Ресурс-9

Становление. Часть 2.

Если верить командирским часам Майора, то сентябрь сдавал свои права октябрю. Тёплых ночей уже давно не было. Человек, придерживаясь старых дорог, всё это время старался технично скитаться между разрушенными и брошенными посёлками до военной эпохи в поисках живого общества. Конечно, попадались ему люди, совершенно обезумившие после всего, адекватность которых совсем не совмещалось с жизнью в обществе. С некоторыми приходилось бороться и за жизнь.

Два дня назад он наткнулся на следы шестерых людей, идущих постоянно на восток. Судя по всему, эта группа прошла тут не больше суток назад. Сама суть движущейся группы направила Майора на мысли об их адекватности. Но уже к вечеру преследования, на очередной из стоянок, он находит зверски растерзанного пожилого человека, которого пытались умертвить совершенно не имеющие такого опыта люди. На следующий день он увидел повешенную на ветке дерева женщину лет под сорок, которая была настолько исхудавшая, что руки ей не стали связывать, сил высвободиться от петли ей бы не хватило. Когда он осматривал её тело, оно ещё не совсем остыло, хотя и было уже бездыханным. Возможно, малый вес не позволял окончательно стянуть верёвку на шеи. Ожидание смерти было для неё мучительно долгим.

– Группа освобождается от слабых, – вслух утвердил сам себе Майор. – Но идут направлено, явно с какой-то целью, – из-за другого количества ног следы стали менее заметны, и бывалый вояка прибавил ходу в преследовании, чтобы не потерять их совсем.

Уже в сумерках он начал различать голоса впереди идущих людей. Точнее - это был один мужской голос, ругающий и проклинающий своих спутников. Майор догнал их уже в темноте, когда те остановились на ночлег. И был прав, путников теперь оставалось четверо - он, она и двое детей. Учитывая весь эмоциональный день этих людей, вояка решил появиться утром, дав всем выспаться и успокоится.

– Здравы будьте, люди добрые! – Майор не знал на тот момент, как ещё дружелюбнее начать знакомство. – Мир семье вашей! Дозвольте костром обогреться да одежду просушить? – глядя на очень удивлённые лица встречающих, он по военной привычке постарался развести руки по шире плеч ладонями к ним. – Ни зла, ни корысти не имею.

– Бурый! – шёпотом воскликнул старший мальчишка, обращаясь к напуганному брату. – Я ж говорил, ДУХ ЛЕСА! Медведь с лицом мужика. Пришёл он! А ты не верил! Лес просить надо было раньше. Бурый! Он пришёл!

– Вы не против, если я просто присяду у костра? Большего и не надо. У меня есть мясо, я поделюсь, – военный открыто смотрел на всех, остановившись на почтенном расстоянии. Он, давно не встречавший живых, забыл, что сам ростом и плечами значительно крупнее среднего человека, а шкуры животных на его плечах, в данной ситуации не только греют тело, но и значительно его увеличивают. – Я и дров наломаю, мне не трудно.

– Да ладно, – женщина, хоть и была сильно напугана, но перескочила к детям и отважно закрыла их спиной. – Грейтесь. Тут угли только.

– Спасибо большое! – он сделал несколько осторожных шагов к очагу, понимая, что не видит сейчас того самого мужчины. – Где же муж, да отец ваш? У меня на такой случай бутылочка крепкого припасена, – заметив то, как все они замерли в ожидании сиюсекундной развязки, Майор понял, что угроза ровно за спиной. Он резко выпрямился и расправил плечи, тем самым увеличившись в размере.

– Ох, ты ж! – крякнул от неожиданности голос за спиной.

– А. Вот и он, – Майор нарочно не спеша повернулся к мужику, показывая полное отсутствие агрессии. – Здравствуй. Я тут напрашиваюсь к вашему огоньку, обогреться да обсохнуть. Позволишь, добрый человек?

– Хэ, привет! – мужчина заметно уступал Майору в комплекции, и через нервы натянутая улыбка прилипла на его лице. – Ты кто?

– Да так, путник. Наверно, такой же, как и вы.

