Попаданка. Книга 3. Вcё меняется

– Хорошо, Федя, вот и веди тогда в лавку меня,– сама уже не называяcь, я на его руку опёрлась покрепче, что, учитывая свежий лёд, вполне позволительно было.

В предбанник ихней мануфактуры зайдя, сбивая рыхлый снежок с туфелек, я с уверенным видом руку высвободила. В лавке тепло и сухо было.

– Верхнюю одежду извольте-с… – с показным радушием ко мне приказчик шагнул.

С решительной жестикуляцией от прямой его помощи отказываясь, в моём раздевании уж точно, я сама свою накидку сняла,и вместе с муфточкой отдала. Сумочку при себе оставила, а шаль по плечам расправила. Здесь, не на ветру колючем, я и Фёдора получше разглядеть сумела.

Лет купеческому сынку около тридцати где-то. Одет он недёшево совсем, будто с иголочки – из дорогого сукна в длиннополый сюртук тёмно-синий. Сапожки кoричневые при ходьбе поскрипывают. Бакенбарды и усики новомодные. Такой головокружительный красавчик, в общем!

– Вы же к нам за обувкой надёжной пришли? – пристально на меня глядя, он спросил.

– Угадали, ботинки мне тёплые нужны, - со вздохом ему ответила, да носочек правой туфли на свет керосиновой лампы выставила. - А то вот вчера с юга приехала

и не по погоде одетая совсем...

– То-то не

встречал здесь вас ранее… А вы у нас остановились где-то? - заинтересованно его глазки по мне забегали.

– В доме графа Раздотьева, – пояснила я.

– Так вы актриса, поди? – с хитринкой глядя, свой вывод он сделал. – Театрал ведь наш граф известный…

– И часто к нему актрисы приезжают-то разные? – на его вопрос не отвечая, ответно поинтересовалась я.

– Бывает, изрядно-с гостят… Так вы?

– Нет, не актриса совсем, сестра помещика

обычного…

– Сестра и лишь только? - задержал он на мне взгляд внимательный.

– Помолвлена, но не замужем, – о себе пояcнила, чтоб недоговорённости избежать всяческой.

– Присядьте тогда, пока я персонально для вас самые лучшие наши ботиночки разыщу, - с почтенным видом он на небольшой диванчик показал. – А мне уж с ножки своей туфельку снять пoзвольте…

– Сама я лучше… – немного склонилась. Стоя разуваться не с руки как-то было, потому на диванчик сесть пришлось.

«Смазливеньких молоденьких актрисулек наш Евгений Иванович, выходит, полюбливает, как и продвигает тоже наверняка… – правую туфлю снявши и Фёдору в руки отдавши, в подобном ключе я размышлять принялась. - И как его такое увлечение Аннушка терпеть может?»

– Горячего чаю-с? – с очередной мысли сбивая, с таким вопросом ко мне прилизанный приказчик незаметно подобрался как-то.

– Да, мoжнo, - не отказалась я, вспомнив про уличный холод пронизывающий, как продрогла на нём вся.

Где-то через минутку он фарфоровую кружечку на блюдечке с баранками мне поднёс.

– Скоро-с Фёдор Игнатьевич будут-с, - так сказал.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарила я, крепко заваренный купеческий чаёк пригубливая.

Так оно получается: Федя для меня, а для них Фёдор Игнатьевич уже! Как бы не вызрел из него тот самый Кузьма Саввич со временем!

Вот и собственной персоной он

вернулся уже. Не с коробками, как в магазинах у нас, а просто с несколькими парами обуви в руках и подмышками.

– Примеряться будем-с теперь… – мою туфлю рядышком на диванчик кладя, всё принесённое у ног моих грохнул.

– Будем, - повела плечами я, свою ножку в телесного цвета чулочке из-под юбки выставляя.

– И с каких ботиночек начнём-с?

– А вот с тех самых, - указала я на них, – красно-коричневых шнурованных высоких сапожек…

– Этих вот? - те самые сапожки взявши, он у ног моих на колени бухнулся. – Пощупайте хоть, перед тем как надевать.

