Мама, папа, я и Перестройка

Ирина Полякова

Тебе от меня что-то нужно?

Андрей Голосов

Нет. Я правда просто так. И я правда вспомнил садик. Знаешь, я раньше даже не задумывался о том, какие ужасные унижения тебе пришлось там вытерпеть...

Ирина Полякова

Перестань

Ирина Полякова

Прекрати

Ирина Полякова

Хотя нет

Ирина Полякова

Нет нет нет

Ирина Полякова

Мой психолог говорит, что я не должна загонять все эти воспоминания внутрь себя...

Андрей Голосов

Исправляешь это всё с психологом?

Ирина Полякова

Угу

Ирина Полякова

Пытаюсь

Ирина Полякова

Кстати, помнишь, как ты заступился за меня перед Илиадой?

Ирина Полякова

Наверно, уж не помнишь...

Ирина Полякова

Один случай был... Короче, ты тогда очень здорово меня защитил. Мне это сил придало прямо. Я тогда мелкая была, глупая, даже спасибо сказать не сообразила. Потом уж поняла, да как-то речь об этом не заходила...

Ирина Полякова

Короче, СПАСИБО ТЕБЕ! Я надеюсь, ты не помнишь, за что именно, но спасибо :)

Андрей Голосов

Ок :) Я не помню :) Пожалуйста :)

Ирина Полякова

:)))

Андрей Голосов

Но хорошее-то тоже есть, что вспомнить. Мне запало, например, как ты в съезд народных депутатов играла. Умора :)

Ирина Полякова

В это все тогда играли, что такого :)

Андрей Голосов

А помнишь, Ельцина из снега лепили? А медведь твой Изаура с рваной пастью? Помнишь, ты его кормила?

Ирина Полякова

Я-то помню, а ты из каких закоулков памяти вдруг это вытащил? :)

Андрей Голосов

Да так как-то, выплыло. Ты была вдумчивой и изобретательной девочкой, вот что я могу тебе сказать :)

Ирина Полякова

Хихи :) Я старалась :)

Андрей Голосов

Кстати, помнишь загадку? Что больше: сто двадцать минут или шестьсот секунд?

Ирина Полякова

Пятьсот дней

Я в голос рассмеялся. Есть что-то ужасно приятное в том, чтобы вспоминать совместно приобретенный исторический опыт с человеком своего поколения. А Ирка, хоть и нервная, зато остроумная и какая-то всё же своя... Эх, была не была!

Андрей Голосов

Может, встретимся как-нибудь?

Ответа не последовало. То ли Ирку что-то отвлекло от телефона, то ли она просто не считает нужным отвечать на такие глупые предложения после всего, что у нас с ней случилось...

Ну ладно. В конце концов, у меня есть более актуальные задачи. Надо всё-таки выяснить, что там с похоронами деда, с годовщиной родителей – и вообще, что творится на свете. Может, Юлька меня разыграла? Она всё ещё не в сети. Всё-таки сорок три года совместной жизни моих родителей – это как-то очень странно... Позвоню-ка лучше маме, всё узнаю...

Я набрал.

– Алло!

– Алло. Привет, мам!

– Ну, привет. Что скажешь?

– Да так, – промямлил я. – Ничего важного... А вот как ты, например, считаешь, какой торт лучше: «три шоколада» или «красный бархат»?

– Ой, не надо, пожалуйста, тратиться! Торты ещё какие-то придумал...

– А что такого?

– Ну так дата же не круглая! А у тебя сейчас даже нормальной работы нет. Ну какие ещё торты?!

Дата не круглая... Юлька, выходит, со мной не шутила...

– У меня нормальная работа, – сказал я.

– Да прям «нормальная»! Рисуешь там какие-то рисунки за копейки раз в неделю. Сегодня заплатили, завтра нет. Все нормальные люди на пятидневке, один ты баклуши бьёшь. Устроился бы уже в нормальную фирму.

– Типа МММ? – Не удержался я и глупо захихикал.

