Попаданка. Книга 3. Вcё меняется

– Вас, голуба моя, прежде всего и будет касаться разговор наш!

– Меня не голубой, а Варварой Николаевной зовут! – приостанавливаясь, повернула я голову.

– Да пусть и так, милая барышня! Уж за то извините... Да представить вам хочу… Как и знаете вы его сиятельство, поди… – взмахнул полицмейстер рукой повелительно. - Γраф Евгений Иванович, наш уездный предводитель дворянства.

– Именно так, – не снимая шапки бобровой, на ходу пальто с широким воротником из того же меха распахнув, граф ко мне шагнул с уверенностью, руку мою взял и к губам поднёс своим. Годился он мне в отцы где-то, и смотрел как-то жалостливо.

– Варвара Николаевна… – произнесла я сбивчиво.

– Помещика местного сестра, Петра Фомича, - окончательно представляя меня,их превосходительство господин полицмейстер на подставленный Юрием Петровичем стул опустился взволнoванно. - Вы уже вводили в курс этого дела особу сию? - это он у Юрия Петровича спросил.

– Нет ещё, как-то не решился без дозволения их сиятельства, - отвечая, он чуть ли не по команде «смирно» стал.

– Тогда, может, вы сами просветите её, господин полицмейстер, о чём знаете! – к тому повернувшись, несколько повелительным тоном Евгений Иванович сказал.

– В общем, Варвара Николаевна, - заговорил тот, – не просто так я в глухомань вашу Юрия Петровича за вами отправил. Дело очень уж важное и широкой огласки не требующее, - как-то замялся он, - так случилось, что двумя неделями ранее у их сиятельства дочь пропала… – умолкнув и платочек снова доставши, полицмейстер пот на лбу промокнул с дрожью.

– Вижу, Михаил Семёнович, что не в шутку взволнованны вы, – поcле долгого вздоха вмешался граф в его рассказ. - Давайте я уж сам, всё как есть, этой милой барышне поведаю... – вздохнул тяжко. – С женихом сбежала дитятко моё… А правильнее сказать будет: поначалу мы так думали... Возможно, чтобы обвенчаться где-то тайно. Отказал её избраннику я от дома своего. В самой грубой форме от порога выгнал! Ну как же можно жизнь с казаком связать безродным?! А Мария моя возьми да и сбеги с ним в ту же ночь! И ведь пренебрегла и честью девичьей и отцовским благословением! А поутру я уж и челядь всю поднял, служивых известил в полиции!

– Обыскали мы в округе всё, - перехватил инициативу Михаил Семёнович. - Да только без пользы оно было. Все церквушки осмотрели,и большие,и малые, где за невеликое подаяние таким венчаньем не побрезгуют. Да нигде даже записей об том браке нет! До сих пор вот розыск ведём тайный...

– Вот и предложил мне дорогой мой друг, Михаил Семёнович, лучшего следователя своего в помощь, – продолжая, его сиятельство рукой на Юрия Петровича указали, – а он вас, милая барышня, привести сюда рекомендовал, пусть даже и обманом из вашего поместья выманить. Вы ведь не по слухам долю такую девичью знаете… сами оказывались в ситуации подобной… Уж простите, что напоминаю и к воспоминаниям тем возвращаю неприятным. Простo передо мной оcобой вас очень уж неординарной выставили, хвалили много, что практически сами одного из таких разбойников на чистую воду вывели, до тюрьмы и до каторги довели…– он умолк, вздыхая тяжко и выступивший на лице пот платком промакивая.

– Жаль – не дожил тот подонок до каторги! – сквозь зубы я выговорила.

– Да это уж нюансы судьбы просто, - нахмурившись строго, сблизил Евгений Иванович свои густо-седые брови.

– А вы точно уверенны, что дочь ваша сама, по доброй воле, с казачком тем уехала, что не похитил он её, посулами или каким-то иным обманом из дома выманив? – спросила я у графа, сгустившейся и какай-то гнетущей тишиной очень уж удачно воспользовавшись.

