Смутные тропы

Глава 2

Баптистского священника я повстречал в одном из безумных старательских поселков, вскакивающих на юге, как чирьи на щеках у юнца. Святой отец почти доказал мне, что уже свершился Страшный суд, и бог проклял нас. Поэтому мы не видим ни луны, ни солнца, и мертвым нашим нет упокоения. Но думается мне, что тут пастор ошибался. Никакого же мрака нет — так, муть и сумерки. И упокоить мертвых можно. Трудновато порой, конечно, но можно, если уж задаться целью. Но спорить я не стал. Мы тогда наливались в салуне дешевым виски, и пастор был изрядно пьян. А у меня есть два правила: не спорить с пьяными и не перечить служителям божьим. Бесполезные это занятия.

Но вообще, конечно, любопытно, отчего оно так приключилось. Я много всяких объяснений слыхал. Еще один священник считал, что богу была противная братоубийственная война между Севером и Югом, и теперь мы должны искупать грехи, пока не очистимся от скверны. Был он не баптист, а методист. Всегда они так — вроде бы одно и то же говорят, но обязательно по-разному, и никак не договорятся. А старик-фермер, у которого я как-то остановился на ночлег, доказывал, что просто слишком много мертвецов стало. Война, болезни, голод. Вот и не успевает Бог их всех принимать, оставляет пока на земле. А как с делами закончит, так сразу и оформит покойничков — кого в ад, кого в рай. Всякое люди болтают. Но слова — это так, сотрясение воздуха и пыль, гонимая ветром. Я никогда не умел говорить. Стрелять — это да, это у меня получалось.