Сломанная скрижаль

Глава 7. Наказание

Увидев демона, юноша встал.

— Я узнал, что Сатана кормил химеру собственным средоточием огня, — пояснил он, опустив глаза, чтобы не смотреть в пылающие зрачки Борна. Кто знает, сердится демон или просто голоден? — Обычная адская магия не могла повредить ей достаточно сильно.

— Это потому, что химера питалась флюидом слишком высокой чистоты? — переспросил Борн и нахмурился. — Но как ты об этом узнал? Мне не приходилось даже слышать о подобном: приручить химеру и кормить её свой кровью… До такого мог додуматься только Сатана.

— Он был очень сердит на… — Хел растерялся.

Нужные слова ускользали от него.

— На проклятого? — рассмеялся Борн. — Ну, допустим. А ты-то тут при чём?

Хел чуть слышно вздохнул. Ему хотелось сесть и так обрести хоть какую-то опору, но демон стоял и смотрел на него выжидающе. И плюхнуться сейчас на стул было бы верхом невежливости.

— Как только химера проявилась в тронном зале, я… — Он на миг поднял глаза и тут же опять опустил.

Зрачки Борна пылали. Но как понять, насколько он зол? Успеть бы удрать… Или сказать ему правду? А если он ещё сильнее рассердится?

Демон терпеливо ждал. Он знал, что юноша боится его. И в целом это было ему на руку, но только не сейчас, когда приходится выцеживать из него слова.

— Ну? — поторопил он, пытаясь скрыть раздражение.

А то ведь вообще ничего не узнаешь. Ну что за глупый кусок лавы!

— Я бросился за помощью к Фабиусу, — начал Хел, запинаясь от волнения. — Акрохем рассказывал мне о битве магистра с Химерой. И ещё… Я ощутил подвох. Сразу. Я давно ждал, что случится что-то похожее. Сатана не мог разрешить нам открыть порталы и бесконтрольно бродить по аду. Это не в его принципах. Я сразу понял, что это какая-то непростая химера. Подумал, что здесь, на земле, она может быть уязвима иначе, чем в аду. Хотел попросить у магистра помощи или совета. Фабиуса я знаю лучше прочих магов, и он мне всегда благоволил.

Борн кивнул. Демонёнок и магистр Фабиус и в самом деле разговаривали почти на равных.

— Разумно, — сказал он. — Но я не смог достучаться до Фабиуса, хоть и пытался, а как это удалось тебе?

Он уставился на Хела, пытаясь понять, научился ли он лгать. А если да — то в чём была ложь? А может, он был в сговоре с Сатаной?

Надеялся, что химера сожрёт Диану и уничтожит трон до того, как он вернётся? А потом парень выступит героем и поможет убить тварь? Диану-то он бросил, хоть и понимал риск.

Мыслей Хела Борна читать не умел, тут они были на равных. Но ложь видел, и Хелу пришлось кивнуть.

— Да, — сказал он. — Я не смог сразу к нему пробиться. Попробовал переместиться в ратушу, и меня вышвырнуло. Тогда я переместился к коровьим воротам Йоры, они ближе к ратуше, чем центральные. И дальше бежал бегом. Я могу бежать очень быстро.

— А про Диану ты, конечно, забыл? — поинтересовался Борн, и глаза его опасно сверкнули.

— Я не бросил её одну! — воскликнул Хел. — Я отдал её руку в руку Кастора! Он повёл учеников в корпус, и там были черти. Я полагал, что вернусь через пару минут, не больше.

— Какой хитрый, — усмехнулся Борн. История выглядела складно. — И что Фабиус?

— Я не сумел с ним поговорить, — признался Хел.

— Почему?

— В его доме был сам Сатана.

Борн нахмурился. Выходит, надо всё-таки срочно проведать мага в Йоре. Сатана — очень плохой гость.

— Он заметил тебя?

— Нет, я же вошёл как слуги, не пользуясь магией. Но все люди в ратуше спали магическим сном, и я сразу заподозрил неладное.

— А почему ты решил, что магическим?

— Они словно бы застыли на середине своих занятий. Стражники у входа спали, опираясь на копья, и даже не падали. Торговка цветами уснула, показывая товар слугам.