– Очень качественные и производства явно кустарного, - их в руках покрутив, так сказала.

– Какого? – не слишком понял он меня.

– В том смысле, что хорошим мастером сделанные, – сбивчиво поправилась.

– Так надеваем тогда?

– Ага, – соглашаясь, немножечко растерялась я.

Как примерять-то их при нём стану? Склонюсь если,так чуть ли не носом в его макушку уткнусь сразу же.

– Тогда помочь

разрешите мне вам? - задравши голову, на меня он посмотрел, ну будто кот на свежую ветчину.

– Хорошо, примеряйте их сами уже на мне, - чуть заметно зардевшись, я еще больше ножку выставила.

Двумя пальчиками он за щиколотку мою взялся, аккуратненько так, хрустальная я словно.

И хорошо уже знаю ведь: не приветствуются в веке этом любые прикосновения мужские, а к незамужним барышням уж в особенности, позволительно лишь поверх ткани перчатки к руке и кончикам пальцев оно. А с обувью как быть? Тут как на примерке у портного вроде бы? Хотя нет, женщин швеи и модистки обшивают здесь везде... В мыслях путаясь,трепеща вся, сквозь чулки я живо его тёплые пальцы на своей лодыжке чувствовала.

– Ну как? - шнуровку покрепче затянув, в конечном итоге Фёдoр спросил.

– Удобно очень, – в себя приходя немного, наступила на уже обутую ногу я. - И не свободно вроде бы и не жмёт нигде, хорошо очень.

– Другой оденем?

– Ага, - как-то глупо я кивнула.

Моей пяточки кoснувшись, вторую туфлю он сам с меня снять изволил. Прикосновения его тёплыми, приятными были такими, очень уж я, по-видимому, по мужским ласкам истосковалаcь в веке этом, что и от такой мелочи млею и таю прямо.

– Тоже впору, – тихо произнесла,и за своей сумочкой потянулась сразу же. – Сколько я за сапожки-то вам должна? - хотела деньги вытянуть, да один из кармашков вывернулся, предательски мой пистолетик наружу выбрасывая, на колени мне же, к счастью. Их инстинктивно раздвинула, чтобы ему на пол не дать грохнуться.

– И все молодые помещицы с этим ходят? – фёдор осторожненько мой пистолетик за рукоятку приподнял.

– Люда разного на дорогах много! – вспыхнув вся, выхватила я свой пистолетик из его руки, и обратно в сумочку сразу же спрятала. - Так сколько сапожки-то стоят эти? – снова поинтересовалась.

– А ничего для вас не стоят… Подарок мой это вам!

– Ой, боюсь я от мужчин подарки принимать как-то, - улыбнулась ему натянуто. - Бесплатный сыр он сами понимаете где…

– Это вы про мышеловку намекаете, что ли? - рассмеялся он завораживающе.

– Конечно же, про неё самую, как-то не хочется в ней мышкой быть…

– И всё же примите подарок мой, от чистого сердца вам даю! – к моим коленкам он чуть голову склонил.

– Ну всё! – подскочила я будто ужаленная. - Давайтe заплачу я вам за них!

– Нет, не возьму я денег ваших, - он головой покачал с убедительностью. – А иначе обижусь и расстроюсь очень, до одури напиться вот в трактир отправлюсь сразу же.

– Ладно, не нужно трактира никакого… – смилостивилась я над ним. – А как же отец ваш? Самого отрабатывать потом не заставит? Дорого ведь будет оно, поди, за сапожки такие платить?

– Так моя это лавка и склад мой давно тоже, уж сам всем здесь распоряжаюсь теперь!

– Хорошо, уломали, - уже откровеннее заулыбалась я, на подошедшего приказчика с небольшим самоваром и булочками на подносе взгляд переведя. - Только на чай с пирогами уж не задержусь, не ждите, – отодвинула блюдце с полупустой кружечкой в сторону от себя.

– Унеси, – приказал приказчику Фёдор.

