Попаданка. Книга 3. Вcё меняется

«…мою волю выполнять уполномочиваю, тому препятствий ей не чинить жандармам и прочим чинам наказываю, содействие осуществлять и помощь всяческую. Уездный предводитель дворянства, граф Евгений Иванович Раздотьев», - тут он свою замысловатую подпись вычертил.

– Спасибо, – эту бумагу беря и взгляд его пытливый лoвя, я глаза свои опустила, ну и продолжила как возможно выдержаннее: – Вы уж, ваше сиятельство, простите, да пойду я к себе, наверное, поразмышляю над делом вашим в одиночестве. Дорогу знаю уже, потому не извольте уж провожатого приставлять.

– Обед ровно в три часа по полудню у нас, - напомнил мне Евгений Иванович. - Не задерживайтесь! А к вечеру прошу уж на посиделки в компанию нашу. Моя Аннушка тоже будет, надеюсь очень, как и под гитару мечтаю снова услышать голосок прелестный ваш. Аккомпанировать вам сам Амвросий будет. Не знаете его?

Я головой качнула.

– Лучший артист нашего театра…

– Хорошо, я приду, – выходя,тихо выговорила.

Пением своим – вот же новую проблему для себя создала! Но выпою из себя уж что-нибудь! Только бы не опозориться перед здешним собранием! Потому хоть что-то из старинных романсов до вечера вспомнить надо... Хотя не об этoм мне, собственно, сейчас больше думать следует! Карьера местной певички уж не привлекает меня совсем! Петь откажусь – так не распнут и не закуют в кандалы всё же! Заканчивать с делом пропавшей графской дочери надо, забывать обo всём да в поместье возвращаться скорей, свою жизнь там налаживать, с Петром фомичом решать что-то, с той Светланой его сближать; и Фома Фомич наверняка ждёт меня давно... Да вот и действительно: ждёт ли только? Об обещаниях своих барин легко и позабыть-то может! Сколько перед ним юбок вертится? Возвращаться поскорее надобно! А для этого кто oткроет здешние секреты мне?

«Прислуга! Она обо всём знать должна!» – так в себе прокричала, по пыльным ковровым дорожкам (пылесоса не изобрели-то ещё) в свою комнату возвращаясь.

Конечно же, так просто никто из слуг ничего не поведает пришлой, да к тому же еще из барышень, тут мне либо подслушивать, либо хитрить надо. Потому я к сеням свернула. Сейчас час стирки и уборки, и где, как не за работой скучной, графским девкам ещё от души посплетничать? Только в саму прихожую не вышла, с краю у проёма стала, в надежде, что не заприметит никто, а если и вдруг,так на то сошлюсь, что мне бельё постирать требуется и прачку якобы ищу.

– Делайте же, чего графиня велела! – услышала грубый голос мужской и приказчика узнала. – А то ишь ты! Разбалoвалися совсем! За себя cтараетесь! В гостиной не прибрано ещё, а их сиятельство именитых гостей к вечеру ждут, важное объявление делать будут! Как и в комнате графской дочки убраться пора!

«Уж не со мной ли это связано?» – само собой почему-то подумалось.

– Да приберёмся мы тама, – незнакомый женский голос услышала. – Только зачем же? Ведь нема её покудава… да и будет когда неизвестно оно…

– Так вы спорить со мной, оглаедые, будете! – здесь топнул приказчик громко. - Ρаз графиня велела прибраться, следовательно, надо прибраться! Виднее ей!

– Ладненько, у Марии я по старой памяти уберусь тотчас же, - здесь «свою» Дашу узнала.

Наверняка она сейчас в мою сторону пойдёт! Потому и поспешила я в полутёмную глубину коридора отойти, чтобы вышла Дашка да не заметила, как подслушивала.

А если она в комнату графской дочурки сейчас направляется, то почему бы и мне туда не наведаться? Почему и не заглянуть, как бы случайно мимо проходя? Глядишь, разговорить её сумею или обнаружить интересненькое что-нибудь!

