Хранители Вечности

Мы двигались как престарелые черепахи – вразвалку, нехотя покачиваясь из стороны в сторону и дребезжа на каждом повороте. Окна, покрытые изморозью, отказывались показывать наружный вид. Сиденья, исписанные неугомонной молодёжью, так же не радовали глаз. В довершение салон, как оказалось, отапливался из рук вон плохо, и уже на полпути я околела. Но что говорить – лучше уж двигаться так, нежели переть пешком. Тем более в детстве я любила кататься на подобном транспорте – есть в этом какая-то своеобразная романтика. Или ностальгия. В каком-то смысле я даже пожалела, что в Агелидинге все трамвайные пути давно убрали. За время дороги действительно ощущалось веяние далёкой юности…

Но путь был окончен – в самом что ни на есть прямом смысле. Трамвай ушёл в депо, я вышла на свежий воздух и… И не смогла поверить своим глазам.

Такой красоты я увидеть не ожидала! Океан, самый настоящий, тянущийся отсюда вплоть до западного берега – и прямо передо мной! Я стояла на возвышении – над ступенями, ведущими к водной кромке. И вид отсюда открывался потрясающий. Нет, не то слово. Совсем, совсем не то. Умопомрачительный – вот! Бронзово-серые волны, мощная стихия, накатывающая на берег. Монотонно скрывающая черту, отделявшую нашу страну от… от иного мира. Там, за горизонтом, не было ничего – ни людей, ни домов, ни школ, институтов, шахт, ТНС-ов и прочего. Там была свобода. И я бы всё отдала, чтобы её ощутить!

Я спустилась по ступеням, стараясь следить за тем, чтобы не напороться на лёд и не полететь кубарем вниз. Но удавалось мне это с трудом – с каждым шагом необузданная человеком сила природы становилась всё ближе и ближе. Наконец я добралась до пляжа – каменистого, покрытого бурыми гранитными валунами и скудными островками песка для отдыхающих. В такое время года они пустовали, так что песок давно покрылся слоем снега наперевес с грязью и тиной. Однако это ничуть не портило общей картины. Скорее дополняло её. Дикий, пустой берег, занесённый зимним снежным ковром, на котором кроме тебя нет никого. НИКОГО.

Осознавая это, сложно до конца оставаться собой. Холодный ветер, иголками хлещущий меня по лицу, дул с самого горизонта, порывами пригоняя к берегу всё новые и новые волны. Подойти к самому краю я не решилась, но и тут, на безопасном расстоянии, ощущалась вся сила этих грозных волн. Они вздымались над тёмной границей океана, бросались на крепкие камни и разбивались на сотни белеющих клочков. Пенящихся барашков, вразброс разлетающихся по ветру и вновь уносимых назад.

«Грейси мечтала об этом, – неожиданно вспомнилось мне сегодняшнее приключение из страны снов. – И ведь даже не представляет, что её там ждёт. Холод, пустота, одиночество. И свобода от всего людского».

Да… В такие минуты понимаешь, почему моряки не могут оставить свою работу и осесть на суше. Однажды вкусив эту свободу, никогда не станешь прежним. Интересная всё-таки картина – одинокая девушка, чёрной точкой стоящая на пустынном берегу, и бушующая стихия, по сравнению с которой глупышка кажется такой незначительной и беззащитной. Незаметной на фоне океана, манящего и в то же время пугающего её своей громадой.

Идеальный пейзаж для Джека Бейкера или Френка Скотта. Или для Айны, если бы она до сих пор увлекалась рисованием. Эх…

Но я понимала, что не смогу простоять тут долго. Ветер такой силы, пробирающий до самых костей, запросто может свалить в кровать даже самого здорового спортсмена, не то что меня. Я ещё раз взглянула на тёмный купол неба, обрамлявший горизонт океана Восхода своей истлевающей синевой, и было собралась уходить, когда недалеко от ступеней заметила одинокую табличку, почти невидимую под покровом снега. Пара букв на ней ещё читалась, однако мне пришлось приложить немало усилий, чтобы счистить с неё весь снег и намёрзший слой льда. Но работа не заняла много времени – и я смогла прочесть надпись.