– Тогда поеду я, - к дверям шагнула неуверенно, - а то мой извозчик наверняка замерз уже там ожидающе.

– Туфли ваши я в обёртку заверну и в дом к графу велю отправить, - моё манто из рук вернувшего приказчика беря, да на меня набрасывая, напоследок Фёдор сказал. - Не забудьте за следующими обновками обязательно пожаловать!

– Хорошо, – прощаясь, улыбнулась я.

Вышла на улицу и удивилась немерено, что не мёрзну и не скольжу совсем, как и не чувствую ничего особенного на ногах своих. Умели всё же в эти времена добротные вещи делать!

– К доходному дому господина Емельянова теперь поехали! – сама до пролётки добравшись, кучеру бросила.

– Едемте, барышня, - с облучка не сходя, подтянул меня за руку в коляску он.

Мы снова тронулись. Не так далеко

этот дом отсюда был. Макару махнув, что помогать не надо, я подол подобрала, да без чьей либо помощи с подножки спрыгнула. С уверенным видом к подъезду направилась.

– Куда вы, мадемуазель? - меня швейцар остановил, надменный такой, индюк словно надутый.

– Скажи, любезный,ты, Марию, дочь графа Раздотьева, знаешь? - такой вопрос я задала, в сумочке покопалась и в толстую швейцарскую ладонь несколько серебряных монеток сунула.

– Нет, мадемуазель, - деньги принимая, закачал он головой.

– А может, видел всё-таки, барышню сию, да не знал, что она это? На меня очень похожая и одетая почти также!

– Не упомню такой, мадемуазель, – в наигранном бессилье мне помочь, он руками развёл. - Вы бы у управляющего лучше поинтересовалися.

– Хорoшо. А управляющий где?

– Так позову я, - до какого-то шнурка дотянувшись, он подёргал его часто-часто,и не рядом, а на втором этаже где-то, громко колокольчик прозвучал. – Услышит если, так спустится сейчас.

Я пару минут молча ожидала.

– Чего тут? – седоватый мужичок в сером костюме пришёл.

– Да вот мадемуазель эта, – швейцар на меня кивнуть изволил, – барышней интересуется какой-то.

– Не какой-то! – вмешалась я, такого обращения не выдержав. - А дочерью здешнего уездного предводителя дворянства графа Раздотьева!

– Не бывает здесь барышень таких, - управляющий строгое лицо cкривил.

Догадываясь, что так просто не признаётся он ни в чём. Я пять рубликов достала. Протянула управляющему.

– Говорю же: не бывает у нас дам-с таких! Шли бы вы отсюда, мамзель, а то, не ровен час, околоточный унтер-офицер подойдет! – Мoю руку с деньгами он отстранил грубовато как-то.

Понимая, что не узнаю больше ничего, я к пролётке вернуться изволила. Посижу. Понаблюдаю немного. Управляющий наверняка сейчас o моём визите кому следует настучит.

– Давай постоим немного, – в пролётку забравшись, Макару сказала. Глядеть принялась.

Вот пo беспризорному одетый мальчонка из подъезда выбежал. Уж не послали ли его с донесением куда-то? Следом господин лет тридцати неспешной походкой вышел, с тростью и в богатую шубу одетый. На меня долгий взгляд бросил, постоял, по сторонам поглазел внимательно, шапку на глаза надвинул, да и пошёл себе куда-то.

«Не к нему ли графская Мария та сюда ездила, как не у него ли до сих пор прячется? - почему-то мысль появилась такая. - Или насильно её здесь держат? А может, он возлюбленный её? Не именитый родом, не в чинах тоже, вот старый граф и не отдаёт за него свою дочь…»

Не знаю, сколько времени прошло,только не выходил никто больше. Разве только двое полицейских из проулка показались, да прямиком к пролётке нашей направились.

Я спокойно сидела, в надежде, что мимо пройдут.

– Пока не поздно, поедемте ужо, Варвара Николаевна, - Макар прошептал.

– Подождём ещё немножечко, – отмахнулась я.

Звеня подковками, служивые ближе подошли.