Уилл
Читать книгу "Уилл" полностью
3
Воскресенье, 23 августа
Уилл
Я за пару секунд узнаю его неприятный, резкий акцент, когда он начинает говорить, и моя спина напрягается. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Мэгс буквально бросается на него, и мои плечи опускаются. — Отлично, — бормочу я.
— Эй, чувак… — предупреждает меня Спенсер.
— Да, я знаю, — вздыхаю я.
— Ты не собираешься что-нибудь сделать? — говорит он, подходя ко мне, чтобы увидеть это представление.
— Нет смысла, — отвечаю я, отводя глаза от этой сцены.
Спенсер на секунду отвлекается от них и оглядывает меня с головы до ног, но тут же возвращает взгляд на Мэгс и Джей-Джея.
— Для тебя, может быть, — признается он. — Но я мог бы вмешаться.
— Мудак, — шепчу я.
Ни один из нас не прекращает наблюдать.
Я с сожалением смотрю, как любовь всей моей жизни повторно знакомится с Прекрасным Принцем.
Спенсер выглядит ошеломленным.
— Во что он одет?
— Бриджи для верховой езды.
— Зачем? — его голос звучал скептически.
— Он ездит на лошади.
— Но почему они настолько обтягивающие? — Спенсер так сокрушается, будто испытывает сочувствие к страданиям его члена.
— Понятия не имею. Может, обычные джинсы пугают лошадей.
— Он похож на персонажа из исторической драмы BBC (прим. пер. Би-Би-Си).
— Я знаю.
— Дебил.
— Ага.
— Так что ты собираешься делать? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне.
Я наблюдаю за ними, когда они смеются над какой-то шуткой, и вижу, как он смотрит на нее, — его чувства не изменились. Он хочет ее. Он всегда хотел. Я не могу конкурировать с ним. Он всегда подходил ей лучше, чем я.
— Ничего, — вздыхаю я, — я ничего не могу сделать. — Затем я отворачиваюсь. — Пойдем, у нас сегодня до хрена работы, — говорю я ему.
Он смотрит на меня мгновение, затем неразборчиво бормочет: «как скажешь» и следует за мной на кухню.
Я стараюсь казаться занятым и не смотреть в дверной проем кухни. А когда я туда все-таки смотрю, то стараюсь игнорировать тот факт, что его рука несколько раз сжала ее ладонь. Он не сводит с нее глаз. Мне даже не надо сдаваться: я итак не могу с ним конкурировать, я даже никогда не должен был пробовать. С глаз долой — из сердца вон. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне нужно взять себя в руки, пока он не зашел слишком далеко.
Когда он наконец уходит, Мэгс направляется ко мне. Я напрягаюсь, когда ее рука ложится мне на спину. Я пытаюсь выпрямиться и бьюсь головой о столешницу, с которой сейчас работаю.
— Ауч!
— Вот черт, извини, — говорит она, отдергивая руку.
Я почти сразу начинаю скучать по ее прикосновению. Я почувствовал себя собственником, и мне это понравилось. Наверное, мне просто нравится видеть то, чего нет.
— Это не твоя вина, — я должен быть сильнее. Я должен сказать ей. Но не здесь и не сегодня. Я слишком устал. Внезапно напряжение последних нескольких недель дает о себе знать. Я ремонтировал дом ее отца, помогал здесь, и желал ее так сильно, что это было больно физически, не спал… Теперь я закончил. Мне нужно спать, а не мечтать, потому что мечтать я могу только о ней, а это уже не отдых.
Она на мгновение останавливается позади меня, ничего не говоря, и я притворяюсь, что вкручиваю какие-то шурупы, и что это требует от меня полной концентрации.
— Все в порядке? — спрашивает она.
— Со мной? — я удивляюсь этому вопросу. — Со мной все в порядке.
Она ждет еще немного, затем говорит:
— Хорошо. — И потом уходит.
