Одиссея жупана Влада

Глава 9: Война в пустыне

- Клянусь Велесом, малышка, в любовных утехах ты посрамишь саму Живу!

Свои слова Влад подтвердил увесистым шлепком по упругим ягодицам, напоминающим два ядра выточенных из черного дерева. Темнокожая рабыня, чью наготу прикрывало лишь жемчужное ожерелье, утонувшее меж пышных грудей, соблазнительно улыбнулась, показав ослепительно белые зубы, и наклонилась, чтобы снова наполнить кубки красным вином. При этом она, как бы случайно, повернулась к Владу спиной, гибко прогнувшись в пояснице. Кровь жупанича вновь взбурлила, а плоть восстала при виде открывшегося перед ним изобилия молодой смуглой плоти.

Сам Влад лежал на устланном шелковыми покрывалами ложе, одетый в цветастый халат, расписанный золотом и серебром, наброшенный прямо на голое тело. Светлые волосы украшала диадема в виде поднявшей голову кобры взятая жупаничем в подземной гробнице. Перед ним, на столике из черного дерева, стоял кувшин с вином, несколько кубков и золотое блюдо со свининой жаренной в меду и обложенной финиками. За стенками шатра воеводы слышались пьяные возгласы, воинственные песни и визгливый женский смех – это его люди отмечали большую добычу своего вождя.

После расхищения гробницы жупанич, сообразив, что ему в руки приплыло сказочное богатство, решил не мелочиться, щедрой рукой раздав своим людям золото, что ему ранее заплатили евреи. Добычу же взятую в катакомбах Владислав, до поры до времени, решил придержать – лишь несколько побрякушек, найденных в саркофагах, он, при посредничестве Левия, сбыл еврейским торговцам, отвалившим удачливому вождю еще больше золота. Не доверяя портовым кабакам, славяне решили отметить свою удачу прямо на кораблях, вставших на якорь близ острова Фароса. Для сегодняшнего пира была снаряжена целая барка, полная вина и разнообразной снеди. Сами славяне, разодетые в шелка и золото, развлекались с купленными ими на невольничьем рынке молодыми рабынями. В тени исполинского маяка, некогда считавшегося одним из семи чудес света, пьяные голоса орали былины, повествующие о подвигах Влада-воеводы.

Рабыня-нубийка поставила полный кубок на столик и, взобравшись на кровать, прильнула к жупаничу, распахивая халат и нежно целуя его грудь, спускаясь все ниже. Темные глаза игриво смотрели на Влада, в то время как шаловливые пальчики умело оглаживали его, вновь восстающую плоть.

-Эй, ты чего это? – Влад встрепенулся, приподнимаясь на локтях, когда белые зубы блеснули рядом с его мужским достоинством. На миг ему показалось, что рабыня хочет укусить его, но прежде чем он успел что-то сделать, нубийка медленно провела языком по налитой кровью головке и тут же уд Влада обхватили полные губы. Волна острого, небывалого доселе наслаждения, прокатилась по его телу и славянин, обхватив голову рабыни обеими руками, сам начал иметь ее прямо в горячий влажный рот.

Уже позже, когда расслабившийся жупанич лежал, потягивая вино и небрежно ероша курчавую шевелюру рабыни, положившей голову ему на бедро, снаружи послышались быстрые шаги и негромкое покашливание.

-Воевода? – послышался голос Стойгнева, - тут к тебе пришли от Мануила.

- Раз пришли, пусть заходят, - сказал Влад, неохотно усаживаясь на ложе и запахивая халат, - надеюсь, это не займет много времени.

В следующий миг в шатер вошли двое – худощавый и чернобородый спафарий Леонид и коренастый, крепко сложенный лохаг Деметрий, с бритой наголо головой. Оба они считались ближайшими помощниками Мануила в египетском походе.

-Вина? – поднял брови Влад и, дождавшись утвердительного кивка, подал знак нубийке. Та поспешно наполнила кубки обоих ромеев и отползла в угол, чтобы не мешать разговору господ.

