Энергеты всех стран соединяйтесь!

Глава 20

– Теперь аккуратненько на ступеньку. – Я одной рукой удерживал Катю, помогая ей подняться, а другой держал коляску с довольно угукавшим мелким. – Еще чуть-чуть, и мы на месте.

– Спасибо вам. – Девушка в очередной раз покраснела, хотя казалось, куда еще больше. – Если бы не вы…

– Так, мы, кажется, договорились, что на «ты» перешли, – я с укоризной посмотрел на красавицу. – И зря ты мне не дала ментов вызвать. Таких уродов надо наказывать, и маленьких, и взрослых. Вот мы их отпустили, а они опять начнут гонять и людей сбивать.

– Но ведь все обошлось. – Катя подняла на меня громадные васильковые глаза, в которых я мгновенно утонул. – К тому же и водитель, и Колька честно-пречестно обещали, что больше так не будут.

– В который уже раз, – вздохнул я от такой наивности, но, возможно, именно это мне здесь и нравилось. – Пойдем уже, чудо добросердечное. Немного осталось.

Пострадавшая в ДТП девушка звалась Катериной и все-таки сумела убедить меня не вызывать ментов. При этом ногу она ушибла довольно сильно и наступала на нее с большим трудом. Но от поездки в травму, опять же, отказалась, хоть я и был готов припрячь прокосячившегося водилу. Тот лишь с грустью глядел на свою «десятку», но возражать не решался.

С другой стороны, удар самокатом был не такой уж сильный. Скорее неожиданный. Сам самокат, кстати, оказался не китайским ширпотребом, а настоящим советским изделием, из литого алюминия с эмблемой РАФ на руле. Я еще там у себя слышал, что в Риге делали электромобили аж с восьмидесятых годов, ну, или собирались. Видимо, здесь производство все-таки было налажено, а кроме того, расширен ассортимент. Потому что выглядел самокат именно поточным изделием, немного кондовым, но вполне рабочим. Правда, это не спасло его хозяина от выкрученных ушей и болючего щелбана вкупе с обещанием, если еще раз будет гонять сломя голову, сдать его в детскую комнату милиции. Это окончательно проняло наглого малолетку, он разревелся в три ручья, размазывая сопли по лицу, может, поэтому я и поддался на уговоры Катеньки.

– Катя, это ты? – Из двери на лестничной площадке выглянула женщина и, увидев нас, всплеснула руками, выронив полотенце, которое держала. – Батюшки святы! Да что случилось?! Господи, подождите, я сейчас!!!

– Так, спокойно, товарищ мама Кати, все под контролем! – осадил я неумеренный порыв. – Давайте принимайте свою красавицу. Осторожненько, она ногу ударила, и ей стоять тяжело. Вот так. А теперь богатыря завозим.

– Вот спасибо вам огромное! – облегченно выдохнула та, когда дочь оказалась на пуфике в прихожей, а внука закатили в квартиру. – Даже не знаю, как вас благодарить.

– Никак не надо, – отмахнулся я. – Вы лучше Катерину убедите на рентген сходить. Пусть с виду это просто сильный ушиб и ссадина, но кто знает, может, там трещина в кости.

– Конечно, конечно, – закивала женщина, доставая внука из коляски. – А что случилось-то?

– В меня Колька Самохин из четвертого подъезда на своем самокате врезался, – подала голос Катя, умостившаяся на пуфике и потирающая больную ногу. – И Ванькину коляску на дорогу вытолкнул, прямо под машину. А Семен Ванятку спас, прямо перед бампером выдернул. И помог нам назад дойти.

– Господи! – Мать девушки от ужаса так крепко обняла внука, что тот стал пищать и вырываться. – Да что делается-то, а?! А я ведь давно говорила, что добром это не кончится! То окна мячами бьют, а теперь вот людей сбивать начали. А что, если бы никто не помог?! Спасибо вам, молодой человек, огромное спасибо!!! Даже не знаю, как вас благодарить! А Самохину я устрою. До горкома дойду!

– Пожалуйста, – я улыбнулся, слушая угрозы, кажущиеся мне верхом наивности. – Всегда рад помочь красивой девушке. У меня хобби такое. То от маньяка кого спасу, то от ДТП. Так что, если вдруг что, обращайтесь.

