Ресурс-9

Становление. Часть 7.

Темнота. Тонкая полоска света пробивалась через вентиляционное дышло над воротами. Двое мужчин с трудом различали друг друга.

– Если как-то получится дотянуться до того окошка, то можно будет открыть жалюзи пошире, – предложил один из них. – Я здесь служил когда-то давно.

– А ты что, задыхаешься?

– Просто будет светлее. Я так вот даже и не знаю, сколько нам тут ждать придётся, пока зверь не уйдёт.

– По-твоему, он вообще уйдёт?

– Как минимум в мир иной.

– Это ты так шутишь? Или он реально настолько стар, что завтра умрёт сам по себе?

– Думаю, не выживет он. Я понимаю, что шкура там, шерсть с подшёрстком и прочие факторы, но из Калаша в упор, в грудину пуль десять – это по любому проткнуть должно. Слышно же, что он уже не рычит, а ревёт, стонет. Либо прям тут ляжет, либо отойдёт подальше и там. Главное сейчас слушать хорошенько его.

– Ладно, а свет-то тебе для этого зачем?

– А. Да это ж я для тебя. Ты ж там ищешь всё чего-то.

– Понятно. Не надо. Ты говоришь, служил здесь. Что это за объект такой? Или может быть есть ещё один выход? Запасной.

– Это что-то типа складов, стратег резерв типа. Выхода другого точно нет. Это не обитаемое строение, а значит спасать некого. И потом, вниз спускаться не советую, там ЦэО должно быть по всем технологиям, для наилучшего сохранения что ли. Дохнет всё живое. Глупость, как по мне, но так у нас в инструкции написано было. Этот газ тяжелее воздуха, в низинах подолгу лежать будет.

– Вот не сходятся, товарищ Рапира, ваши показания. Если ты уверен, что спускаться нельзя, то зачем вы тогда сюда пришли?

– Правильно. Ты же видел, как мы сюда с собой аккумулятор от машины притащили?

– Я его и тащил.

– Вот. Тут слева есть провода с прищепками. Поставить аккумулятор туда и через час можно спуститься – проветрится склад.

– А что там хранится?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Мне не положено было.

– Понятно. Аккумулятор ты с собой прихватить сюда не догадался? Ну иди тогда, неси.

– Эта шутка не весёлая совсем.

– Угу. А ты поржать хочешь? Я же весь ваш огнестрел туда вниз под горочку сбросил. Выходить как будем? С кулаками только?

– А, ты про это. Там внизу ещё двери есть плотные. Должны быть. Да там и площадка большая, чтобы грузовик развернуться мог. Короче, если там открыто было, то за столько лет проветриться должно, а если закрыто, то и переживать нечего. Иди, я послушаю пока Мишку нашего.

– Давай наоборот.

– Не-не! Ты кидал, ты и иди.

– Ладно. Тогда лезь, открывай это дышло своё.

– Ага. Давай помогай тогда. Мне встать на что-то нужно.

– На голову себе встань. А то она думать не хочет. Вот же палка. Я для чего её сюда кидал, по-твоему?

– А её длины хватит что ли?

Открытые жалюзи добавили неожиданно много света. Майор, внимательно прислушиваясь к своему самочувствию, спустился вниз и собрал оружие, внимательно обшарив и недавно убиенного компаньона Рапиры тоже.

– Что-то совсем у вас негусто с боеприпасами. Как вы собрались на такого зверя с пятью патронами на двоих?

– Калашников же ещё, – ответил Рапира. – И судя по тому, как зверь притих, этого ему хватило.

– Притих, говоришь? – уточнил Майор. – А не притаился? А то давай, иди посмотри. Я дверь приоткрою сейчас.

– Нет. Рано, наверное. Слышно, что, вроде как, дышит ещё.

– Как ты слышишь-то? Я так вообще ничего уже не слышу. Мерещится тебе.

– Ну тогда, ты иди проверять, а я дверь подержу.

