Одиссея жупана Влада

-Ладно, теперь, когда боги за нас, пойдем разбираться с людьми, - сказал Влад.

После двух дней непрерывной гребли люди валились с ног, но все же жажда добычи пересилила усталость. Причалив с внутренней стороны острова, славяне спрятали ладью у берега, и по узким тропкам начали свой подъем на вершину горы. Поднимались трудно – камень крошился под ногами, со всех сторон хлестал ветер и двое, не удержавшись, все же сорвались вниз. Хорошо еще, что вой ветра и шум моря заглушил их крики. К самой башне поднялись лишь перед рассветом.

Ромеи спали – кто же будет ждать врагов в такую погоду? Дверь башни была заперта, но Влад уже знал, что в таких укреплениях часто бывает люк наверху. Забравшись по невысокой стене, молодой драгович сбросил соплеменникам веревку и десяток обнажённых воинов забрались наверх. Прокравшись в башню, Влад увидел ворочавшихся во сне мужчин и хищно осклабился, подумав, сколь легко все складывается. Он не отдавал приказов – все и так было ясно, - просто шагнул вперед, занося топор. В последний момент ромей, словно почувствовав опасность, открыл глаза, но крикнуть уже не успел – лезвие топора со смачным хрустом вломилось в его голову. В следующий же миг слаженно ударили и остальные топоры

- Отеческие боги любят нас больше чем их Распятый, - ухмыльнулся Влад.

Его дружинники уже торопливо обшаривали помещение. Вскрыв арсенал, славяне забрали два десятка мечей. Больше ничего интересного здесь не нашлось и славяне, покинув башню, двинулись к деревне, замеченной ими с вершины горы.

Селение не отличалось многолюдством – с пару десятков домов, сложенных из песчаника. Драговичи, уже вкусившие запаха крови, ворвались в село, словно волки в овчарню, истребляя безоружных, толком не проснувшихся ромеев – мужчин, стариков и старух, маленьких детей. В живых оставляли только женщин. То же самое повторилось и в следующем селении … и в следующем. До полудня славяне зачистили четыре селения – и пятое обнаружили пустым, местные успели сбежать. Поход был завершен: оставалось немного поспать, собрать трофеи и насладиться плачущими черноглазыми пленницами. Могла ли быть в этом глухом селении большая награда за сегодняшние подвиги для оголодавших до баб юношей, еще не женатых, то и вовсе не познавших еще женщины. Сам Влад тоже хотел выбрать себе добычу, когда на его плечо вдруг легла сильная рука. Обернувшись, он увидел Вальфрика.

- За девок дадут больше, - напомнил юта, - придержи своих воинов, пока они не перепортилинам весь товар.

Влад кивнул- опытный воин разбирался лучше в таких вещах. Пират отобрал молодых девушек и, не обращая внимания на их плач и мольбы, грубо раздвигал им ноги, проверяя наличие девственной плевы – причем таким способом, что юноши смущенно отворачивались, не в силах глядеть на непотребство. Отобрав двадцать девственниц и еще с десяток самых красивых, остальных женщин германец отдал на потеху воинам. Влад выбрал самую привлекательную из оставшихся пленниц – молодую девушку с густыми черными волосами, пухлыми бедрами и небольшими грудями. Она стонала и плакала, пока жупанич, раздвинув ей ноги, вошел в лоно, поросшее черными кудряшками. Одновременно Влад жадно лобзал розовые соски. Рядом с ним тешили похоть и остальные воины – точнее та часть дружины, которой выпал жребий насладиться женщинами первыми. Остальные обыскивали деревни и крепость. В селениях, кроме зерна, ничего интересного не нашли, но в церкви и крепости обнаружили золотую и серебряную утварь, а также казну гарнизона. Всего на вес вышло фунта два золота и семь фунтов серебра. Влад, после того как утолил свою похоть и смог оценить трофеи довольно ухмыльнулся – первый поход закончился вполне удачно.

За такую удачу следовало возблагодарить богов – и Влад приказал разделить изнасилованных женщин на три группы. Первой группе он сам лично мозжил головы топорами, обрекая их в жертву Перуну. Пока он творил эту требу из леса доносились отчаянные вопли боли и предсмертные хрипы – это погибали женщины, которых вздергивали на обрывках собственных одеяний, обрекая в жертву праотцу Велесу. Меньше всего страдали те, кто достался Морскому Царю – их просто утопили в море.

Может, благодаря жертвам, а может тому, что буря уже улеглась, обратный путь был быстрым и легким. Сам жупанич лежал на корме, лениво пересчитывая монеты, взятые в ромейской казне и мечтая о грядущих походах. За этим он не заметил, как заснул.

Ему снился остров – похожий на тот, что они оставили и в то же время выглядевший совсем иначе. Меж острых скал вырывался черный дым и языки пламени, тогда как само море будто кипело, выбрасывая клубы желтоватого пара. И в клубах этих испарения восседал могучий волот с рыбьим хвостом и бородой из водорослей меж которых ползали разные морские гады. Огромными клешнями морской бог раздирал на части кричащих женщин, в которых Влад узнал принесенных им в жертву пленниц. Куски мяса чудовище бросало выныривавшим рядом из воды странным тварям – вроде огромных псов, но с ластами как у тюленя. Клыкастые челюсти жадно клацали, хватая куски человечины. Но тут волот увидел Влада и, вскинув клешню, оказавшуюся необычайно длинной, простер ее к молодому жупаничу. Жуткая длань стиснула плечо Влада и тот с силой дернулся, пытаясь вырваться из мертвой хватки Морского Царя.

- Эй, что с тобой? - рассмеялся Вальфрик, когда вскинувшийся ото сна жупанич схватился за топор, - я не хотел тебя напугать.

-Ты меня не напугал, - скривил губы Влад, - но больше так не делай. Чего ты хотел?

-Самую малость, - усмехнулся ют, - сказать, что мы дома. Впереди Морея!

Влад вскочил и увидел выраставшую вдали кромку берега. Довольная улыбка искривила его губы и он пинками и громкими криками начал будить остальных воинов. Лишь на миг он остановился, сморщившись от пронзившей плечо резкой боли. Задрав рукав куртки, Влад нахмурился, при виде расплывшегося на все плечо огромного синяка, подобного следу от чудовищной лапы.