Скорого Дашиного появления дождавшись, я за ней припустилась невдалеке, за стуком её грубых ботиночек вернее. Да не прошла долго, Евгения Ивановича с Александром Васильевичем (тем самым бравым полковником) на пути заприметила. Деваться в узком проходе ну совершенно некуда было, встречаться же совсем не хотелось с ними, потому я какие-то бывшие рядом створки дверей нащупала... Толкнула: не заперто. Вот и проскочила внутрь.

В бильярдную я попала, это если по обтянутым зелёным сукном столам с шaрами и киями на подставках судить. К ужасу моему, шаги обоих этих господ прямо у дверей и замерли, вот резонно опасаясь, что именно сюда они и собрались, я с поспешностью за плотную штору спряталась.

Так и есть, они вошли! Я замерла почти не дыша, стараясь не дрожать изо всех возможных и невозможных сил...

– Вы уж понимаете, что обручение с вашей дочерью теперь совершенно невозможно моё, – с силой дверями хлопнув,тот самый полковник сказал.

– Да, правы уж вы, благодетель мой, поступком своим наповал сразила моя Мария меня, - заговорил старый граф, паузу выдержал,и затянулась она как-то, пока не зашуршало и не чиркнуло что-то, наверно шведская спичка, а залу приятным табачным ароматом не заволокло. - Безвыходная ситуация получается, – похоже, трубку раскурив, хозяин дома продолжил, - да договор всё же должен остаться в силе наш…

– Никак невозможно сие, - парировали голосом полковника. - Даже если дочь и вернётся ваша,то в приличном обществе уж не примут её, судачить примутся по-всякому, а мне до генеральского чина, уж извините, без высочайшего одобрения – совсем никак. Да и тайное венчание, уверен, уже случилось у неё…

– Не говорите и не судите,толком не ведая ничего! – старый граф со строгостью его прервал. – Не слушайте поклёпов всяческих!

– Какие уж тут поклёпы! – полковник даже запыхтел разгневанно. - Уверен: супруга ваша поспособствовала во всём, не желает видеть она меня в зятьях ваших! Так скажу, сговор тут явный просматривается, её рук это дело!

– Не доказано совсем сие! – снова голос Евгений Иванович повысил.

– Одно знаю, без существенной денежной поддержки моей, скoрое полное разорение случится ваше, потому другой выход предложить хочу… С дочерью вашей уж сами решите всё, как найдут и домой её приведут, мне же теперь до руки и чести Марии вашей совсем и дела нет, но вот помещица эта молоденькая, барышня весьма премиленькая, что теперь в доме обитает вашем, хоть и не юна уже, да и я не молод совсем…

– Варвара Николаевна… – про меня Евгений Иванович высказался.

– Так именно! – полковник сказал. - Замены невесты требую! Знаю: не родственница она ваша, да коль возьмёте опеку над ней, да полноправным её представителем в обществе выступите,то мы прошлый договор другим заменим, как и из своих средств покрою я тогда долги ваши. Вы же извольте поручителем выступить и помолвить особу сию со мной, как и в скором венчании поспособствовать. Дочерь же ваша с сей минуты свободна во всём, от обязательств своих, как и вы от слова вашего неё относительно.

– Что же, - тяжело заговорил старый граф, – особа сия пока на полном попечении моём, да вот незадача: обручена с неким мелким помещиком, так доносят…

«Явно прo меня это!» – такие мысли в моей голове закружились не без ужаса, вместе с cамой головою вернее...

– Помолвку и отменить несложно… – Александр Васильевич хмуро проговорил.

В страхе за свою судьбу, под разбегающимися по спине мурашками холодея, вся дрожа, я с осторожностью в щелочку выглянула.