- Халиф Усман вновь направил в Египет Амра ибн аль-Аса, - начал сразу с дела Леонид, - думаю, скоро он попытается вернуть Александрию.

- Это один из лучших полководцев арабов, - добавил Деметрий, - если он появится здесь – нам придется нелегко.

-Хорошо, - кивнул Влад, отхлебывая из кубка, - значит, скоро у меня, наконец, появится достойный противник и настоящий бой.

-Возможно, скорее, чем ты думаешь, - заметил Леонид, - говорят аль-Ас уже прибыл в Фустат, где он намерен собирать войска. Но на это у него уйдет время…

-И? – поднял бровь Влад.

-И Мануил хочет, чтобы твои люди нанесли удар первыми, - сказал он, - прямо по лагерю, пока у Амра еще нет достаточных сил.

-Можно подумать у меня есть, - передернул плечами Влад, - вы хотите, чтобы я разбил арабов в пустыне, где они как рыба в воде? Даже если этот аль-Ас и не собрал там всю армию, людей у него куда больше чем у меня.

- Фусат слабо укреплен, - сказал Леонид, - а внезапное нападение даст тебе преимущество. И да, мы и не требуем, чтобы ты разбил все арабское войско. Достаточно просто убить Амра – остальные быстро разбегутся.

- Мануил хочет моими руками провернуть довольно грязную работенку, - нахмурился Влад, - почему бы ему самому не напасть на Фусат?

-Потому что он не может оставить город, - сказал Деметрий, - если горожане увидят, что власть – а именно друнгарий сейчас власть в Александрии, - покинул город, они немедленно взбунтуются.

-Он велел передать, - добавил Леонид, - что каждому из твоих людей, кто примет участие в походе, дадут сверх его доли по сто золотых. А лично тебе – все пятьсот.

Влад чуть не расхохотался – после захваченных им богатств такая сумма казалась ему почти смехотворной.

-И еще, - продолжил Леонид, - друнгарий будет ходатайствовать перед басилевсом, чтобы в Пелопонессе тебе передали еще Монемвасию и Коринф.

- Это уже лучше, - задумчиво произнес Влад, - дайте мне время подумать.

-Хорошо, - кивнул Деметрий, вставая, - но особо не затягивай. Каждый час промедления добавляет воинов арабам.

С этими словами он и Деметрий вышел из шатра. Влад проводил его задумчивым взглядом, потом посмотрел на нубийку.

-Иди сюда, - сказал он, распахивая полы плаща. Рабыня, улыбнувшись, встала на четвереньки и поползла к нему, выгнув спину и выпятив зад. Когда она подползла совсем близко, Влад запустил руку в ее кудрявые волосы и сильно дернул, заставляя девушку встать и вставая сам. Не давая жалобно лепетавшей рабыне опомниться, Влад, - как был вхалате, - выволок ее из шатра. Пировавшие под маяком славяне с изумлением смотрели на полуголого воеводу, держащего за волосы плачущую чернокожую девушку.

-Дайте мне кто-нибудь нож, - бросил Влад и Стойгнев кинул ему слегка изогнутый кинжал с позолоченой рукоятью. Поймав клинок, Влад, одним движением перерезал рабыне горло и швырнул ее, хрипящую в предсмертных судорогах, в море.

- Прими эту жертву, о Морской Царь!- громко произнес Влад и, повернувшись к своим людям, продолжил, - отдых кончился, бродяги! Быстрее приходите в себя – у нас впереди новый военный поход.

Ночь спустилась и на пустыню и на протекавшую через нее великую реку и на притулившийся к берегу Нила небольшой городок, скорей даже огромный военный лагерь, окруженный земляным валом. Внутри него виднелись бедуинские шатры и невысокие дома, сложенные из глины и грязи, стоявшие без какого-либо плана. Среди всех этих неказистых строений особенно выделялось одно: стоявший в центре лагеря низкий навес с колоннами из стволов пальм и стенами из камней и глиняных кирпичей. Крышу покрывали листья пальм и ветки деревьев. Перед этим строением горело особенно много огней, на фоне которых то и дело мелькали темные фигуры. Ветер уносил в пустыню гортанные звуки арабской речи, перемежавшиеся молитвенными завываниями.

