основе плановой экономики она отсутствует в принципе.

– Ты так говоришь, будто граждане Страны Советов сплошь мещане, помешанные на шмотовничестве, – поморщилась Дина Рашидовна. – А ведь это не так. Советские люди прежде всего творцы! Строители! И не только коммунизма, но и нового общества, где не будет этих старорежимных пережитков!

– Но для этого требуется высокий уровень технологического развития, – я не собирался впадать в патетику. – Знаете, как я вижу тот же коммунизм? Как общество, где потребление уничтожено как данность тем, что у всего населения есть доступ ко всем благам цивилизации. То есть все равны не потому, что бедные, а потому, что технологии развились до такого уровня, что вещи сами по себе цены не имеют. И получить ту же одежду или телефон можно, нажав пару кнопок, а домашний объемный принтер напечатает их за несколько минут. И то же самое с едой. Выбрал блюдо, нажал на кнопку, и вуаля! Обед готов.

– Это все фантастика, – отмахнулась училка. – Мы же говорим о том, что сейчас происходит.

– А сейчас развитие идет как раз в том направлении, о котором я говорил, – не сумел удержаться я. – Товарищ Маленков и партия понимают, что нельзя людей одеть в одинаковые робы, и потому все больше предприятий, поставляющих товары народного потребления, уходят на частные рельсы. И я считаю, что это правильный и единственно возможный вариант развития. Но лично я пошел бы дальше. Например, допустил на наш рынок иностранные предприятия. С условием, что свою продукцию они полностью производят в Советском Союзе. Пусть строят заводы, обучают персонал и по своим технологиям создают те же легковые автомобили, например. И людям будет хорошо, появится выбор, и нашей автомобильной промышленности, потому что наконец нужно будет вынуть голову из з… зазеркалья и начать проектировать и выпускать новые, более качественные и удобные модели, а не клепать вечно одно и то же в разных вариациях.

– Так они к нам и побежали, – хмыкнула староста. – Это завод построй, людей обучи, производство наладь. А взамен что?

– Деньги, – я улыбнулся. – Ты даже не представляешь, что было бы, объяви ЦК завтра, что дает возможность тому же «Форду» построить у нас завод полного цикла. Да остальные передрались бы за право занять его место. А все потому, что, если брать страны Варшавского договора, у нас наберется почти миллиард потенциальных покупателей. А ведь рядом еще Китай, с которым у нас хорошие отношения, и та же Монголия. Это огромный неосвоенный рынок спать капиталистам не дает.

– И ты предлагаешь отдать его им на разграбление, – хлопнула по столу училка. – Не ожидала я от тебя таких слов, Чеботарев. Ладно ты хулиган, но антисоветчик… не ожидала.

– Я всегда считал, что школа у нас воспитывает прежде всего думающих людей, – я скривился, словно сжевал пару лимонов целиком. – Вон даже логика следующим уроком идет. Но теперь оказывается, что, если хоть чуть-чуть шевелишь извилинами, ты сразу антисоветчик. А самое смешное, что я не сказал ничего, что бы сейчас не происходило у нас в стране.

– Действительно, Дина Рашидовна, – неожиданно меня поддержал Еремин. – Я не со всем согласен, что сказал Семен, но насчет автомобилей, тот же «АвтоВАЗ» строил «Фиат». И тогда выбирали между «Фордом», «Дженерал Моторз», «Рено» и «Фольксвагеном». А условия были те же самые. Да и с телефонами в целом Чеботарев прав. Наши… ну не очень выглядят и по характеристикам отстой. У него, конечно, совсем уж древняя мобила, но что они еще продаются – факт. А у той же «Нокии» за это время сменилось десятка полтора наименований.