– МММ, МММ! Умные вы все такие, я посмотрю! Сколько можно вспоминать одно и то же?! Между прочим, в восемьдесят девятом году это было ещё нормальное предприятие, которые торговало компьютерами и оргтехникой! И ты должен быть благодарен отцу за то, что ему хватило смелости уволиться с военного завода и пойти туда! Иначе нам вообще не выжить было бы!

– Я благодарен.

– Вот то-то же. А как стало ясно, что это становится пирамидой, так отец сразу оттуда и уволился, своё дело открыл... Ты вот даже понятия не имеешь, какой это был полезный опыт, это МММ! Мы хоть знали, что это такое, и деньги туда не вложили. Да знакомых всех отговорили! А иначе погорели бы, как тысячи!

– Да полезный опыт, я не спорю. Всё меняется, люди меняются, это нормально. Тебе, например, вот так нравился Ельцин...

– Никогда мне не нравился Ельцин! Не выдумывай ерунды! Я сразу понимала, что эта проклятая перестройка приведёт к величайшей геополитической катастрофе! Меченый начал её по заказу американцев, давно известно! Я-то сразу это чувствовала, только сказать не решилась! А ты тоже: «Ельцин нравился»! Вот глупость-то! Это ж надо такое сморозить!

– Ну ладно, не нравился.

– Да кому когда он нравился вообще?! Алкаш проклятый! Худшее время в моей жизни! Что Ельцин этот, что Горбачёв, одна кодла, предатели чёртовы!

– Ладно-ладно. Не спорю. Понятно... Время тогда, конечно, и правда непростое было. Как раз вспоминал. Знаешь, дед мне всю ночь нынче снился...

– Мне он тоже часто снится, – вздохнула мама. – И бабушка твоя тоже. Так рано ушли... Жить да жить им обоим ещё! Никогда себе не прощу, что мы помогли тогда деду купить эту проклятую машину, на которой он разбился... Ему ведь тогда пятисот рублей всего не хватало, так мы добавили. Надо было сказать, нету денег. Тогда бы ему пришлось отказаться от приглашения...

– Ну... зато он исполнил мечту своей жизни, – промямлил я, поражённый этой новостью.

– Какую ещё мечту?! Ты вообще, что ль, не думаешь, что говоришь?! Разбиться, не дожив даже до пенсии – отличная мечта, ничё не скажешь!

– Но я имею в виду, если бы он тогда отказался от приглашения, то другого шанса купить машину уже бы не представилось.

– Ну и хорошо. До сих пор был бы жив.

– Он бы жил с ощущением, что так и не получил того, к чему всю жизнь стремился.

– Ну конечно! Ты прям знаешь, что он думал. Ты ж вообще его не помнишь. Для тебя его как будто бы и не было никогда...

– Неправда. Помню.

– Всё равно. Ты был маленький, и для тебя они с бабушкой не люди, а какие-то абстрактные фигуры... А вот я по ним скучаю... – Мать опять вздохнула. – Бабушку, конечно, гибель деда подкосила. Думаю, из-за этого у нее рак и случился, на нервной почве. Врачи, болваны, тоже проглядели... Обнаружили уже на поздней стадии...

– Ладно, что-то мы о грустном, да о грустном, – сказал я. – Сегодня ж праздник! Дед и бабка наверняка смотрят с неба и радуются, глядя на то, как мы хорошо живём.

– Да обычно мы живём, – сказала мать. – Живём как все. У отца опять спина болит, вон. Машины обе сломались как по заказу. А клининг не приехал, приходится колготится самой. Ни на кого положиться нельзя! Чёрт те что!

– Да можешь особо не колготиться, все свои.

– Ну конечно! В праздник доме убрано должно быть. Я же не какая-то там чумичка! У меня к вашему приходу всё должно блестеть!

– Ну как знаешь. А во сколько приходить-то?

– Как «во сколько»? В пять! Мы ж договаривались!

– А, ну, да, конечно... Подзабыл я...