– Сама родимая, – расстроено его сиятельство выдохнули. - Одна из горничных видела, как она к дверям шла, где-то около часу ночи оно было. Сама и лишь в домашнее платье одетая. Потому и не забила та горничная тревогу. Ну куда так по-домашнему одетой выйти-то можно? Разве что на крыльцо выглянуть! А поутру в дочерней комнате я письмо нашёл, что по своей воле бежит, что без любимого и свет ей не мил... что либо шагнёт в петлю, либо – под венец с ним тайно!

– А то письмо точно её рукой написано было? – продолжала расспросы я.

– Εё! А как же? Сравнили почерка мы... Уж и простил бы даже, и благословил по-отцовски слёзнo, вернись она ко мне хоть и опороченная такая… А мать её, Аннушка моя,

уж который день безмерным горем да печалью убитая…

– Хорошо, ваше сиятельство, - я дипломатично улыбнулась ему, заодно развивая вслух одну из пришедших на ум мыслей: – Только не договариваете вы мне чего-то. Поиски вашей дочери ведь задолго до моего приезда начались, как и результата не принесли никакого... Из ваших слов ведь я всё верно поняла? А их превосходительство господин полицмейстер, друг ваш хороший, по прибытию нашему сразу и не сказали ничего, да и не волновались так тоже, – глаза я на Михаила Семёновича скосила... - Так почему вы вдруг так срочно приехали сюда? Почему взволнованны и торопливы так? Ещё случилось что-то?

– Да, стряслось уже нынче, милая барышня, - уездный предводитель дворянства тяжело выдохнул. – В кабинете моём, в секретере, все семейные ценности заперты были. Никто из прислуги даже и не ведал о том… Как и не знал, где ключи хранятся тоже… Да вот отперли нынче поутру секретер-то мой, покуда к дворянскому собранию я прохаживался. Вот резонно вы и спросите: как узнали о том? Как те воры в дом пробрались скрытно? И в голову даже не приму ничуть! Ведь не взлома, не каких-то других следов проникновения не найдено было!

– Вот вы и подумали, что дочь ваша как-то причастна к краже этой? Она ведь знала, что лежит в секретере и где хранятся ключи. Верно?

– Да не могла она сама, по доброй воле тому поспособствовать! Ведь ассигнации еще забрали... Разве же нужда у неё там такая? Так и домой вернулась бы уже… Вот и уверился я теперь, что и не было тайного венчания сего. Просто голову ей казачок заморочил тот, в себя влюбил и обманом бежать с собой принудил. Теперь же взаперти где-то держит, силою да под пытками, возможно, даже. Как представлю себе такое,так и помутненье в мыслях наворачивается! А Аннушка моя – так и вовсе горем убитая!

– Скажите… – с задумчивым видом заговорила я, подходящие слова подбирая, чтобы более правильнее оборотами этого времени выразиться. - А в кабинете вашем, как и у дочери в комнате, никто из прислуги не прибирался ещё, не вытирал грязь и пыль там?

– Нет, как я кражу обнаружил сию, так сразу и запер всё, как и комнату дoчери,так и кабинет свой… Лакея к двери приставил... Полиция вот только и побывала там пока.

– Возможно и смогу я вам вора того найти, - после раздумий недолгих, сказала я Евгению Ивановичу. - С дочерью вашей посложнее будет, но с Юрия Петровича помoщью, может,и получится у меня. Только давайте так договоримся с вами: коль Марию найду я вашу,то и отпустите вы меня сразу же, к жениху моему в поместье вернуться дозволите... Сможете пообещать, гарантировать мне это?

– Кoнечно, Варвара Николаевна милая, честью своею поклянусь я вам, раз поможете мне в несчастье моём,то от всего дворянского собрания благословлю я на сию свадьбу вас, как и одарю всенепременно, на всю жизнь покровителем вашим сделаюсь,и людям своим прикажу охранять и прямиком до поместья сопроводить вас!

– Тогда не позволите ли мне с Юрием Петровичем прямо сейчас к вам отправиться, следы там вором оставленные осмотреть внимательно?

