Знак Сокола

Летом на окрестных ручьях, многочисленных притоках Витима, как и на нём самом работало четыре бригады по двенадцать человек в каждой. Золото собирали и прямо на земле, шаря подо мхом, бывало, везло – находили и самородки. Не с кулак, конечно, поменьше – но всё же, бывало. Дабы не случалось проблем с утайкой драгоценного металла, на эту работу нельзя было послать ни переселенцев, не казаков. Только тунгусы и первоангарцы, иначе можно было ожидать убийств и побегов. Такова человеческая натура. Лесным аборигенам золото ни к чему, им дороже железо, а членам пропавшей экспедиции бежать было незачем и некуда. Изначально, в первые годы становления ангарского социума, было несколько неприятных случаев, связанных с людской алчностью. Известно, что она напрочь отбивает способность логического мышления даже у, казалось бы, образованных людей. Самым серьёзным был мятеж группы молодых тогда ещё морпехов, которые, наслушавшись казачьих сказок да рассовав по карманам и рюкзакам натасканного в лагерь пирита, хотели было дать дёру до сибирских городов. Сейчас, один из них, Александр Титов, товарищ главаря горе-заговорщиков Мартынюка, был на прииске за старшего. Много воды утекло с того случая, но он стал поворотным – более никаких мятежей среди первоангарцев не было. Можно сказать, после этого они только сильнее сплотились. Кроме Александра, из русских на золотодобыче был только Андрей Богатырёв, один из новоземельских разнорабочих, волею слепого случая оставшийся в этом мире. Остальные десять человек были ангарскими тунгусами. Александр с Андреем весь день проводили в карточных играх, тунгусы же, при ясной погоде частенько уходили в лес по несколько человек. Возвращались уже в темноте, с глухарями или тетеревами, разбавляя этим скудный рацион зимовщиков.

В один из дней группа из четверых охотников не вернулась спустя двое суток после ухода из зимовья. Поначалу ни Титов, ни Богатырёв не беспокоились, потому как в окрестной тайге было разбросано несколько чумов с запасом хвороста. Имея спички, можно было переночевать без особых проблем. На четвёртые сутки в лес на поиски ушла ещё одна группа тунгусов, на сей раз трое хороших охотников. Тогда же Титов радировал о происшествии на свинцовый рудник, расположенный на севере Байкала, близ устья реки Холодной. Оттуда информация ушла в Новоземельск и далее в Ангарск. Ответ руководства Ангарии был получен незамедлительно. Смирнов приказал не покидать зимовья и быть постоянно начеку. Титов достал из оружейной комнаты всё имеющееся в зимовье оружие, дюжину винтовок. Стволы были распределены между пятью оставшимися ангарцами. У каждого человека было в руках по ангарке и на плече по второй. Остальные стояли прислонённые к стене у окошек укрепления. Зимовье представляло собой четыре сруба, соединённые между собой частоколом. Два длинных здания – жилые бараки, в которых жили сезонные старатели. Из их крыш вырастали небольшие башенки, одна из них смотрела на правый берег Витима, а вторая – на край леса. Изба на северной стороне была столовой, а также в ней находился продуктовый склад, включая ледник под постройкой. На южной стороне стоял козий хлев и небольшой курятник, на просторном чердаке которого лежали запасы сена. Центр зимовья составляла изба, в которой был склад драгметалла и арсенал, а также радиостанция.

– Андрюха, что делать будем? – той же ночью Титов, как и все остальные, не смог заснуть, сказывалась нервозность.

– Нездоровая фигня, – Богатырёв был напряжён не меньше друга. – И ведь, ёшкин кот, тихо было. Ни выстрелов, ни криков.

– Это точно, ведь стрельба должна слышаться далеко, – конец фразы смазался, рука Андрея вдруг дёрнулась к кобуре с 'Песцом'.

Через мгновение дверь избы отворилась и, впустив клубы холодного воздуха, на пороге показался Кинега, лучший охотник среди туземцев, бывших в зимовье.

