Сама дура виновата

Глава сорок седьмая, в которой героиня выступает с сольной арией

Как любой женщине, которая только недавно перешла в разряд «за тридцать», мне, конечно, хотелось бедного юного мальчика Егора с сопливым носом пожалеть. Напоить чаем, связать шарфик, чмокнуть в лобик. Что еще делать с такими малолеточками, а?

Шарфики вязать да кормить. Не трахать же.

Но я была слишком злой после скандала с Элкой, так что шарфик отменялся.

— Очень странное место ты выбрал для свидания с Агатой, — заявила я, подходя поближе и останавливаясь в шаге от Егора. — Или она где-то здесь живет? Не может быть, какая удача! Наверняка тебе было удобно в сентябре бегать от одной к другой.

— Ну перестань, Дарин, — попросил Егор. Улыбка его увядала, бледнела, как осеннее солнце в Питере. — Ты же знаешь, что у нас с ней ничего не было и быть не могло.

— Я? Нет, не знаю. Кажется, ты по кому-то в Питере очень скучал. Вот я и подумала, что по ней.

— По тебе.

— Да ладно? — притворно изумилась я. — Не припомню у себя длинных черных волос, километровых ног и накачанных губ. А еще знаешь, чего не припомню? Чтобы снималась с тобой в тиктоке и целовалась на камеру. Ведь именно по этим поцелуям ты скучаешь, судя по постам!

— Ты же знаешь, что это просто сказка для подписоты, — поморщился он.

— Нет, Егор, не знаю! Я девушка простая. Вижу поцелуй и слова о том, что скучаешь — соединяю их в одно целое.

— В моих чувствах к тебе ничего не изменилось, Дарина…

Он протянул руки ладонями вверх, попытавшись взять мои пальцы в свои, но я их отдернула и помотала головой.

— Не изменилось? У тебя не изменилось, какая радость! А про меня ты спросить забыл? Или ждешь, что я на все сразу соглашусь? Меня больше не устраивает роль твоей тайной любовницы.

— Дарина! — Егор попытался провернуть уже известный мне фокус и прижать меня к ограде, а потом взять лобовой атакой, но я вывернулась из ловушки и отошла на пару шагов. — Дарина, ну как же так… Как же я?

— Ты найдешь себе кого-нибудь потрахаться без труда, не сомневаюсь, — засмеялась я.

— Но… Ни у кого больше нет такой охрененной задницы! — Егор стремительно шагнул ко мне, обнимая и облапывая горячими ладонями прямо под курткой.

Сжал упомянутую задницу обеими руками и резко придвинул меня к себе, жадно вглядываясь в лицо. Его дыхание согревало мою щеку, тревожа знакомым запахом, воспоминанием о вкусе его поцелуев.

— Руки убрал! — прошипела я сквозь зубы.

Но он, всегда безупречно слышавший меня — когда мне было больно, неудобно, не хотелось, в этот раз — промедлил. И все еще продолжая смотреть на меня в упор, облизнул обветренные губы, без сомнений, готовясь еще и поцеловать без разрешения.

Мне так хотелось ощутить эти колючие корочки на них, почувствовать контраст между холодными губами и горячим языком, сдаться…

И вернуться к началу.

К тому месту, откуда я уже убежала.

— Быстро! — рявкнула я прямо в эти заманчивые твердые губы.

Но и это не помогло. И тогда я размахнулась — и влепила Егору свою первую в жизни пощечину.

Вот это он понял!

И понял быстро — отдернул ладони, будто обжегшись, отшатнулся и потряс головой, глядя на меня с опаской. На щеке его расцветало ярко-алое пятно.

Егор осторожно дотронулся до него кончиками пальцев.

— Значит, Арчи можно тебя трогать? А мне нет? — спросил он скорее с обидой, чем со злостью, но она тоже чувствовалась.

— Именно так.

— Чем же он лучше?

— Тебе настолько непонятно, Егор? — закатила я глаза. — Чем Арчи, который снимает со мной видео и выкладывает на свой аккаунт — лучше тебя, стеснявшегося познакомить меня со своими друзьями?

— Но он же… — Егор наморщил нос, как зверек, учуявший тухлятину. — Он смеется над тобой! Унижает! А я…

— А ты делал хуже, — грустно закончила я. — Ты этого не понимаешь и никогда не поймешь.

— Объясни!

Я глубоко вдохнула слишком холодный воздух, пахнущий уже почти зимней черной водой Мойки.

— Объяснить тебе, насколько я устала жить в мире, где все вокруг ищут новые слова для меня — пухленькая, плюс сайз, большая девочка. Лишь бы не произнести «толстая», потому что это оскорбление. А это всего лишь факт! Такой же, как тот, что у меня серые глаза и светлые волосы. Мой размер ноги — тридцать семь, а одежды — пятьдесят четыре. И почему-то первое можно говорить, а второе нет!

— Дарина… — Егор опустил руку и сделал шаг ко мне. Он шмыгнул носом — на улице и вправду было зябко. Если уж разговаривать, то можно было пойти в какую-нибудь кофейню.