– Еще и маньяк, – чуть не рухнула на пол женщина. – Боже мой, что творится-то! На улицу страшно выйти!

– Так поймали уже, ничего натворить не успел, – успокоил я ее. – Я там просто случайно оказался рядом, шум поднял, а наши доблестные органы его и скрутили. Так что ничего не бойтесь, ходите спокойно. А ты, Катя, все же в травму сгоняй. Дел на полчаса, зато никаких осложнений не будет.

– Да у меня нога и не болит уже почти, – отмахнулась девушка, и хоть прихрамывая, но поднялась на ноги и прошлась туда-сюда. – Вот, гляди!

– Вижу. – Я с удовольствием посмотрел на стройные девичьи ножки. – Но лучше поберечься.

– Да что мы на пороге стоим?! – В это время ее мать унесла внука и вернулась. – Проходите! Сейчас на стол накрою, поужинаем! Меня Варвара Михайловна зовут. Я мама Кати, а Ванечка – это мой внук, сын старшей дочери Лизы. Она на комсомольском собрании сейчас, вот Катя с ним и гуляла. Да проходите, не стесняйтесь.

– Благодарю, но мне пора. – Я действительно не собирался задерживаться. – Тоже мама дома ждет.

– Нет, нет, – в меня тут же вцепилась Катерина. – Ты же костюм порвал! Давай я зашью! Я умею, на швею поступать буду! Давай снимай! Это же из-за меня случилось, мне и исправлять. Я хорошо сделаю, даже незаметно будет!

– Да неудобно как-то… – Я посмотрел на дырки в районе колен и локтей. – Не надо. Отдам в ателье, там починят.

– Знаю я, как они там чинят, – Катя не собиралась сдаваться. – Я сама все сделаю! И переодеться во что найдем!

Через пять минут я сидел на кухне наряженный в спортивные трико мужа старшей дочери. Тоже комсомольца, который сейчас был в командировке, готовил к отправке стройотряды. Так-то они жили отдельно, но пока Елизавета была одна, временно перебралась к матери. Выйдя в декрет, она не забросила работу, а так было проще ухаживать за маленьким сыном. Все это на меня вывалили в процессе накрывания стола, причем сразу становилось понятно, что семья не бедствовала.

Нет, откровенно бедных я пока здесь не видел, но допустим, мы с мамой редко когда покупали хороший сыр и ветчину. В основном на праздники. Зачем тратить лишнее, когда можно взять докторской колбасы и плавленый сырок. На бутеры самое оно. А тут хозяйка выставила на стол и то и другое, даже глазом не моргнув, видимо, привыкла и относилась соответствующе. Да и сама квартира просторная, трешка из старого фонда, которые принято называть сталинскими. Высокие потолки, широкий коридор. Кухня размером с мою жилую комнату. И дочь швея… впрочем, в Союзе это нормально. Потом пойдет в какой-нибудь институт легкой промышленности, станет дизайнером или инженером на крупном производстве.

– А ты, Семен, куда поступать собираешься? – Естественно, обойти меня в таком важном вопросе категорически не могли. – В школу милиции, поди, раз людей спасать любишь? Или в пожарные?

– Не, – отмахнулся я, пробуя весьма вкусный чай, – не мое это. Я ж говорю спасать – это хобби. А так я больше компьютерами интересуюсь. Думал, вот после девятого класса идти в ПТУ связи или электроники, но тут уговаривают остаться в школе. Вот теперь думаю.

– Конечно, это такой важный шаг, – закивала Варвара Михайловна. – Я тоже Кате говорю: подумай еще раз. Ну зачем тебе становиться швеей? Закончи школу и иди в институт. Нет, уперлась. Как быть, не знаю.

– Так, может, и не надо ее трогать? – Я поглядел на дымящиеся фаршированные перцы, поставленные передо мной, и уверенно взялся за вилку. – Если у человека есть мечта, это же прекрасно. Главное, чтобы не останавливалась на пути. Закончит колледж, то есть училище, получит профессию, посмотрит, как оно там. А дальше, если не передумает, пойдет в институт.