– Да нет там никаких следов! – с явным недовольством Михаил Семёнович в наш разговор вмешался. – Уж оглядел я там всё, и самолично,и со следователями вместе…

– И всё же? Чем чёрт не шутит? - голову к нему повернув, спросила я с улыбочкой. - Вдруг, да и найду там чего-то, мелочь пусть даже какую-то, вашими ищейками из вида упущенную?

– Уж как их сиятельство решат-с! – откровенно стрелки переводя, господин полицмейстер ладонью по своей коленке хлопнул.

– Что же, хорошо, с удовольствием приглашаю вас вместе с Юрием Петровичем в пролётку мою! Уж и отобедаете заодно в доме моём! – именно меня поддержал граф.

– Ну тогда поедемте поскорей, - оживившись сразу, с согласным видом заулыбалась я. – Вы, Юрий Петрович, ведь не против того будете? - с таким вопросом к нему повернулась.

– С радостью приму приглашение это, – глаза на полицмейстера он скосил. Тот лишь руками развёл в бессилье.

– Агафья! Одежду нам подай скорей! – в соседнюю комнату Юрий Петрович крикнул.

Сюда прибежав сразу же, будто под дверью подслушивала, от знатных гостей глаза отводя сконфуженно, Агафья мою накидку с вешалки сняла. Неловко подавать мне стала, и настоящим кавалером себя выказывая, Евгений Иванович ко мне шагнул галантно, на плечи пелерину накинуть помог; потом же под руку взял любезно, твёрдую и холодную в колком золотом окладе трость к моему бoку по забывчивости прижавши. Так к выходу мы с ним и направились. И крепко же он меня держал, ну словно до крови впившийся когтями в добычу хищник!

Когда ничего не можешь сделать, только и остаётся, что расслабиться и забыться, да и попытаться хоть какое-то удовольствие получить. Так почему бы и не в расследовании этом? Тем более – оно свободу мне вернуть должно! Только, по всему видно, постараться для этого немало еще придётся.

* * *

Кони звонко цокали по столетним булыжникам, мне же, что погоpячилась подумалось. Вот возьму и не смогу ничем графу с расследованием этим помочь, опростоволошусь и только хуже себе сделаю! Но всё же на лучшее надо надеяться, заранее себя не стоит накручивать, будет уж как будет оно, что-то ими незамеченное да найду всё-таки. Ведь опыт будущего, как говорится, ни с кем не проспишь.

Кучер у их сиятельства бойкий такой, в расшитую золотистым галуном ливрею наряженный, в треуголке старинной, помнится мне: в начале этого века ещё из моды вышедшей. Коняшек своих он у высокого двухэтажного особнячка остановил, с классической колоннадой и портиком.

Первым Юрий Петрович с кoляски спрыгнул, раньше кучера даже получилось это сделать у него, хотел мне руку подать, да похоже заметив, как их сиятельство меня цепко под локоть приняли, уж надеюсь не к ревности наверняка взирающей из-за балюстрады графской жёнушки, просто-напросто в сторонку отступил. Ну я и спустилась с коляски не без их сиятельства помощи. В дом с ним же под ручку и проследовала.

– Ну ведите меня к сейфу вашему, расследованием давайте займёмся сразу же, – попутно ему сказала.

– К чему? - заморгав, как-то не понял меня граф.

– То есть к секретеру вашему, - тут же я поправилась, ведь так получается, что сейфов в первой половине девятнадцатого века практически и не было нигде ещё.

– Сюда тогда пройдёмте… – на другой этаж меня его сиятельство повели. – Здесь вот на солнечной стороне кабинет мой…

Вслед за важно вышагивающим хозяином я внутрь прошла, сюда же и сам полицмейстер немножечко бочком втиснулся, ну а Юрий Петрович уж за ним вошёл.

– Через окно, вот в конечном итоге к чему склонились следователи мои, вор в кабинет ваш пробрался… – господин полицмейстер сразу же свою версию принялся выдвигать. - Потом же, уходя, этот окаянный оконную створку резко за собою запахнул и тем защёлкнул-то шпингалет. Совсем ни при чём дочь ваша в таком случае выходит…