Монастырь «Сур-Ганская долина». 500 м.

←

Я слышала раньше о нём… Точно – помню, как Айна рассказывала об этом месте года этак четыре назад. Мы тогда только пошли в восьмой класс, и она, вернувшись после каникул, с восторгом описывала мне живописные здания, чудесный парковый ансамбль, фонтаны, которых там было бесчисленное множество. Да, так и есть – мы тогда ещё заказали друг для друга кулоны дружбы! Значит, я не ошиблась.

Ну что ж. До заката оставался как минимум час, и после недолгих взвешиваний всех за и против я всё-таки решилась направить туда свои стопы. Когда ещё возникнет такая возможность?

Как оказалось, эта самая «долина» располагалась совсем рядом: обогнув скальный выступ, я вышла на спрятанную в снегах тропинку, по которой в летнее время, наверное, проходит уйма народа, и узрела перед собой потрясающий красоты комплекс. Высокие, почти невесомые дворцы, вершины которых обрамляли золотые крыши, вырастали прямо из скалистого утёса. Словно по собственной воле направляя широкие витражи окон в сторону восхода. Вот если бы они ещё были сегодня открыты!

– Мы… открыты, – с глазами, округлившимися до автомобильных дисков, встретили меня у ворот двое охранников. Или монахов – кто его знает.

– Сколько будет стоить посещение? – спросила я, едва успев удержать шапку под жёстким порывом усилившегося ветра.

– С экскурсией пятьдесят. Но экскурсовода сейчас нет, он начинает свою работу… с марта, – мужчина в жёлтом глядел на меня как на призрака, вынырнувшего из мира мёртвых по его душу. Его собрат имел аналогичный видок. – А без экскурсии можете пройти так. Но только в отведённые зоны. Там, где открыто…

Кажется, в монастыре никто не ожидал, что в такой день к ним явятся гости. Монахи-охранники указали мне на центральное здание, назвав его святилищем, переглянулись и отправились по своим божественным делам. Наверное, замаливать грехи, чтоб больше не видеть подобных мне визитёров на своём размеренном жизненном пути.

А ведь жизнь здесь действительно показалась мне спокойной и умиротворённой! Как только я покинула зону ворот, ветер стих, и в воздухе повисла всепоглощающая тишина. Думаю, летом здесь бывает гораздо лучше, чем сейчас: взять хотя бы фонтан, покрывшийся толстенным слоем льда и снега. В положенное ему время он представлял бы живописное зрелище, как и комплекс садов, протянувшихся между искусственными ручьями и каналами. А в начале января они давно все спали беспробудным сном. Это только люди занимаются незнамо чем в такие короткие зимние дни.

Я ведь спец в архитектуре – по крайней мере, до той поры, пока никто это не опроверг. Немудрено, что святилище, в которое я поднималась по блестящим мраморным ступеням, поразило меня с первой минуты. Нордумский церемониальный стиль – самый красивый из всех классических. Свободный, лёгкий, предназначенный для эстетического наслаждения. По главному фасаду, выложенному красным гранитом, кто-то очень умный расставил две дюжины статуй, не обойдя вниманием и крышу центрального входа. На ней расположился искусный орнамент из долговязых драконов, лилий и ещё чего-то южного сур-ганского.

Внутри же, в уютной тени от штор, обрамлявших каждое из многочисленных окон, всё выглядело ещё чудеснее. Витражи превращали льющийся свет в причудливый радужный калейдоскоп – тем самым компенсируя нехватку освещения и добавляя атмосфере ещё больше умиротворённости. Да уж! Самое подходящее место для медитаций и долгих попыток познания собственного я. Только даже оно мне бы вряд ли помогло…

– Вам чем-нибудь помочь?