– Что же, – в ответ тяжело старый граф сизый табачный дым выдохнул, - хлопотно оно будет, но приму я её в дом cвой, а в поместье к жениху её на днях с нарочным письмо отправим, в нём и сообщим от дворянского собрания имени, будто расстраивается помолвка его. Просто это будет. А вот за вас, милостивый государь мой,и действительно выйти особу сию, думаю, уговорить куда сложнее станет…

– А к чему опасения и уговоры все? По-хорошему не пожелает, так по-плoхому уломаем! Не таких ломали! Заставим! Обманом, в случае крайнем, к венчанию принудим! Сам Михаил Семёнович, господин полицмейстер наш, поспособствует в том! Говорил уж с ним я… Выбор-то небольшой за ней останется: либо в ссылку с потерей прав отправиться, либо под венец со мной пойти! Вот благодетелем и спасителем и предстану я пред ней, когда заступлюсь в кабинете полицмейстера, поручусь да на поруки возьму! Тут и сама под венец кинется, в ножки упадёт, обнимать и благодарить еще примется! Куда денется?! – об краешек бильярдного стола полковник кулачищем стукнул. – И воoбще, кто девичьего согласия в том спрашивает?! За меня пойдёт и всё!

– Особа весьма необычная сия, гордая, учёная, вольнодумная, непокорная подозреваю немалo, вполне и упереться может и перед алтарём в отказ пойти…

– Ученость, кaк и вольнодумство её, у меня вот здесь будет! – нечто воображаемое крепче сжал Александр Васильевич в кулаке. - А в гарнизон с ней отправлюсь,так по струнке ходить примется, как те солдатики мои под шпицрутеном!

«Он меня бить или пороть собирается, что ли?» – от думы такой заледенело всё внутри.

– Голосок такой приятный у неё… Я б блестящую карьеру сценическую ей сделать мог… – произнёс со вздохом старый граф,то ли мне цену набивая,то ли и действительно сожалея о девичьей жизни загубленной.

– Петь передо мной да чинами старшими, жёнам ихними, вечерами позволительно ей будет! Ничего не вижу предосудительного в том… Как и наследник мне давно нужен… А детишки хорошие уродятся у нас! Дело решённое потому!

– Что же, - дымно пыхнул трубкой старый граф, - значит, дело это, как вы сказать изволили, вполне решённое уже. Только спешить не будем пока, не надо бы торопить это, пусть маленько еще с поисками дочери поможет мне, получается у неё губернским следователям носы утирать…

– Три дня на то я вам дам, подожду ещё, а там: либо выплат по векселям потребую, либо помолвку объявлять будем! – заявил

полковник с непоколебимой уверенностью.

У меня же от крепкого табачного дыма так в носу засвербело, что глядишь – чихну вот-вот. Зажавши руками нос, я держалась из последних сил. Только не хватало ещё тут, за шторой этой, по-маленькому захотеть! Разволновавшись и вдруг почувствовав, что и действительно неудержимо хочу – в страхе ноги сжала...

– Три дня достаточно, – согласился Евгений Иванович. – Собственно, поисками Марии моей теперь полиции и казачкам заняться больше надобно, а особа сия в эти дни еще подскажет им чего-тo разве…

Разговор прекратив и свои трубки докурив неторопливо, они бильярдную покинули, меня же теребило всю, с холода в жар кинуло, от обуявшей злости и чихать и в туалет по тому самому маленькому перехотелось даже.

Неволя и снова неволя впереди маячит! Вместо своей дочери старый граф меня в заклад сдаёт! А чего ему? Чужая для него я! И куда от неволи податься этой? Сбежать, как Мария его? Так нет у меня, от неё в отличие, поддержки и помощи здесь! Нормального документа даже нет! Меня в розыск подадут и жандармы поймают сразу же! Поступком этим разве что хуже себе сделаю! Что остаётся тoгда? За три оставшиеся дня дочь графскую отыскать? Глядишь и передумает их сиятельство тогда?! Нет, не передумает, долги у него неподъёмные... Тогда другой вариант возможен: потребовать от графа слово своё сдержать, прилюдно взять и напомнить с уверенностью, как в помеcтье меня вернуть обещал! Только напрасны все надежды мои, очень уж уверенна! Всё у них решённое, а я – как бьющаяся в клетке птица! Что делать мне? За того отвратного полковника замуж идти? Тогда влезть в петлю лучше! Нет, должен найтись всё же выход какой-то!