Майор со взведённым помповиком медленно вышел из темноты приоткрывшихся ворот. Медведь лежал на боку и глубоко дышал в двадцати метрах от него. Заметив человека, он поднял голову и тяжело зарычал. А когда тот медленно начал подходить нему, попытался встать на лапы. Он смог подняться только на передние, из шерстяной груди, как из мокрой мочалки, десятками струй стекала кровь. Зверь не хотел сдаваться, хоть и чуял свою смерть.

– Эй, Рапира! Выходи, ищи свой аккумулятор, – прокричал Олег, не сводя оружие с медведя. – Он сам уже нападать не будет, но и приближаться тоже не надо к нему.

– Ты всё-таки решил спуститься? – тот тоже вышел наружу. – Оно вот сейчас тебе надо?

– Давай закончим то, за чем пришли, и расходиться будем.

– А разве тебе есть куда идти? – Рапира видел, как тот держит недобитого медведя на прицеле и поэтому проворно двинулся за аккумулятором. – Может всё-таки к нам?

– Это рабом что ли? Нет уж.

– Почему рабом? Рейдером, – он остановился и посмотрел на Олега. – Я расскажу всем, как есть, и тебя без проблем примут. Меня точно послушают.

– Да?! Что-то я сомневаюсь. Тот, за кого тебя они держат, не имеет авторитетного слова.

– А. Ты про это. Пусть я и не авторитет для них, но зато все хорошо знают, что моё слово всегда правда и только правда. Именно за это меня не любят. Правда всегда мешает людям жить. Руководителям моё качество очень нравится, и я всегда на хорошем счету, а что до остальных, так мне плевать. Тем, кому нечего скрывать от людей, я безвреден, и они дружат со мной, а другим я как заноза в хую.

– Ничего себе, принципы, – вставил между медвежьем ревом Майор. – Зачем тебе это?

– Зачем зверя терзаешь? – уходя от ответа, задал свой вопрос Рапира. – Патрон жалко? Добей уже.

Олег стремительно пошёл на сближение с медведем. Тот, оставаясь на месте, что было сил угрожающе заревел, выбрасывая из пасти густые брызги крови. Выстрел ответил брызгами свинца, они превратили глотку животного в фарш. Зверь тяжело рухнул на землю.

***

– Мы идём уже три дня. Ты сказал, что сегодня придём, – Настя подошла к бронированному мужику, что с растерянным видом стоял на холме и вглядывался в перелесок, который был через две трети километра через поле. – Где твои люди, Динар? Ты, конечно, можешь молчать, но у нас почти совсем кончилась еда. Посмотри. Те, кого ты ведёшь, уже боятся идти со мной дальше.

- Почему? Боятся?! – немного придя в себя спросил тот. – Что-то страшное будет?

– Я-то себя прокормлю. У меня вообще сейчас проблем нет.

– Её надо кормить, чтобы спокойно жить, – вмешался однорукий мужик, ставший невольным слушателем диалога. – Она сыта – мы целы.

– Да что вы тут несёте? – Динар окончательно вернулся из собственных размышлений. – Вот. Давайте встанем на день. Зверья много. Дичь наловим и дальше пойдём. Не будем же друг друга жрать.

– Можно, – равнодушно вставила Настя. – Кто не спрятался, я не виновата.

– Хорош шутить! Как можно о таком даже думать?!

– А я тебя вечером угощу, – не меняя эмоции сказала Настя.

– Всё. Мне намаз надо делать. Передохните полчасика.

– Хочешь расскажу, почему у него одной руки нет? – Настя подтянула его к себе за плечо, и почти шёпотом спросила.

– О, Аллах! – взмолился Динар на родном наречии. – Каких ещё испытаний ты мне приготовил?

Прошло четыре с небольшим часа, и Динар стоял в своей маленькой мастерской, которая в своё время была обычными сенями двухкомнатного дома. Вообще, до войны, это даже поселением не называлось: одноэтажный дом, один двор, баня, гараж совмещённый с хозблоком. А сейчас те, кто ушёл отсюда пару дней назад, превратили это место в хорошее жилище для двух десятков людей.

– Ну и почему они ушли? – Настя была заметно раздражена. – Я уже поняла, что ты не обманул. Ты привёл нас к себе. Люди были тут ещё пару дней назад.

– Мой инструмент. Детали.

– Ты сейчас о чём вообще?!