– Ну уж точно не такой же! Ты – вояка, – мужик заметил слабую волю к конфликту у пришельца и решил воспользоваться шансом, первым начав психологическое давление. – Из-за тебя и таких как ты теперь весь мир в труху.

– Так ведь, друг мой, мы же за тебя и таких как ты, за детишек вон да за женщин наших, – Майор очень бархатным тоном ответил ему. – Разве бросишь вас, таких любимых и дорогих? – он даже сам растрогался от своих слов, что смутило оппонента.

– Сколько любимых и дорогих погибло из-за вас, вояк безголовых?!

– Да… – понимающе и с сожалением согласился тот. – А сколько ещё погибнет? Даже подумать боюсь.

– Ты мне угрожаешь?! – человек зацепился по старой до военной правовой теме за слово и принялся раскручивать виноватого. – Вы тут поиграли в войнушку, да заигрались! Теперь нет никого! Восстанавливать всё это кто будет?! Вы, уроды дебильные, всех уничтожили! Работать некому! Кто всё мне вернёт?!

– А кто у тебя отбирал всё? Вот он и вернёт, – Майор, чётко поняв с кем имеет дело, спокойно начал располагаться у костра. – Ты только пойди к нему и потребуй. Только также сильно потребуй, как сейчас. Тогда он испугается и вернёт.

– Что вернёт?! – этот перешёл на истерику. – Ты тупой деревянноголовый вояка! Кто мне тут что вернёт?! Вы, уебаны тупые, уничтожили целый мир!!!

– Ну прям так весь? – он снял с себя шкуры и стал пристраивать их для просушки. – Вон, погляди, природа-то, как за эти годы поднялась? Вот сила где. Мы, людишки, шалим тут как детки, радуемся. А землица наша, как мамка, знай своё – стряпает, стирает, а главное любит нас. Сечёшь?

– Да пошёл ты в жопу, философ тупогнутый! Я таких как ты до войны покупал и об стену размазывал.

–Ну, то до войны было. А сейчас? Как ты купишь?

– Да нахер ты мне всрался, утырок военный?

– Слушай, а детишки твои мир иначе сейчас видят.

– Как мои?! – тот вдруг испугался слегка. – А. Это. Я так-то «Чайлд Фри»! – он пренебрежительным жестом отмахнулся от спутников. – Им просто вожак нужен. Прутся за сильным.

– А ты сильный значит? – Майор поймал мотающегося диктатора за рукав и резко дёрнул вниз. – Присядь, головастик, выпьем и ещё раз поговорим.

Идеолог, сложившись как карточный домик, так сильно испугался, что перешёл на свиной визг.

– Уберите руки! Вы нарушаете моё право! Об этом все узнают! Мой отец судья мирового значения!

– Да, – не меняя бархатность в голосе, военный одной правой приобнял его за плечи так, что тот безвольно уселся вместе с ним на бревно возле костра. – Об этом и так уже все знают. Все, кто тут есть. Возможно, здесь вообще все, кто остался на земле. Было бы на двоих больше, если б не старания чьи-то. Кстати, тот дедушка изувеченный – это не твой папа случайно? Судья, который.

– Ты что мне предъявить собираешься? У тебя нет доказательств, урод! Ты походу мент, не военный.

– У меня есть три свидетеля, – Майор кивнул на женщину с мальчишками.

– Они ничего не скажут, боятся меня, – он так уверенно об этом заявил, что сам в это поверил. – А дед этот был мне тяжелой и бесполезной обузой. Сейчас время сильных. На право жить нужна сила.

– Ну да. Тут не поспоришь. А я так понял, он долго сопротивлялся смерти. Прям держался за жизнь, силён был старик, да? Вот только тот, кто его убивал, слабеньким был, сил не нашлось сразу прикончить. А, я понял, это, наверное, мальчишки его так, да? Если б ты взялся, то враз бы управился, ты ж сильнее. Водки выпьешь?

За полчаса разговора со спиртным у мужичка настроение менялось из обиженного в бешеное раз пять, и всякий раз Майору удавалось его успокаивать, пока тот в конец не осмелел и не перешёл на его личность.

– Не говори так больше со мной! – благодаря воспитанию, Майор сначала предупредил его. – Обижаешь уже просто.

