Знак Сокола

Столичный округ. Ангарский посад, 2-ая линия. Весна 7152 (1644).

Молодой парень в форменном обмундировании, провожаемый семьёй, остановился у околицы. Обняв отца и мать, он взял на руки Андрейку, сына соседей, так же провожавших его сегодня. Малыш доверчиво прижался к нему личиком и цепко обхватил ручонками за шею, после чего немедленно захныкал.

– Ты иди, Сташко, – проговорила мать, забирая Андрейку на руки. – Что влагу разводить, да сердце изводить? Вона, пароход гудки даёт, а значит, ждут тебя.

– Ну бывай, сын! – ещё раз обнял сына Славков-старший. – Служи по чести. А за нас не беспокойся, всё будет хорошо. Ты главное опосля по рации в весточке обскажи всё как есть. Староста передаст.

– Хорошо, отец! – воскликнул Сташко и, придерживая рукой винтовку, припустил к пристани.

Он и ещё дюжина молодых жителей Ангарска отправлялись на верфи Албазина, где были заложены остовы двух кораблей-близнецов – корветов 'Удалец' и 'Забияка'. Пароходу, что вёз работников до самого Читинского острога, оставалось забрать ещё небольшие группы людей в Усолье и Новоземельске. Судно, пыхтевшее чёрным дымом, тянуло за собой и баржу с машинами, узлами и механизмами для паровых корветов. Вскоре второй пароход должен будет туда же доставить с Ангары оставшиеся части машины, снасти и вооружение для корветов.

К своим неполным двадцати годам Сташко Славков окончил с отличием среднюю школу, прошёл курсы стрелков и последние два года обучался в Удинском военном училище на артиллериста. Пример Яна Вольского, переселенца из числа литвинов воодушевлял Славкова ещё в училище. Вчерашний сын часовщика из Орши сейчас был капитаном артиллерии в Сунгарийске – важнейшем форпосте всего княжества. Попутно с основным обучением он учился выполнять плотницкую и столярную работу, которая была нужна на верфях. Да и знание какого-либо ремесла – это необходимость для каждого ангарца. Ведь армейская жизнь – она такова, что сегодня ты стреляешь во врага, а завтра ты строишь, ремонтируешь, льёшь металл или водишь пароход. Так и в Албазине – сначала корабль надо было, что называется, сделать, а потом на нём служить. Датские и немецкие мастера-корабелы недолго обсуждали проект корветов группы капитана Сартинова. Как профессионалы своего дела, они поначалу сдержанно, а потом и восторженно оценили знания ангарцев, в том числе в вопросе решения проблемы поперечного изгиба балок. Под руководством бывших офицеров Северного флота мастера смогли научиться количественно определять напряженное состояние элементов корпусных конструкций и рангоута, заранее рассчитывать водоизмещение корабля, а табель корабельных пропорций стал для них сущим откровением. Многие работы офицеров европейцам и вовсе нельзя было показывать, ибо в этом случае их и вовсе не следовало бы отпускать домой. Ни к чему было заниматься прогрессорством европейского кораблестроения. От датчан сначала требовалось сработать на наклонном стапеле киль со штевнями, днище и борта судна по всей высоте со всем набором и обшивкой – то есть сделать эдакую водонепроницаемую скорлупу будущего корвета. Уже потом, на втором этапе, скорее всего на следующий год эту пустую скорлупу нужно было, освободив от распорок, спустить на воду. Ну а далее датчане должны будут показать своё искусство устройства облегчённого парусного вооружения – такелажа, рангоута и парусов.

Конечно, не стоило ожидать, что такая работа будет скорой, но она была необходима по нескольким причинам. Самая важная из них состояла в том, чтобы замкнуть цепь первой волны экспансии Ангарии. Сейчас, когда первоангарцы ещё были полны энергии, нужно было максимально прочно закрепиться на рубежах. Уже потом расширять эти рубежи предстояло их потомкам. И хотя Соколов думал о большем, многим казалось – вот он, край. Корветы должны были закрепить ангарское княжество на побережье Японского моря. Хотя почему Японского? Сейчас имя это было вакантно, у ангарцев имелась возможность назвать его на своё усмотрение. С помощью корветов ангарская власть планировала встать твёрдой ногой в заливе, который члены пропавшей экспедиции знали как залив Петра Великого. Там планировали основать Владивосток. В том же районе должны были расселиться все поморы. И туда же, на причудливо изрезанные скалами, заливами и бухточками, окаймлённые многочисленными островами берега планировали переселить всех айнов из устья Амура. Богатый самыми разнообразными дарами моря край с прекрасной природой и более мягким климатом, должен был стать непременным владением Ангарска. И уже оттуда можно было осуществлять сотрудничество со всеми странами и народами региона, а также отстаивать свои интересы, защищая Приморье от непрошеных чужаков.

Сидя на ящиках, покрытых непромокаемой тканью, Славков с грустью смотрел на проплывающие мимо зелёные берега. Родные берега? Он поймал себя на мысли, что действительно родная Белозерская земля с какого-то момента исчезла для него. Что она где-то там, в густоте белого тумана, в рассказах отца и старшего брата. Далёкая и недоступная, отчего-то холодная и недобрая. Он не понимал, почему так стало. Сташко не помнил ничего плохого, что бы с ним там случилось, но и ничего хорошего он не мог сказать о прошлом. Будто и не было его. Крепко задумавшись, он и не сразу заметил, что к нему кто-то обратился.

– Привет, ты чего нос повесил, братишка? – подошёл к Славкову широкий в плечах парень лет двадцати пяти. – Не грусти, домой успеешь ещё вернуться. Иль по девахе какой грустишь? Тогда да, оно дело такое, – стукнув прикладом винтовки о доску палубы, он присел рядом со Степаном и протянул тому руку. – Аким!

Славков пожал протянутую ладонь и произнёс в ответ:

– Сташко.

– Откуда будешь, дружище?

– C Ангарска, – ответил тот, после чего, подумав, добавил, – а вообще, с Белозёрья.

– А я с Мезени, с Беломорья, – широко улыбнулся Аким. – Вот так мы с тобой на Беловодье и оказались! А ты тоскуешь! Эх, Сташко, нет тут времени тосковать!

– Погодь, – буркнул Славков. – Нешто Беловодье тут?

– А то! – воскликнул помор, вскинув руки. – Скоро сам увидишь, как на Байкал-батюшку выйдем.

– Был я там, знаю, – кивнул головой Сташко.

– Ну вот, а ты я смотрю, в артиллеристах ходишь? – Аким указал на значок артиллериста второго класса, висевший на кителе его собеседника. – Доброе дело. А мне одна дорога – в моряки, иного не дано.

– Парни говорили, на следующий год уже на воду корветы спустим? – спросил Славков. – Сладим ли?

– Сладим! – воскликнул помор, хлопнув товарища по плечу. – Нешто мы сладить корабль не сможем? Вот умора будет! А через два года будем Владивосток с тобою, Степан, ставить! Чуешь?

– Владеть Востоком будем! – с готовностью ответил Сташко.

Пароход, тем временем, приближался к Усолью, чтобы забрать там ещё два десятка молодых ребят с горящими от гордости за себя глазами. Не каждому дано стать членом первых морских команд! Только лучшие этого достойны.

Глава 13