– Не передумаю! – донесся крик девушки из соседней комнаты, где она зашивала мне спортивку. – Даже не надейтесь! Я хочу модельером быть, новые платья создавать.

– Ну вот, достойная мечта, – кивнул я. – Наоборот, вам, Варвара Михайловна, радоваться надо, что дочь такая целеустремленная. Не то что я, оболтус. Чуть со справкой из школы не вылетел, но успел взяться за ум. Теперь вон оценки исправляю.

– Так давай я тебе помогу! – показалась в дверях Катя. – У меня по всем предметам пятерки и четверки. Так что могу с тобой позаниматься.

– Я подумаю и, если что, обязательно попрошу, – кивнул я и глазами указал на костюм, который девушка держала в руках. – Готово?

– А, да! – спохватилась та. – Вот, гляди. Я изнутри заплатку наложила и прострочила, никто даже не заметит. Примерь.

– Дай человеку поесть, – отогнала дочь Варвара Михайловна. – Мужчинам в его возрасте надо хорошо питаться. Самый рост у них идет. Успеет переодеться. А ты кушай, Семен, кушай. Я тебе добавки положу.

– Да, спасибо, но мне бы и это осилить. – Я слегка лукавил, так как мог сожрать раза в два больше и не зажужжать, но и объедать людей не собирался. – К тому же боюсь, что если начну просить добавку, то в итоге лопну, настолько все вкусно. Вы раньше не шеф-поваром в ресторане работали? Думаю, в Европе бы вам звезду Мишлена вручили мгновенно. Если Катя готовит так же, я прямо сейчас на ней женюсь.

– Льстец, – со смехом повернулась ко мне Варвара Михайловна, глядя, как Катя, покраснев, пулей вылетела из кухни. – Ох и льстец. Где только научился такому. Дочка у меня готовит не хуже, но замуж ей еще рано. Да и тебе тоже. Выучитесь для начала, а уже потом думайте о свадьбе.

– То есть в целом вы не против. Так и запишем, – я кивнул, делая серьезное лицо. – Но придется два года отгонять от Кати ухажеров. У такой красавицы наверняка их пруд пруди. Пойду к ней в школу, набью морды всем, кто слюни пускает. Пусть знают, что она занята.

– Что за шум, а драки нету? – раздался голос из прихожей. – Почему меня никто не встречает?

– Лиза пришла, – всполошилась Варвара Михайловна. – Сиди, сиди, Семен. Я сейчас ей ужин греться поставлю, а то тоже, поди, весь день не ела со своими заседаниями.

Через двадцать минут народу на кухне изрядно прибавилось, правда, из-за размеров все уместились без проблем. Даже Ванька, которого здесь же бабушка принялась кормить смесью из бутылочки. Сама же Елизавета, узнав о случившемся, преисполнилась ко мне самых теплых чувств, отчего мне даже неудобно стало. Я не считал сделанное чем-то особым. На мой взгляд, так поступил бы любой, кто не полный подонок.

– Семен, не знаю, как тебя и благодарить. – Мать Ваньки оказалась симпатичной девицей лет двадцати двух, но, в отличие от сестры, влечения она не вызывала. – Ты же комсомолец?

– Пока нет, – пожал я плечами и, предвосхищая вопрос, пояснил: – Я же хулиган, вот меня и не взяли.

– Да быть не может! – вылупились на меня сестры, и Лиза по комсорговской привычке тут же взяла все в свои руки: – Так! Я завтра же пойду в твою школу и поговорю с председателем вашего комитета! Даже если ты и был хулиганом, такой поступок искупает это. И комсомол может взять тебя на поруки.

– А еще он кого-то от маньяка спас, – тут же наябедничала Катя. – Хотя я думаю, что врет. Цену себе набивает.

– Правда? – у Елизаветы глаза на лоб полезли. – Это где и когда было?! Я это просто так не оставлю…

– Так, спокойно, – поднял руки я, сдаваясь на милость победителей. – Уже никто никуда не идет. У меня грамота от КГБ есть за маньяка, на телефоне фотка есть, и мы уже договорились с комсоргом класса, что меня берут в комсомол. Так что расслабьтесь и дышите носом. Никакой благодарности мне не нужно. Я сделал то, что должен был сделать любой нормальный человек на моем месте.