– Эй. А ты, опять угрожаешь, что ли, мне? Опять? – он попытался встать, но не смог. – А что? Что ты мне сделаешь?! – опираясь о землю рукой, нагло впялился гостю в глаза. – А, отворачиваешься. Ну, боишься, значит! Я всегда вижу страх в людишках. Сильный всегда прав. Я сильнее – я прав. А ты, Чмо, иди на хер от сюда! Бесишь…

– Не вставай, – предупредительно ответил военный. – Проспись лучше, а то сильно сильный устал.

– Что ты там вякаешь ещё мне? – он всё-таки сподобился встать, сильно качаясь. – Что ты тоже подорвался? Ну беги тогда! Я встал! Чё ты там мне… – он не смог закончить вопрос, рухнул в нокаут.

– Куда же вы всё-таки направляетесь? – Майор уже спокойно переключился с вопросом к остальным. – Вы идёте всей семьёй.

– Мы не семья, – с опаской ответила молодая женщина. – Я уже давно не верю ему, просто иду и всё.

– А дети не его что ли? – он кивнул на то место, где пару мгновений назад стояли мальчишки. – Сколько им лет?

– Одному – семь, второму – четыре, – она растеряно стояла и не знала, что теперь ожидать от чужака. – Мальчики сиротки, им просто не выжить без взрослых. Я им помогаю. Как могу.

– Ох! Ох, бля! Ах, нах! – буян приходил в чувства от ударов палками. Оба мальчика, раздобыв где-то коряги, молотили изо всех своих сил уснувшего дядьку. – Чё, бля?! Ай!

– За тётю Зою тебе, козёл сраный! – мальчишки явно не шутили и как только могли старались его успокоить на всегда.

– Ну всё, парни, довольно с него, – громко, но очень спокойно сказал им Майор. – Оставьте это грязное дело. Давайте и с вами поговорим.

– Нет, дяденька Бурый Мишка, его нельзя жалеть! – не останавливаясь ответил старший из них. – Он тётю Зою за шею к дереву привязал и оставил там! Мы убьём его! Игорёк, бей его, чтоб не вставал! Бей, Игорёк! Давай!

– Ай! Нет! Ай – мужик заметно протрезвел и серьёзно напугался. – Друг, убери их! Прошу, друг! – дети успели несколько раз ударить ему по лицу, сильно разбив губы и нос, но увидев, как Бурый герой шагнул к ним, остановились и отшагнули назад.

– Дяденька Бурый, нельзя ему жить! – старший даже заплакал, глядя в глаза своему герою. – Он очень злой и плохой! Он дедушку Герасима также палкой бил! Ещё и дом зажёг, а там люди тоже. Дяденька Бурый, нельзя ему жить!

Майор, совсем не ожидавший такого поворота, просто замер на какое-то время, глядя на серьёзно настроенного ребёнка. В этот момент четырёхлетний Игорёк, как будто пользуясь всеобщим замешательством, воткнул в шею ненавистному остро обломанную палку.

– Да что ж ты?! – военный ринулся было к пострадавшему, но остановился, передёрнув свою первую фразу иначе. – Сейчас же в крови весь будешь! А ну, отскачи в сторонку! Одёжки сухой не найти на тебя.

***

На развилке, случайно хорошо сохранившейся, части довоенной дороги, также хорошо сохранился дорожный знак – указатель «с. Триполье 4км, п. Солмяньевский 18км».

– Вот и смотрите все. Тут, на асфальте, пыли и грязи нет совсем, – мужчина объяснял свою логику попутчикам. – А вот эти вот чёрные следы от резины колёс говорят о том, что машина тут совсем недавно резко тормозила, чтобы повернуть в сторону Триполья. Понимаете?

– То, что там живут люди, мне и так понятно, – хмыкнула женщина. – А вот, о чём тебе говорят эти резины, я не поняла.

– Эта машина чужая. Не их, – поспешил пояснить самый младший. – Ехали, ехали. Там увидели. Вжииить. Назад. И вот, след, погнутый так, это они туда и поехали.

– Игорёк, молодец, просто. Сразу понял, – мужик, не скупясь на устные поощрения, отметил в пример молодого мальчишку.