С вершин песчаных барханов за жизнью лагеря внимательно наблюдали несколько пар синих и одна пара зеленых глаз. Увидев, все что нужно, их обладатели поспешно спустились к укрывшемуся меж двумя барханами славянскому войску.

- Амр ибн аль-Ас скорей всего там, - говорил Левий Владу, - я видел над тем навесом черное знамя с надписями на арабском. Подобное же знамя развевалось и над Александрией, когда ею владели арабы. А этот навес – святилище, которое они именуют мечетью - аль-Ас обустроил его чуть ли не раньше, чем он основал Фустат.

Влад, облаченный в просторный халат жителя пустыни, с сомнением посмотрел на полукровку, хотя уже и знал, что ему можно верить. После ограбления катакомб, Левий напросился в войско к славянским сородичам, заявив, что добывать богатство мечом ему больше нравится, нежели прозябание в еврейском квартале Александрии. И, вроде как, у Влада не было причин сожалеть о новом воине – умен, храбр в бою, неплохо знает местные языки и общие расклады в Александрии да и всем Египте. Именно Левий, не раз бывавший в глубине пустыни с торговыми караванами и видевший Фустат чуть ли не с года его основания, стал проводником Влада. Жупанич не без сожаления отказался от идеи провести лодьи по Нилу – слишком велик был риск обнаружить себя раньше времени. Оставив флот и сокровища пирамид под охраной сильного отряда во главе со Стойгневом, Влад решил устроить ночной бросок к вражескому лагерю. Левий же сумел провести славян сквозь чужую и враждебную пустыню – караванными тропами, через знакомые оазисы. Но окончательное решение сейчас было только за воеводой.

- Ладно, - сказал Влад, доставая меч из ножен, - что долго разговаривать? Все закончится еще до рассвета – или мы победим или уйдем к Богам с честью и славой. Вперед!

Перепуганным арабам, должно быть, показалось, что на них кинулись все джинны и ифриты, когда через вал, завывая по-волчьи и выкрикивая имя Перуна, перехлестнулось славянское войско. Расчет Влада оказался верным – арабы ждали врагов с реки и никак не были готовы к нападению из пустыни. Сейчас же, застигнутые врасплох, они подверглись жесточайшей резне. Сам Влад, взывая ко всем богам, во главе отряда верных людей, прорывался к самодельной мечети, рубя всех мечом Форкия.

Внезапно навстречу ему выскочил какой-то араб, в белом бурнусе. Размахивая кривой саблей и призывая на помощь своего бога, мусульманин с яростью одержимого бросился на Влада. Тот успел отбить клинок, но все же холодное лезвие полоснуло его по лицу, едва не лишив глаза. Влад ударил мечом – и бородатая голова покатилась по песку, разбрызгивая кровь. Но в тот же миг на Влада кинулось сразу трое арабов, оглашая воздух воинственными воплями. Стекавшая со лба кровь мешала Владу видеть врагов – развалив от плеча до пояса одного из арабов, Влад выбил саблю из рук второго, но пропустил момент, когда тот, припав на колено, выхватил нож из голенища сапога. Он метил в живот, но Влада спасла кольчуга под египетским халатом: нож лишь скользнул по металлу. Араб ударил снова и на этот раз нашел брешь между кольцами, прочерчивая глубокую рану на бедре. Зарычав от боли, Влад ударил в ответ, пробив разом доспехи, плоть и кости воина. Лишь на миг меч завяз в позвоночнике, но хватило третьему воину, чтобы, изо всех сил толкнув Влада, сбить его с ног. Издав торжествующий крик, араб уже заносил саблю над головой жупанича, но опустить ее так и не успел – темные глаза вдруг выпучились, изо рта хлынула кровь и араб, покачнувшись, рухнул на песок. За его спиной, вытирая кровь с клинка, стоял Левий.