Грозовой Форт

Клин смены застыл на пороге, а впереди серел в отблесках заурядный изгиб коридора. По стенам подвешены кабели, трубы, на потолке ряд мертвых плафонов и скудная разметка на гофрированном полу. Вид знакомый и от того нервирующий. Если база принадлежала силовым структурам, возможны неприятные сюрпризы.

Лица коснулось легкое дуновение воздуха. Сука. А это откуда? Акустики ноль -мертвое пространство замерло в последней секунде бытия.

Я дал ладонью отмашку — вперед. И задал темп — шаг небыстрый и ровный, прицел по вектору движения с плавной доводкой по флангам.

Метров через тридцать попалось первое ответвление — черная нора, в которой смутно виднелись контуры нескольких дверей. Не зазорно потратить пару минут на изучение карты — убедиться, что нам прямо, и проследовать. Еще через десяток-другой шагов встретилось новое ответвление, снабженное красным предупредительным маркером «Ограниченный доступ». У поворота приткнулись остатки контрольного поста — разбитый стол, покореженный щитовой барьер и красный дисковый телефон, который невольно притягивал взгляд. Ностальгия падла.

Дальше, дальше. Держим ритм и шаг.

Через некоторое время в коридоре помимо отнорков боковых проходов стали попадаться номерные двери, сильно похожие на офисные изыски. В одно из помещений, куда вела первая приоткрытая створка, аккуратно заглянули — для профилактики. Полупустой кабинет на три рабочих места, немного лабораторного оборудования и истлевшая рука, зажатая дверцей массивного сейфа. Мимо.

Еще минут через 15 нескончаемого марша впереди серьезно зафонило ширмой. Команда по приказу сбросила темп и дальше бойцы почти крались — ну насколько может красться тощий гуманоид, вооруженный гаубицей. Так или иначе без эксцессов миновали несколько боковых проходов, уводящих в небольшие залы, где лучи фонарей очеркнули угловатые приборные панели со следами механических повреждений. Если по-простому, кто-то хреначил по аппаратуре твердым.

Дальше, дальше.

Коридорная развязка вывела к почти логическому завершению пути — перед сменой проявился шлюз, чьи створки услужливо приоткрыты. В щели, на дистанции фонарного луча, виднелся кусок залы, забранный металлическими фермами и загроможденный оборудованием. И не свернуть сука. Входить почем-то не хотелось.

Я протиснулся вперед, припадая на колено. Ствол автомата очертил короткую дугу, но угроза не выказала желания проявиться. Подумал и, как водится, сглазил. Луч уперся в нечто огромное на противоположном конце зала -сперва разум спасовал перед определением, но затем информация хлынула жутковатым потоком.

Черный шар диаметром метров пять подвешен в воздухе на канатах, сильно напоминающих щупальца, что крепились к стенам антрацитовыми кляксами, и выглядели мерзко. Сам шар едва заметно пульсировал, точно внутри ворочалось нечто живое, играя оттенками черноты, если таковое возможно.

«Сбой»

«Сбой»

«Оператор»

«Прямо»

— Не входить. Держите проход, — прошипел я, дернувшись как от удара током. Да так и есть, пожалуй — меня пробило от пяточек до сраной макушки.

Бойцы прониклись командирским тоном и на корню подавили возражения. Я сделал шаг вперед, затем еще… Шар пульсировал, крепеж подрагивал, тьма сгущалась. Железная велела смотреть прямо. Во так и поступим.

А прямо по курсу открытая шахта, окольцованная скоплением агрегатов. Огромный колпак крышки сдвинут в сторону, а над чернотой выдвинута легкая смотровая площадка с коротким конусом сенсорного контакта. Конструкт до боли знакомый — разрушенный мир сталкивал меня с чертовыми шахтами с завидным постоянством. И я почти уверен, что увижу внизу… Если только шарообразная хрень не лопнет и не пожрет плоть незваного гостя. Стремает не по-детски -в мозгах нешуточный винегрет, а переставлять ноги сродни подвигу. Но я иду — скриплю зубами и двигаюсь, сжимая цевье потными ладонями.

Шар пульсирует. Мир дрожит.

Смотровая площадка отозвалась глухим звоном. Я сглотнул, убирая автомат и посмотрел вниз. В бесконечной глубине померещились знакомые изумрудные всполохи. Кто-то в этом чертовом бункере поработал на славу — вскрыл ширму, чей остаточный сигнал выжигал мозг, и обложил закрома Аади аппаратурой.

«А потом сдох» — пришла ровная мысль. Я посмотрел на шар, что навис над шахтой. Чуждость этой херовины всему живому резала нервы, причиняя почти физическую боль. Но и мы не просты — стоит коснуться сенсора и цель…

«Красная флуктуация»

Панические нотки обращения заставили меня отшатнуться. А затем из бездны воспарил комок сервис-модуля и на моем наруче отчаянно запульсировал красный индикатор. Хрена себе — это типа электронная паника?

Окончание главы 15)