– Саша, – подошёл к первоангарцам пожилой тунгус. – Моя думай, идти надо одному. Моя знай, куда пошли. Моя идти уже надо, – После чего, как ни в чём не бывало, он повернулся к двери и своей разлапистой походкой направился к ней.

– Стой-стой, Кинега! – Титов прыжком догнал тунгуса. – Знаешь, куда они пошли? Как это?

– Моя говорил, идти не надо, – вздохнул Кинега. – Пошли чуть-чуть воевать лоча.

– Что? – воскликнули в унисон ангарцы.

Тунгус непонимающе смотрел на друзей своими маленькими глазками, а что, мол, такого? Он попытался объяснить, как мог:

– Лоча острог ставил там, – Кинега неопределённо махнул рукой в сторону заиндевевшего окошка. – Приходил Мужуй, говорил. Ушли воевать, враг будет сюприс.

– Сюрприз нам будет, – Титов медленно осел на лавку у стены.

– Твою мать! – Богатырёв, нервно покусывая губу, уже обдумывал последствия этого 'подарка' недавних товарищей.

Это известие встревожило ангарских руководителей не на шутку. Ещё бы! Сами только недавно жаловались царю на недостойное поведение его казаков, а тут свои же тунгусы решили вдруг 'помочь' какому-то Мужую, потрепать общего врага. Смирнов был в бешенстве от этой инициативы тунгусов. После оценки ситуации, полковник приказал немедленно посылать охотника, чтобы он как можно скорее вернул ангарских туземцев, пока те не наломали дров. Обвинение от царя в нападении на сибирский острог пошатнёт репутацию князя Сокола в его глазах. Ведь он должен выглядеть справедливым и мудрым, а его люди должны подчиняться ему во всём, подчёркивая этим разбойничьи шалости казаков. Кинега ушёл ранним утром, нацепив на пимы из оленьей шкуры широкие лыжи. Ружья он так и не взял, как бы не пытался Титов его всучить. Взял лук и немалый запас стрел, немного провизии и исчез среди белых деревьев. С ангарцами остались двое тунгусов – сыновей князца, кочевавшего близ Удинска. Они ничего не знали про замысел своих соплеменников. А ушедшие, видимо, понимали, что делиться с ними информацией опасно. Родовитые тунгусы непременно рассказали бы всё первоангарцам. Но почему молчал до поры старый охотник?

– И чего Кинега тянул кота за хвост? – кулак Андрея глухо стукнул по бревенчатой стене.

– Слушай, Андрей, а он сам, не того? – осторожно проговорил Богатырёв. – Не с этими собрался валить?

– А хрен его разберёт, – зло бросил Титов. – Ясно только что эти не с ними. – Он кивнул на двоих тунгусов, что сидели на лавке, держа в руках винтовки.

– А ну, ребята! Один на башню, смотреть за лесом, – приказал Александр. – Второй на чердак столовой – наблюдать берег и реку. Потом поменяем вас. Выполнять!

Тунгусов как ветром сдуло.

– Эти нормальные ребята, – сказал Титов. – Но всё же зря Соколов так доверяет туземцам.

– Доверяй, но проверяй, – согласился его товарищ. – А то вот эдак обделаешься и всё.

Кинега появился спустя трое суток. Поначалу Титов заметил чёрную точку на краю леса, которая медленно приближалась к зимовью. Подняв всех на уши, Андрей замер на башне, не отводя взгляда от одинокой фигуры. Руки его крепко сжимали винтовку. Сам Титов не был военным человеком даже близко. В своё время, он благополучно избежал похода в армию, отучился на экономическом и готовился пополнить легион офисных работников. Благо, в родном Мурманске таких мест было достаточно. Тем более, отчим обещал помочь великовозрастному пасынку найти тёплое местечко. В итоге Андрей оказался в 'Энерготехмонтаже'. Через некоторое время это предприятие получило подряды на монтаж силового и осветительного электрооборудования при строительстве новоземельского объекта. Титов в числе прочих получил командировочное удостоверение на архипелаг. Он занимался планированием работ и вёл документацию. В новом мире Андрей оказался вместе с доброй половиной бригады. С тех пор прошло пятнадцать долгих лет и позади осталось многое: страх, отчаяние, боль и неверие в свои силы. Борясь за достойную жизнь в этом мире, Титов, превзнемогая самого себя, стал совершенно другим человеком. Более сильным, выносливым, по хорошему злым. Он понял, что именно в таких, чрезвычайных испытаниях отчётливо проявляются сильные и слабые стороны каждого человека. Словно на войне, каждый день идёт борьба за жизнь, и слабые духом будут сходить с дистанции. Здесь не подсидишь, как в офисе, другого человека. Потому что вы с ним связаны невидимой цепью и от твоего товарища зависит общее будущее. Это Титов понял накрепко, в Ангарии чувство локтя было не пустым звуком, а смыслом жизни.

