Нерушимые обеты

Глава 3

Вернувшись через восемь лет обратно на родину, Полина снова въехала в свою квартиру.

К её огромному сожалению, года шли, а необходимость отстаивать свои границы оставалась верной спутницей.

Отец пытался «вернуть» Полину домой несколько раз на протяжении последних пяти лет. Первые три года были даны ей на то, чтобы… успокоиться, но Полине их оказалось мало. Возвращаться она была совсем не готова. Благо, находились предлоги этого не делать.

Теперь же пришлось – по словам отца, у него ухудшилось здоровье и он хотел бы, чтобы единственная дочь приехала хотя бы на время…

Полина прекрасно осознавала, что это, с высокой вероятностью, манипуляция, но ведь и решиться на приезд ей рано или поздно всё равно пришлось бы.

Она привыкла к жизни в Штатах, но и сама относилась к ней, как к явлению временному. Поэтому согласилась.

Собираясь, жутко мандражировала. Приземлившись – какое-то время даже не дышала. Боялась, что на каждом шагу будут накрывать воспоминания. Оказалось же… Всё не так ужасно.

Во всяком случае, было, пока она не встретила Гаврилу.

Чувствуя, что в груди сразу же начинает ныть, Полина вздыхает и мотает головой. Всё это время пусто пялилась в окно, дальше – опустила взгляд в телефон.

Случайная встреча на трассе взорвала ей мозг. Она соврала, конечно же. Съехала туда не просто так. Увидела «Любичи» в череде указателей, немного поколебалась, потом же…

Ей просто хотелось проехать мимо дома, увидеть, стоит ли… Он так часто ей снился... Она струсила на полпути. Развернулась и погнала обратно на столицу. В голове так плыло, что не заметила яму – влетела со всей дури. Наверное, ей еще повезло, ведь могла вообще разбиться. В итоге же получила встречу, от которой до сих пор не отошла.

Гаврила выглядел очень хорошо. Он совершенно точно трезв. А ещё он успешен. И она этому искренне рада. Но ещё ей искренне больно.

Казалось, давно отрыдала собственное горе. Казалось, даже обиду отпустила. Она его простила. А увидев снова – так много всякого надумала себе…

Зачем-то дала свой номер. Дальше – зачем-то волновалась, а вдруг позвонит?

Он не звонил, конечно. И она тоже. Зачем?

Обсудить, как всё вот так случилось? Снова всколыхнуть?

Не надо.

Только Полина всё равно напряжена. Вздрагивает, когда телефон, который она держит в руках, начинает жужжать.

Первая её реакция – ускорившееся сердце и кровь к щекам. Дальше – вздох, но тут же улыбка.

Это не Гаврила. Но этот звонок радует.

– Саба… – Полина произносит ласково, слыша как подруга моментально начинает трещать.

Сабина Агаларова – такая же, как сама Поля, временная эмигрантка в Штаты.

Тоже дочка богатого отца – он владеет парочкой нефтяных вышек и сетью заправочных станций.

Сабина уехала в Америку ещё совсем девочкой, раньше Полины, и вот уже почти год, как вернулась на родину.

До встречи в Америке девушки общались очень мало, ещё в глубоком детстве, но узнав, что Павловская теперь в Калифорнии, Сабина ей написала. Предложила встретиться и всё рассказать. Полина хотела отказаться – в то время необходимость общения с людьми её откровенно пугала, но сдалась под натиском.

Они начинали с унылых прогулок по городу, когда Полина просто кивает и старается киснуть не так очевидно, а Саба – ее растормошить. Сначала Полина изо всех сил тряслась над тем, чтобы сохранить дистанцию, но перед Сабиной сдалась. Они стали подругами.

Именно Саба знала всё о Поле с Гаврилой. Именно на плече у Сабы Поля выплакала свою боль из-за потери ребенка и любви.

Саба стала человеком с безграничным кредитом доверия. И именно то, что она в столице, – чуть ли не главным аргументом в пользу Полиного возвращения.