– Я почти собрал полуавтоматический самострел. Многозарядный.

– Ну значит не ждали тебя. Поняли, что не вернёшься.

– Тиски не взяли.

– Что не взяли? – не поняла та.

– Вот, – Динар подошёл к мощному деревянному столу и показал на железное устройство. – Сюда деталь зажимать можно и обрабатывать.

– Ну конечно. Кому она нужна?! Тяжеленная такая железяка, тащить ещё.

– Я это сюда тридцать километров тащил. Очень полезная штука.

– Хе. Вот тебе и оставили, – хохотнула Настя, а потом спросила. – А зачем на стене это написали?

– Это я писал, для себя. Заметки всякие, размеры, расчёты. Чтоб в голове не держать, – ответил он не глядя на саму стену, поняв о чём она спрашивает.

– Да? Понятно. А вот это сверху всего, толстым углём написал «Бабкино дупло» – это ты так свою мастерскую называешь?

– Что? – Динар только сейчас понял, что таким образом было организованно послание лично ему. – А это меня подъебали так. Тут у нас в дереве дупло есть, я там застрял как-то раз, давно. Вот они и дразнят теперь всегда.

– Ну, давай, пошли в это дупло, опять застревать, – догадалась та. – Будем смотреть, что там тебе оставили. Надеюсь, дупло здесь одно, и ты не станешь вилять?

– Да зачем мне это? – как мог постарался сыграть безразличие он. – Чего вилять?

– Ну-ну, – она как обычно подтащила его за плечи и туго прижала к себе лишь одной рукой, демонстрируя превосходящую силу. – Пойдём. Показывай, где застрял.

На дне дупла оказался пенал из-под очков, в котором была записка. Зелёным карандашом на клочке серой бумаги было разъяснение для него.

– Динар. Ты этого не знал, но так было запланировано. Мы все ушли в безопасное место, – не доверяя своему проводнику, – Настя сама, первая, стала читать вслух послание. – Избавься от хвостов и приходи на «Лисью лужу». Если в течении двух недель я туда не приду, значит нас нет в живых. Сергеич, – она отдала записку Динару. – Ну что ж. Давай, избавляйся от хвостов. А то как Сергеич к тебе придет? Я очень на это посмотреть хочу.

– Да я, даже не… – он сейчас реально не знал, как себя вести, точнее вообще не понимал, что происходит, что за планы были у своих, и что за планы теперь у этих, а уже думать о том, как будет правильно сейчас поступить вообще было невозможно – Я же это… ну как бы…

– Чего затроил-то!? – Настя прикрикнула на проводника так, что другие спутники, хоть и были достаточно далеко, но услыхав это замерли в ожидании развязки. – Что не так-то?! Чего присел на минус, рожа?! Или ты, мозоль, во мне захватчика видишь?! А сейчас своих закрыть хочешь?!

– Я эт…

– Заткнись теперь, меня слушай! – эти слова эмоционально уменьшили Динара в размерах, и без того крупная женщина кратно возвысилась над ним. – Я, по-твоему, захватчик поселений вот с этим вот отрядом?! – она кивнула в сторону. – Ты реально боишься вот этих людей!?

– Так э …

– Заткнись! – она рявкнула так, что остальные, инстинктивно кинулись укрываться. – Ещё раз перебьёшь – умрёшь! – увидев должный результат, она снизила тон агрессии. – Ты сейчас чего боишься?! Я верю словам Цыганки. Она говорит, что у тебя люди живут, а не уебаны дикие. Вот эти люди. – она повторила жест. – Боятся идти со мной по твоим следам! Они знают меня. И правильно, что боятся! Но идти за мной – это их выбор. Понимаешь дебильной своей башкой? Они сами так решили! А это значит, что там хуже, чем со мной. А я слово дала за их судьбу. Отвечаю теперь за их жизни, – она вдруг поняла, что сказала лишнего и поспешила исправить. – Но это не значит, что я могу потерять случайно половину!

– Я. Я понял, понял, – нашёлся вдруг Динар. – А кому слово давала?

– Ну ей и давала, – ошеломившись ответом, приостыла та. – Да чё там. Им вот и давала, – она третий раз повторила свой жест.