— Да, это магия времени, — признал Борн. — Когда она исчезает, люди даже не замечают убежавших часов и минут.

— Но я-то видел, что они спят! Я прошёл внутрь и прижался ухом к двери. Я уже понял, что использовать магию неразумно.

— И что ты услышал?

— Они говорили. Вдвоём. Сатана говорил о химере, а Фабиус — о власти стихий над нашим миром. А потом я услышал ещё один голос. Это был юноша. Сатана сказал, что это сын магистра Фабиуса и начал торговаться с ним. Говорил, что вернёт его, если…

— Если?.. — Борн насторожился.

А что если Фабиус поддался на обман Сатаны? Выглядел Дамиен так, что и не пропадал никуда. Но внутри у него была уже не душа, а какая-то полуразложившаяся дрянь. В аду души или сохнут, или разлагаются — тут уж в ком сколько воды.

— Я не дослушал, — продолжал Хел. — И вообще я не очень-то вслушивался. Я думал о том, как опасна химера. Магистр говорил очень спокойно… Он не боялся Сатаны, мне показалось, что в Йоре он держит ситуацию под контролем, а вот в Вирне… И я побежал назад. Переместился уже от ворот, чтобы меня не заметили.

Борн нашёл глазами бокалы — это надо было запить.

Похоже, Фабиус не поддался обману. Судя по разрушенному трону Йоры, маг послал Сатану на все четыре стихии. Многоликий — так властителя ада называли на земле, в аду же чаще — Безликий — даже не смог как следует отомстить. Он забрал своё — остатки души Алекто и путь в ад. Значит, на земле он теперь совершенно бессилен?

Хорошая новость.

Борн открыл ящик для вина, достал бутыль того, особенно крепкого, что раздобыл покойный Александэр Сорен… (Интересно, он сам догадался выкрасть кинжалы, или это Сатана его надоумил? Скорее, второе. Ведь бургомистр откуда-то знал, когда именно нужно было опоить Ханну и сунуть ей в руки кинжал.)

— Хочешь вина? — спросил он Хела.

Демонёнок кивнул.

Борн налил вино в два бокала.

— Хел, мне придётся и наградить тебя, и наказать, — он протянул демонёнку один из бокалов. — Химеру мы победили благодаря и тебе тоже, продержались, пока Акко не предложил нам своё решение, пусть флюиды его смешаются со стихиями и возродятся в них… — Он осушил бокал. — Но ты всё-таки бросил Диану. И ты видел, чем это закончилось? Дети сбежали из спальни, мешались у нас под ногами и могли погибнуть.

Хел обречённо кивнул. Он стоял, опустив голову и прижав к животу бокал.

— И что со мной будет? — спросил он.

— Пойдёшь в услужение новому учителю магии. Хватит тебе бездельничать в учениках, ты и без этого умеешь достаточно.

— А Диана? — тихо спросил Хел. — Мне будет трудно ее охранять, если я буду не рядом.

— Похоже, что охрана не нужна, — усмехнулся демон. — Безопасность блокирует её дар. Диане нужно почаще пугаться, чтобы власть над стихиями пробудилась в ней побыстрее. Похоже, она настоящий стихийный маг, только нужно разбудить это в ней.

— Но почему я не могу учиться вместе со всеми? — в голосе Хела было отчаяние.

— Ох уж эти человеческие женщины, — рассмеялся Борн. — Тебе нравится Диана?

Демонёнок замер.

Он не знал пока, что значит — «нравится». Но привязался к девушке, привык к её теплу и доверию.

— Надеюсь, ты достаточно боишься меня, чтобы не делать глупостей? — спросил Борн.

Хел мотнул головой, не поднимая глаз.

Намёк про глупости был справедливый. Он наблюдал за людьми, за чертями и знал, что от этого рождаются дети. А если учесть случай с Кастором — то и у сущих с людьми.

— Не боишься? — удивился Борн. — Или не понял, о чём я?

— Я понял, — неожиданно твёрдо ответил Хел.

Он решился: терять-то всё равно было нечего. Если он не сможет видеться с Дианой, то всё остальное — уже не страх.