Человек приближался, припадая на одну ногу.

– Он ранен? – взволнованно спросил один из тунгусов, названный после крещения Владимиром.

Кинега вдруг повалился в снег и замер, не отойдя от кромки леса и полусотни метров. Тангусы разом ахнули. Богатырёв тут же засобирался на помощь охотнику, закинув за спину винтовку.

– Саша, – сказал вдруг Титов, отводя взгляд от тёмной точки на поле. – Мне почему-то кажется, что происходит что-то не так.

– Не понял, Андрюха! – быстро ответил товарищ, надевая у ворот снегоступы. – Там лежит наш человек. Ему нужна помощь. Что тут может быть не так?

– Андрей Сергеевич, – проговорил второй тунгус, Илья. – Я думаю, Кинега не ранен.

Второй посмотрел на него с удивлением, а Богатырёв и вовсе махнул рукой.

– Да что с вами говорить? – Александр принялся отодвигать засов на воротах, а Владимир ему помогал. Илья же в нерешительности мялся рядом.

– Саша, стой! – неожиданно закричал Титов. – Задницей чую, хрень какая-то! Я запрещаю тебе идти туда!

– Пошёл ты, – негромко, удивлённым голосом ответил Богатырёв и вышел за ворота, за ним направился и Владимир, опасливо поглядывая на начальника прииска.

– Саша! Не забывай, кто назначен старшим! – крикнул вдогонку уходившим Титов. – Винтовку держи на боевом взводе!

Обернулся только тунгус, выполнив последний приказ Андрея.

'А может, обойдётся? У меня просто паранойя, от длительного воздержания?' – подумал Титов, покусывая губы и не отрывая взгляда от опушки.

На самом деле ситуация была – хуже не придумаешь. Абсурд. Пропали охотники, потом вторая группа и главное – ни звука, ни выстрела. Тихо и спокойно. Только падающий с мягким шорохом снег, да шум ветвей.

'А ведь он надолго уходил и осенью, не всегда возвращаясь с добычей' – снова закралась в голову мысль, снова заставившая Андрея встрепенуться.

– Илья, шуруй на башенку! – приказал Титов тунгусу, единственному оставшемуся с ним человеку. – Да смотри хорошенько на лес. Если кто появится меж деревьев, бери на мушку. Стрелять по команде!

До опушки было метров сто пятьдесят, не более и снежное поле просматривалось прекрасно. Выдохнув облачко пара, Титов перехватил винтовку, подняв её вертикально. Он стоял на открытом переходе надвратного укрепления. Богатырёв, тем временем, приближался к распростёртому телу тунгуса.

– Дурак, – пробормотал Андрей. Александр всё так же, не опасаясь возможной провокации, подошёл к охотнику, нагнулся. По-видимому, он заговорил с ним. Владимир же, посматривал по сторонам, чем заслужил мысленное одобрение от Титова. А Кинега, между тем, оставаясь на снегу, вяло помахивал руками на Богатырёва, который пытался его поднять. Наконец, ему это удалось. Передав оружие Владимиру, ангарец взвалил охотника на спину. У Титова отлегло от сердца, он непроизвольно часто и глубоко задышал, улыбаясь. Ведь ещё минуту назад его едва ли не колотило от напряжения – всё это было похоже на банальную ловушку. Только непонятно, кем поставленную.