Курсант: Назад в СССР 12

* * *

В кабинет постучали.

— Открыто! — не поднимая головы от бумаг, привычно отозвался Горохов.

Дверь приоткрылась, и в проем протиснулась голова Рубилина, а тело почему-то осталось в коридоре.

— Здрасьте, — кивнул он.

— Входи, чего встал? — распорядился следователь.

— Мне бы это… с Андреем Григорьевичем переговорить. Извините…

— Привет, — я поднялся из-за стола и вышел из кабинета. — Пойдем покурим.

— Так вы же не курите? — удивленно пожал тот плечами.

— А ты откуда знаешь? — прищурился я на него. — Следишь за мной?

— Нет, что вы. Варя сказала…

— Вот как? А вы обо мне разговариваете? И часто?

Я, как обычно, слегка иронизировал в разговоре с ним — а тот напрягался взаправду. Ну ничего, с такими иначе нельзя, только ослабь поводок — сразу тяпнут.

— Да нет, конечно… — спотыкался Рубилин. — Я уже не помню, как было. Просто к слову пришлось… наверное.

— Ну-ну… Что-то ты темнишь, Анатоль. И видок у тебя плутоватый сегодня. Опять с мотоциклами мухлюешь?

— Какими мотоциклами?

— «Явами»… Я же все знаю.

Завскладом сглотнул.

— Да это кладовщик напутал с бумагами.

— Ладно, — мы вышли на крыльцо, спустились и сели на лавку вдали от посторонних ушей. — Говори, зачем пришел.

— Вы же мне сказали, что если что-то увижу странное, то сразу к вам.

— Ну? — я насторожился.

— В городе слухи ползут. Сам я не видел, но люди говорят…

— Да выкладывай уже! — подстегнул я его.

— Короче, Андрей Григорьевич, в нашем городе гастролеры, похоже, объявились. Ну, вы же понимаете, кто это такие? Не надо объяснять, так ведь.

— Домушники? Или на «гоп-стоп» берут? Эх, Анатоль, я-то думал, ты мне про Литератора поведаешь. Имущественные преступления — не моя стезя.

Я разочарованно покачал головой и немного отвернулся, делая вид, что не особо заинтересован. Но ушки держал на макушке. Похоже рыбка клюнула…

— Да погодите вы, — зачастил тот, — не домушники это и не карманники. А люди серьезные. На рынке продавцов запугали. Данью хотят обложить. В аптеку наведались. Сказали, что привезут лекарства дефицитные и по их ценам мимо кассы будут толкать. Ко мне на склад приходили, с начальством о чем-то разговаривали.

— Ну а я при чем?

— Как — при чем? По почерку похоже, что из Москвы ребята прибыли.

Я про себя довольно хмыкнул. Недурно мы так все обставили, что Новоульяновских за москвичей приняли.

— И что? — продолжал я валять ваньку.

— А то, что вы тоже из Москвы, Андрей Григорьевич. Можете узнать по своим каналам, кто такие?

— А тебе-то что с этого?

— Люди попросили… Хорошие.

Опа! Я сдержал эмоцию, лишь мысленно потирал руки. А сработал мой план, уже гонца от Туза ко мне послали. Или не от Туза, но всяко от его подручных.

— Какие люди? Кто просил? — лениво поинтересовался я, а сам весь превратился в слух.

— Да это неважно, Андрей Григорьевич, вы не о том беспокоитесь, они обещали… Это самое… хорошо заплатить.

— Во-первых, я работаю только за зарплату, премии и прочие ордена, а во-вторых, я тебе бесплатно помогу, если скажешь, кто тебя об этом попросил. Сам понимаешь, дело тонкое. Тут у вас, в Литейске, мутно все как-то… Но ты не боись. Я не БХСС, мне Литератора изловить надо. Сказать честно — надоело мне тут сидеть. Давай, колись.

— Ну хорошо, — поджал губы Анатолий, решаясь. — Монашкин меня просил. Борис Борисович.

— Ну вот видишь, — похлопал я его по плечу. — Совсем несложно правду говорить.

— Только между нами, Андрей Григорьевич, ладно?

— Я — могила, Анатолий, ты меня знаешь. А Монашкину-то это зачем?

— Ну как же, он же главный в городе.

— Главный в городе — совет народных депутатов и секретарь горкома. Разве нет?

— Ну, и они тоже, — спохватился Рубилин и зажевал губу.

— Ладно… Позвоню своим в Москву. Узнаю, кто там мог из контингента криминального к вам десантом высадиться.

— И вот еще… На швейку нового директора назначили. Говорят, манеры у него совсем не партийные. Жесткий такой дядя. А внешне, так вообще на мафиозника похож.

Я громко фыркнул.

— А ты видел, как мафиозники выглядят?

— В кино только, — вздохнул Рубилин. — Но я чего сказать-то хотел… Рогов этот, Георгий Вадимович — биографии трудовой, вроде как, не имеет. Будто не был советским тружеником, кто заслужил столь высокий пост трудоднями. Значит, засланный он…

— Ничего себе, какие выводы, — поморщился я. — А ты откуда знаешь?

— Да так, люди говорят.

— Ну-ну, Лосева уже Монашкин напряг, за него пробить.

— Наверное, — не став отрицать, пожал плечами Анатоль.

— А мне что с этого Рогова? Закон не нарушает, человек трудится в новой должности. Вот если бы ты сказал, что у него в подвале труп лежит, тогда другое дело.

— Какой ещё труп?

— Это я к слову.

— Ну сами подумайте, Андрей Григорьевич. Появляется этот Рогов на фабрике, и одновременно чужаки-бандюганы в городе нарисовались. Я тут подумал, уж не с одной ли они шайки-лейки? Как считаете?

Я сделал вид, что размышляю, красноречиво морща лоб, а потом проговорил:

— А ты молодец, Анатоль… соображаешь. Ладно. Возьму на карандаш этого Рогова.

— Спасибо, Андрей Григорьевич, — довольно закивал Рубилин.

Мы пожали друг другу руки. Толя был доволен, что уговорил меня ему помочь, а я радовался, что мой план сработал. Остается только ждать, когда клюнет Туз. А там и до Литератора доберусь. Может, вообще это один и тот же человек окажется…