Когда-то у нее было много подруг, ни по одной из которых она по-настоящему не скучала. Теперь – единственная Саба, жить вдали от которой очень сложно.

Саба тараторит в трубку, Полинины губы дрожат в улыбке. Она даже не пытается слово вставить, покорно слушает.

Ирония судьбы состоит в том, что они пока не встретились. Сначала Сабина была на отдыхе, потом Полина занималась самыми срочными делами. Но встречи обе ждали с одинаковым нетерпением.

– А ты что мне расскажешь? – когда поток информации о том, как отдохнули, прерывается, в трубке виснет пауза, а Поля снова вздыхает. Может ответить «да нечего», но это ведь неправда…

– Я Гаврилу встретила, представляешь?

Сабе не нужно объяснять, какого Гаврилу. Она тоже в легком шоке.

– Неожиданно… – изрекает, вызывая у Полину новую улыбку. А ей-то как неожиданно было…

– Каталась на машине по трассе, в яму угодила. Голосовала, остановился джип, из него…

– Как он выглядел? – Саба перебивает, задавая тот же вопрос, который первым взволновал саму Полю. Ей совсем не важно, как он добился благосостояния. Главное, что жив и выглядит здоровым.

– Мне кажется, у него всё хорошо…

– Он объяснил тебе что-то?

– Я не спрашивала.

Полина богом поклясться готова – Сабина сейчас поджимает губы. Она спросила бы.

– Дом строит. В Любичах. В гости звал…

От воспоминаний о приглашении снова по телу прокатывается дрожь, пусть это и было для красного словца, любому дураку понятно.

– Надо было вены проверять, Поль, потом соглашаться…

Злая шутка вызывает у Поли улыбку – снова чуточку грустную. Как мог человек настолько незаметно употреблять? Она ведь все эти годы периодически задавалась вопросом. Либо она совсем глупая была, либо что? Не заметила… Ей-богу не подумала даже ни разу.

Что бандит – знала, сознательно глаза закрывала. Но что наркоман… И что плод из-за этого…

Запрокинув голову, Полина ударилась затылком о спинку дивана, устремила взгляд в потолок. Белый-белый. Как тот.

– Я просто рада, что он жив…

В её словах – ни грамма лжи. И Гавриле она трижды об этом сказала потому, что именно это и крутилось в голове.

Она рада. Очень рада. Он… Хороший.

Запутавшиеся тоже бывают хорошими.

– Когда мы кофе с тобой пьем, малыш? – Сабина умеет ловить настроение. Вот и сейчас спрашивает куда спокойней, чем начинала.

«Малыш» Полина очень условный. Она старше Сабы. И в жизни у неё было много всякого, чего сама никому бы не желала. Но за эту нежность очень благодарна.

Как бы там ни было, её всегда тянет к душевности. Сабина именно такая.

Договорившись, Полина скидывает. Телефон снова опускается на колени, взгляд продолжает блуждать по потолку.

Монашкой все эти годы Поля не жила. У нее были отношения. Она пробовала. Ни разу не любила больше так, как Гаврилу. Наверное, это просто невозможно. Наверное, отсюда проснувшаяся сейчас тоска.

Это нормально – грустить о временах, когда было неповторимо хорошо, пусть и закончилось всё до трагичного плохо.

Сейчас она не в отношениях. И не хочет, если честно. Не знает, когда готова будет, и сможет ли еще когда-то так же – искренне и с головой.

Вечером ей ехать на ужин к родителям. Можно было бы занять себя тем, чтобы выбрать, в чем. Или приготовить что-то вкусное – ведь эта страсть никуда не пропала. Но Полина сидит и смотрит – то в одну точку, то в другую.

Снова вздрагивает одновременно с вибрацией. Опускает взгляд:

«Что там тачка? На ходу?»

Читает, затаив дыхание...

Тачка на ходу, а сердце снова замирает.