Но мне хотелось высказать все как можно быстрее и закончить уже эту историю!

— Мне всю жизнь приходится скрывать себя, Егор — вот что тебе никогда не понять! Носить балахоны, которые скроют жир. Принимать позы, которые скроют складки. Занимать как можно меньше места — прятаться в углу на вечеринке, не вставать из-за стола в гостях, фотографироваться так, чтобы большую часть меня было не видно! Я привыкла скрываться задолго до того, как ты мне это предложил!

— Вообще-то, я не это предлагал…

— Ты говорил «не хочу предавать огласке», — раздраженно напомнила я. — Теперь ты скажешь, что «это другое»? Морочь голову своим молоденьким девочкам, Егор! Мне тридцать лет и я умею обращаться со словами гораздо лучше тебя.

Безжалостный ветер пронизывал мою куртку насквозь, замораживая до костей, хотя зима толком еще не началась. Я шмыгнула носом — наверняка выгляжу не лучше Егора с его обветренным лицом и слезящимися глазами.

Но мне было важно в кои-то веки высказаться до конца!

— Я никогда не хотел тебя обидеть! — Егор снова протянул ко мне раскрытые ладони. На курсы НЛП, что ли, какого-нибудь ходил? — Мне было очень хорошо, и я никогда не считал, что с тобой что-то не так, Дарина! Ты классная! Я прям запал на тебя, когда ты в меня врезалась, потому что ты была такая мягкая! У меня, блин, не стоит на высушенных и накачанных девок! Мне в постели хочется мягкую женщину…

— А в свет выводить длинноногую, а то пацаны засмеют?

Я хотела съязвить, но неожиданно попала в цель. Егор вдруг смутился и опустил глаза.

— Что-то вроде того… — пробормотал он. — На тусовках лучше появляться с модными телками. Никто ж не поверит, что я столько сил трачу на свое тело, чтобы…

Он замялся.

— Да ладно, договаривай, — снисходительно махнула я рукой. — Чтобы трахать толстуху. Ведь ты можешь позволить себе кого-нибудь получше. Я, знаешь, за последнее время в комментариях с чем только не сталкивалась. И с оскорблениями, и с сальностями, с утешениями, которые противнее оскорблений, с советами и пожеланиями… Ничего нового ты мне уже не скажешь.

— Можно отключить комментарии, ты ведь знала? — предложил он, все так же упорно глядя в асфальт.

— Опять сбежать? Спрятаться? Скрыться, Егор? Ну уж нет! — я снова разозлилась. — Люди меня ненавидят за то, какая я есть. Я это знаю. Хорошо бы, конечно, они ненавидели меня за что-то, что я делаю — за ядовитые шутки, за слишком умные экскурсии, за любовь к красным курткам в сером городе, за то, что успела купить билеты на Бал Вампиров, а они нет. А не за то, что я другого размера! Худеть для того, чтобы им стало спокойнее жить, я не собираюсь. Они-то не сделали ни малейшего усилия, чтобы сдержаться и не писать мне гадости. А мне лично мой размер не мешает — ни работать, ни дружить, ни вон даже спать с красавчиками с идеальным прессом, — я хмыкнула, небрежным жестом обводя район упомянутого пресса на Егоре.

— Не надо худеть! — Егор вскинул глаза на меня. — Дарина!

— Алло, ты меня слышишь? — я потянулась и постучала по его голове согнутым пальцем. — Я же тебе говорю — и не собиралась! Я лучше буду отвратительной толстухой, над которой все ржут, но я — буду! Жирной подружкой Арчи тоже буду. А вот твоей несуществующей любовницей — нет, не буду. Мне надоело скрываться и скрывать то, кто я есть! Вот чего ты никогда не поймешь, сколько бы я тут ни разорялась!

И на этой пафосной ноте я гордо развернулась, жалея, что хоть и большая девочка, но не могу поднять фонтан брызг как хорошая иномарка и окатить Егора водой из лужи — и почесала куда-то вдоль реки, выпрямив спину.

Понятия не имею — куда.

Просто стиль надо было выдержать.

К счастью, в этот момент я заметила машину Арчи, поворачивающую на набережную, и обрадовалась ему даже больше, чем он заслуживал.

Теперь не придется наворачивать круги по району, чтобы и домой не идти, и с Егором не пересекаться. Я махнула рукой и поспешила навстречу, а Арчи остановился и вышел из машины — и тут же ловко поймал меня, когда я поскользнулась и по луже прямиком въехала в его объятия.

— Сожми меня покрепче, — вполголоса попросила я, одновременно пытаясь широко улыбнуться. — Мне надо.

Арчи завертел головой и понимающе кивнул, заметив Егора.

— Кто-то знакомый… — нахмурился он.

— Егор… — начала я.

— А! Титов! Знакомы, знакомы… — прошипел он сквозь зубы и вообще без предупреждения впился в мои губы смачным поцелуем.