Я стояла и отрешённо разглядывала внутреннее убранство, поэтому не заметила, как ко мне подошёл низенький старичок в красно-белом одеянии.

– Нет, спасибо, я просто… зашла на минутку полюбоваться.

– В первый день года, когда к нам не привозят даже почту? И всего-навсего «на минутку»? – удивился он.

– Это вышло случайно, – попыталась я оправдаться, хотя сразу же поняла, что ему не нужны были мои объяснения.

Он приветливо улыбнулся и предложил присесть на одной из скамей в главном зале храма. Я было хотела отказаться, всё ещё надеясь побыть в одиночестве, но усталость всё-таки взяла своё. Все силы ушли на дорогу, и стоять на ногах становилось невыносимо.

Святилище не пустовало – несколько монахов вдалеке (до сих пор не поняла, монахи это или обычные рабочие!) перетаскивали мебель, а ещё один поливал цветы, стоявшие у оконца. Несоизмеримо маленького по сравнению с теми, что располагались у главного входа.

– А может, и не случайно, – сказал монах, когда я наконец размяла свою уставшую спину. – Кто знает, может, вам было суждено прийти сюда. Судьба порой непредсказуема…

– Я… если честно, я не верю в судьбу.

Старичок улыбнулся ещё раз, сделал какой-то жест, обращённый к двум монахам в белом, и те унесли тяжёлый стол в один из коридоров.

– Ну что ж. Возможно, вы правы, и это лишь случайность. Тем поразительнее её итог. От веры в высшие силы порой ничего не зависит. А вот от веры в себя… Я бы, в отличие от вас, не стал идти в такую погоду по берегу. Годы не те – порывом ветра может и до острова Лисит донести.

Не знаю как, но старичок располагал к себе. Обычно я сторонюсь излишне общительных людей, но с ним почему-то всё происходило иначе.

– Не донесёт. Ветер дует с моря, а островок на севере, – добавила я, осматривая большой зал. – Я просто прогуливалась. Не доводилось бывать здесь раньше, и я решила не упускать момент. Плюс подруга рассказывала об этом месте.

– Туристы в это время года нас не посещают. Если кто и приходит, то только паломники.

– Ну – я не из их числа. Моя душа скорее ищет покой, чем всепрощение.

– Бежите от людей? Я тоже когда-то так делал. А потом понял, что покой можно найти везде – ежели нашёл внутри себя.

– А вот это уже из ряда фантастики, – посмеялась я. – Скорее по части религии, а не из реалий современной жизни.

К удивлению, мой собеседник тоже засмеялся. При этом без какой-либо «мрачной» подоплёки.

– Религии порой кажутся нынешним людям пережитком прошлого. Заповеди, правила, предания, выложенные в священных книгах… Мудрость мы превращаем в традиции, и с годами они свою мудрость частенько теряют. Становятся бессмысленными. Вот представьте Ученика, который молится десять раз в день о прощении грехов и постоянно ворует деньги у своих коллег. Есть ли смысл в том, что он скрупулёзно следует традициям? А вот настоящая религия учит добродетели. Не важно какая – она нас совершенствует, направляет, помогает нам в жизни. И не важно, веришь ли ты в Учителя, Мессию или в Пантеоны с их подземными океанами…

– Это познавательно, – только и смогла сказать я. Всё больше и больше сегодняшний день казался мне нереальным. – Правда вряд ли другие священники разделяют Ваши взгляды.

– Ну… Я не отношусь слишком серьёзно к этому вопросу. Как и к чему бы то ни было ещё… – старичок встал и поправил масляную чашу, висевшую недалеко от места нашей дислокации. Как ни странно, даже в её свете он не показался мне мудрецом или проповедником – обычный человек, только весьма оптимистичный для своего возраста. – Вот, к примеру, вы верите в жизнь после смерти?

– Хотелось бы… Но нет.