— Спокойно, чувак. — Спенсер ложится рядом со мной.
— Заткнись, Спенсер.
— И мы закончили! — Входная дверь звенит, когда Джаз переворачивает табличку. Она подходит к кухонной двери, и скользит обнять Спенсера за талию, слегка сжимая его.
— Вы слышали ее, народ, — рявкает он. — Мы здесь закончили, так что можете идти. У меня есть дело, которым следует заняться. — Он перекидывает визжащую Джаз через плечо и смотрит на нас с нетерпением. — Я не шучу. А теперь уходите, если вам не нравится смотреть. — Он сверкает волчьей ухмылкой на девушек за прилавком, которые делают все возможное, чтобы быстро закончить уборку.
Обе девушки, которые работали на маму и остались работать с Джаз, покраснели. Я знаю, что они обе сохнут по Спенсеру. Но хоть он и ведет себя как пещерный человек, я не думаю, что он собирается бросить Джаз на прилавок и трахнуть ее прямо сейчас… Боже, кого я обманываю? Именно это он и собирается сделать!
Я должен вмешаться и остановить его, прежде чем он пересечет черту.
— Ладно, как на счет того, чтобы отправить вас домой, а мы все закроем?
— Превосходно, — подмигивает он, направляясь к двери. Я гримасничаю.
— Подожди, моя сумка! — Джаз кричит, вырываясь из его рук.
— Мы ее принесем, — отвечает Мэгс.
— Прошу за него прощения, леди, — бормочу извинения девушкам. — У него нет ни капли самоконтроля.
— Ой, оставь его в покое, — отвечает Мэгс.
Я смотрю на нее.
— А ты сменила пластинку.
— Он влюблен, это мило.
Я издеваюсь:
— Ага, и к черту приличия, верно? — Я переступаю порог, чтобы погасить свет, и тут чувствую, как она оборачивает руку вокруг меня, когда я щелкаю последним выключателем.
— Нет ничего плохого в небольшой демонстрации непристойного поведения, — мурлычет она.
Охренеть.
Я ощущаю, как мелкая дрожь проходит через все тело, и не могу контролировать то, что она со мной делает. Одна только мысль о сексе с ней, и я уже уступаю.
— Я думаю, — говорит она так тихо, что слышу только я, — почему бы и нет… — она уходит, подавляя зевок.
Я использую эту возможность, пока она у меня есть.
— Пойти домой, принять ванну и лечь спать пораньше? — Я говорю с большим волнением. — Полностью с тобой согласен. — Я усмехаюсь, надеясь смягчить все это. Это жестоко. Я фактически собираюсь сесть и, глядя ей в глаза, сказать, что мы допустили ошибку. Я не хочу, но должен. Я проходил через это раньше, и знаю, что так будет лучше, чем повторять все снова. Это к лучшему.
— Но я…
Я прижимаю палец к ее губам.
— Тсс. Мы оба нуждаемся в отдыхе, мы не спали несколько дней. Иди домой, ляг в постель. Мы увидимся утром.
Она кивает, разочарование написано на ее лице.
— Хорошо.
Она смотрит на меня мгновение, ее плечи опускаются. Мои глаза бродят по ее лицу. Я все бы отдал, чтобы все было по-другому. Я боюсь за нее. Я думал, что все позади, но, похоже, мне придется научиться жить с этим. Лучше так, чем позволить ей вырвать мое, все еще бьющееся, сердце.
— Хорошо, теперь иди домой, а я закрою.
Она вздыхает, но не спорит. Собирая свои сумки, она разворачивается, чтобы уйти, но я просто не могу отпустить ее. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, сокрушая ее губы своими. Она тает в моих объятиях, и я направляю все свои чувства в связь между нами. Когда я отрываюсь, ее грудь вздымается. Она смущенно смотрит на меня, потому что, хоть я и пытался, в этом поцелуе не было прощания.