– Да ты вечно «подзабыл»! Всё всегда «подзабыл»! А особенно если дело касается родителей и твоих обязанностей! Мне Юля уже написала, что ты в своей компьютер до того заигрался, что уже и адрес наш не помнишь! Чисто зомби!

– А без оскорблений можно?

– Господи, да никто тебя не оскорбляет! Тоже мне оскоблённый нашёлся! Я просто констатирую факт! У Любовь-Егоровны вон внук уже сетью шиномонтажных владеет, а твой ровесник! А ты всё в игрушки играешь... дитё... ой, тебе говорить бесполезно...

– Окей.

– Вот тебе и «окей»! А ведь был вундеркиндом! Ты хоть помнишь, Андрюшка, что ты вундеркиндом-то был? Мы гордились тобой... Такие надежды подавал в детстве! А что теперь?..

– Мам, а трубку папе можешь дать? – Спросил я максимально равнодушно, так, чтобы не дать разрастись скандалу.

– Не хочешь слушать правду? Ну конечно! Коль! Тебя!

После этого в трубке послышался голос отца. Так значит, тут и правда без обмана: они вместе! Я так обрадовался, что сумел предотвратить развод, что даже от слов матери беситься перестал.

– Привет, вундеркинд! – Сказал папа. – Ну что, критикуют тебя как обычно?

– Как обычно, – подтвердил я. – Привет, папа. А, я знаешь, просто так. Голос твой хотел услышать просто.

– А! Ну вот услышал, – чувствовалось, как он улыбнулся на том конце. – Слушай, ты на мать не обижайся. Уж такой у ней характер, не исправишь. Если честно, я и сам не знаю, смог ли бы прожить с ней эти сорок три года, если б не вы с Юлькой двое... Зря она тебя ругает, мы же знаем!

– Ну как, – сказал я. – Я правда не очень удачный, сам знаешь. Сорок лет, а...

– Э, брось! Сорок лет ещё не возраст. И потом, ведь понятно, что без тебя мы бы все так хорошо сейчас не жили и дома этого не имели бы. И вообще...

– То есть как, без меня?

– Ну а что, – сказал папа. – Я же благодаря чему подняться-то смог? МММ, компьютеры, частный бизнес, это всё помогло, конечно. Но это второе. А первое что?

– Что?

– Ну как что! Ведь я рассказывал. Волшебная записочка, которую я нашёл в девяностом году в твоём ящике с игрушками. Там были написаны всякие странные вещи, в том числе, «купить акции Газпрома» и «купить биткоин, как только появится».

– И ты поверил?!

– А чего мне было не поверить? Видно же, что не просто каракули детские, а как будто какой-то гений на будущее себе заметки сделал. Ты ж как раз тогда слыл вундеркиндом. Вот я и подумал, что записочку ту надо сохранить, а содержание запомнить. Потом ваучеры выдали, так я их как раз в «Газпром» и вложил. А потом биткоин появился...

– Пап, ты гений! – Закричал я.

– А что я-то? – Отец рассмеялся. – Кто записку-то ту написал? Это ж ты? Больше ж не кому!

– Да не помню... Может быть, и я... Ну, дело давнее...

– Ты-ты. Точно ты, – сказал папа. – Уж не знаю, откуда у тебя тогда открылся пророческий дар, за который тебе бабушкины подружки понесли денежки, но никаких других предсказателей твоим ящиком с игрушками точно не пользовалось!

– Для меня то время как в тумане...

– Как в тумане? Ну-ну. А вот я до сих пор голову ломаю, отчего ты вдруг тогда стал предсказателем, и куда это предсказательство потом делось.

– Так на даче ж... инопланетяне ж... – Начал я.

– Хорош выдумывать! Скажи-ка мне, Андрейка: ты случайно никогда не возвращался в своё прошлое? Не попадал, например, вот такой, как сейчас, взрослый, в тело ребёнка?

– Ээ... Ну...

– Никому не скажу. Обещаю, – заверил отец.

Я в растерянности, как будто бы ища ответ, принялся шарить взглядом по комнате, по дивану, по всем вещам, в том числе, по экрану компа.