— Понял? — усмехнулся Борн. — И?..

— И обещаю слушаться тебя как отца!

— Что?! — вскинулся демон.

Даже там, где он не мог прочитать мысли, позы, интонации он понимал хорошо.

Ему тут же вспомнилось последнее путешествие в ад: тронный зал, тело юного демона на полу, великая книга адского договора и её ещё шевелящиеся страницы.

— А ну, посмотри на меня? — велел он Хелу. И дождавшись, пока тот поднимет глаза, спросил: — Скажи, что написала адская книга, когда ты вошёл в тронный зал?

Хел молчал.

Борн смотрел на него оценивающе. Не врёт — уже хорошо. Значит, всё-таки не умеет? Или не хочет?

— Сколько говоришь тебе лет? — переспросил он.

— Я помню только те, что прошли на земле, — выдавил Хел.

— Неужели я ещё где-то успел нагрешить? — Борн обвёл глазами библиотеку, нашёл бутыль с вином, но пить не стал.

Это было смешно. Люди пьют, когда их посещают жуткие мысли. Но он-то — не человек, чтобы сейчас прямо из бутылки!..

Но именно так и хотелось.

А помнил ли он сам своё раннее детство в горячей лаве? Дни там и в самом деле сливаются в один, сытые и весёлые. Новорождённые сущие проводят их в играх, а потом лава укачивает детей, и они засыпают. Днём, ночью? Какая разница?

— Я и в самом деле не помню. — Хел смотрел беспомощно. — Жизнь в аду для меня как один длинный день.

— Значит, ты мог болтаться в лаве и десять лет, и сто… — подытожил Борн.

Он вспомнил, с какой тщательностью демоницы уничтожают все капли на камнях, появившиеся после близости. Особенно если эта близость происходила вблизи горячей лавовой реки — колыбели всех сущих. Если все капли будут расти в лаве, ад переполнится.

В тот день, когда был зачат Аро, в лаву могли попасть и другие частички его крови, смешанной с кровью Тиллит.

Вот потому книга так легко и охотно признала мальчишку — для демона он был вполне себе совершеннолетним. Как раз что-то около сотни земных лет.

Верно, черти нарочно притащили на землю комочек живой лавы — всьмидесятилетний «ребёночек» уже не поместился бы на подошве. Может, хотели вырастить его сами, но что-то пошло не так. Комок застыл, и его вышвырнули на улицу. Человеческая женщина нашла адское дитя и обогрела. Нужно будет ещё разобраться, что это была за чертячья самодеятельность!

— Значит, как отца? — повторил Борн.

Хел вздохнул и опустился на стул. Ноги его не держали.

***

Диане давно не было так страшно. Она уже почти позабыла, как дрожала, когда очнулась две зимы назад в неведомом и незнакомом мире.

Всё тогда ей казалось чужим, холодным, страшным. Хотелось спрятаться, забиться в щель между лавкой и стеной.

А когда она первый раз вышла на двор — бежать, куда глаза глядят.

Отец Фабиус велел поначалу Малице запирать на ночь дверь на замок.

Когда Малица заперла Диану в первый раз, девушка выбралась через окно и пошла на восход луны. И только тогда поняла, что этот мир — остров, кругом вода и бежать больше некуда.

Но замок тогда был простой, человечий. А сейчас их заперли в чулане на совесть, с помощью магии. А потом ещё и Хела забрали.

Испуганная Диана дрожала и жалась к Малко и Хьюго.

— Почему они все такие жестокие? — спросила она. — Что мы такого сделали?

— Да не бойся ты, — пробасил ражий. — Никто не даст тебя бить.

— Ты думаешь, будет лучше, если вместо меня будут бить Хела?

— Да ерунда это для нормального парня! Брось, чего ты? — нахмурился Хьюго, а Малко прижал Диану покрепче.

Ему привычно было обнимать девушку. Они частенько обнимались этой весной.

Но тогда Диана была как мальчишка — в таких же штанах, а не в этом красивом платье, от которого внутри начинался жар.

Малко вздохнул: никакого терпения нет! Хотелось отстраниться на всякий случай, но как? Диана-то не поймёт.