Хранители Вечности

– Шейна Андерсен, живо вернись! Ты никуда не уйдёшь! – отец хотел меня остановить. Вяло, конечно – если бы действительно беспокоился, давно бы это сделал. – Я запрещаю тебе!

– Лукас, что она делает? – мать вышла вслед за ним, застав меня надевающей меховую шапку на взъерошенные, грязно-льняные волосы. – Куда ты уходишь???

– Туда, где приведу мысли в порядок вне отделения душевнобольных!

– Шейна!

Отец было проявил решительность, уже даже собрался взять меня за руку, когда я выпалила:

– Устраивает работа? Нравится шахта? Вот и оставайся там до конца своих дней!

Презрев холод, я покинула подъезд тут же. Не хотелось даже косвенно оставаться в родных стенах. Вышла на холод – в самую глубину пронизывающей до костей полярной зимы. Без сумки, перчаток и малейшего понятия о том, куда мне идти…

Вот как всегда! Как всегда! Не могу я так… Не хочу жить этой жизнью! Эта девчонка, Шейна Андерсен – глупая, взбалмошная и каждый божий день ломающая свою судьбу… Разве это я? Неужели я действительно такая? Кто виноват в том, что мне так плохо? Кто виновен во всех бедах и переживаниях? Кто???

Конечно я.

Я сдерживала слёзы как могла. Хотя хотелось просто упасть на лёд и разреветься – как тогда, в институте. И почему я до сих пор живу? Испоганила себе жизнь и довольствуюсь жалкими крохами… Надо было мне замёрзнуть ещё там, на одинокой, забытой богом лавке возле улицы Зари.

В этот момент в моём доме резко погас свет. Какой там – на всей улице Совы! По крайней мере, фонари светились только со стороны университета, да и то едва ли освещали что-то вокруг.

– Этого ещё не хватало, – выругалась я сквозь подступающий к горлу комок боли и… рассмеялась.

Не, не над курьёзностью ситуации, даже не над этим днём. Над всей своей жизнью. В целом – с 8132-ого по 8150-ый год. Восемнадцать лет – подумать только! А до сих пор не научилась ничему…

Но надо было что-то решать. И я решила. В этот момент мои мысли устремились лишь к одному единственному человеку. Я пошла за ними – сквозь каменную, плотную и, как казалось, непробиваемую стену полярной тьмы. Печаль и сомнения бушевали во мне не хуже войны, о которой я читала сегодня целый день. Но я знала, куда мне идти. И шла. Ехала, брела, мимо фонарей, кафе, магазинчиков и жилых домов, защищавших крохотные очаги жизни от колючей зимней ночи. Дорога показалась мне вечностью – но в конце концов и она осталась позади.

– Шейна? – вопрос, раздавшийся сразу после того, как открылась железная дверь, меня нисколько не удивил.

Оливер стоял передо мной в лёгком свитере с оленями, брюках и смешных домашних тапочках. И никак не ожидал увидеть свою девушку в такой поздний час.

– Ты знаешь, что за картина висела сегодня в архиве? – задала я едва ли не самый неожиданный вопрос за всю свою жизнь. К нашему обоюдному удивлению. – Пропавший пейзаж Рика Уорена. «Истребители севера». Ценой… наверное, в сто тысяч фунтов…

Оливер промолчал, не зная, что ответить на мои слова. Да я и сама не представляла, что именно хотела услышать. И не хотела знать, если честно.

– Ясно, – наконец развеял он затянувшуюся паузу. – Ты приехала ко мне для того, чтобы рассказать об этом?

– Нет.

Конечно же нет. На такое я не способна. А вот на это…

Сдерживая до сих пор свои слёзы, я не сказала больше ни слова. За долю секунды преодолела барьер дверного проёма, отделявший меня от моего молодого человека, и впилась в его губы своими. Обняла, слившись в долгом, страстном и неимоверно горьком поцелуе. Мне было плохо, одиноко и смертельно больно. Хотелось выплеснуть наружу всё, что накопилось и больше не могло ждать своего часа. И я нашла облегчение, в его тёплых и крепких объятиях. Не помню, как мы закрыли дверь – да и закрыли ли вообще. Нам было не до этого. Я согласилась бы на всё, лишь бы не думать больше ни о чём на свете. Готова была навсегда расстаться с прошлым и всеми, кто там оставался, если потребуется.

Оливер снял с меня верхнюю одежду, неаккуратно побросав её прямо на пол. То же самое я сотворила с его свитером. А вскоре – и с брюками. Мне хотелось тепла, заботы, нежности. Всего того, о чём так легко забыть в нашем вечно бегущем и равнодушном ко всему городе. И он дал мне это. Оливер Уильямс, которого я встретила так внезапно, подарил мне то, о чём я умоляла столь долго. Своими сочными поцелуями, дыханием, кипятящими кровь прикосновениями – всем тем, о чём загнанная, потерявшаяся во времени и теперь уже голая девушка не могла прежде помыслить.

Впервые кто-то был так близок ко мне. Впервые я была готова отдаться новым чувствам настолько, что сумела наконец позабыть о своих проблемах. На короткий миг, едва ли заметный посреди этой долгой, почти вечной беспроглядной ночи. Но даже это стоило того.