Божьим промыслом. Принцессы и замки

* * *

Казалось бы, какая безделица — отправить людей, чтобы разведали путь, по которому пойдёт твоё войско. Но ещё в молодости, служа у старого одноглазого кондотьера капитана Беккариа, Волков уяснил одну мысль: идти будет легче и быстрее, если кто-то будет хорошо знать дорогу. Старый одноглазый капитан за день до выхода основного отряда высылал вперёд лёгкий отряд из нескольких десятков солдат, десятка арбалетчиков и половины дюжины лёгких кавалеристов, в основном для связи. И вот такой отряд, уходя вперёд, отправлял капитану послания: в том-то месте делать нечего, всё пограблено и провианта не сыскать; а та дорога плоха от дождей стала; а тут неприятеля разъезды повсюду. В общем, Беккариа, заранее разведав дороги, знал, куда ему идти, всегда приходил туда, где было чем поживиться, и никогда не попадал в засады. Солдаты его за то уважали.

И теперь, благодаря Мильке и Хенрику, войско барона не пошло по большой дороге на Швацц, а сразу с перевала, лишь остановившись на ночь у Ольдента, пошло на Кобенхауз и было там уже к вечеру седьмого дня с тех пор, как обоз и пушки покинули Эвельрат в земле Фринланд. Седьмого дня, а вовсе не десятого, как он поначалу считал.

И только у Кобенхауза их в первый раз спросили, кто они и куда идут, да ещё и с артиллерией. То были три человека ремесла воинского, и были они из города, возле которого на ночёвку расположились люди Волкова. Генерал их звал к себе и говорил с ними весьма ласково:

— Вам нет нужды волноваться, господа. Я барон Рабенбург из земли Ребенрее, веду людишек своих в земли южные. Вы ж и сами знаете, что там намечается.

— Знаем, знаем, слыхали, — кивали офицеры. — Но вы и нас поймите, вдруг в наших местах появляется крепкий отряд.

— Уверяю вас, мы завтра же уйдём, и ни один из местных людей в обиде на нас не будет, — обещал им Волков.

И на следующее утро он и вправду снялся с места и пошёл от Кобенхауза по сравнительно свободной Пастушьей дороге на Цирль. Дорога та была хоть и не широка, тем не менее уже через два дня отряд генерала вышел в долину Цирля.

Хенрик не зря рассказывал об этом крае как о необыкновенно живописном. Всё было в точности как говорил оруженосец: и поля пшеничные, что уже вскоре будут ждать рук человеческих для уборки первого в этом году урожая, и как по линейке устроенные виноградники с зелёным ещё виноградом, и пчёлы, толстые, жужжащие повсюду пчёлы. И дорога на восток тянулась широкая, твёрдая, хорошо укатанная, ровная. Две сменных упряжки лошадей тащили пушки по ней так проворно, что порой обоз за орудиями не поспевал. А на второй день пути по долине увидели люди Волкова большой, по-настоящему большой город Туллинген, что был по правую от них руку. Но они быстро прошли мимо него и вскоре подошли к тому месту, где снова начинались горы. И у дороги стал появляться наклон. Сначала едва заметно, а потом путь отряда всё больше и больше забирал вверх. И уже к полудню, в самую жару, барон увидал, что дорога уходит в узкий просвет меж двух скалистых гор. И тогда генерал подозвал к себе Хенрика и спросил у него:

— Доехали? Оно?

— Да, господин генерал, оно. Графство Тельвис, а местные его зазовут просто «ущельем», — отвечал оруженосец.