Хранители Вечности

* * *

В тот же момент я открыла глаза, приложив к этому недюжинные, почти невозможные усилия, и наконец проснулась. Вернулась в реальный мир – под гулкий, монотонный и давящий на психику шум мотора. Автомобиль, стремглав несущийся по шоссе, вряд ли можно назвать лучшим местом для ночного отдыха, но иного мне сегодня ожидать не приходилось.

Я поднялась с подлокотника, кое-как размяла задеревенелые плечи и растянула ноги, затёкшие за несколько часов вынужденной поездки. Я уж не говорю о волосах, принявших, наверное, вид бесформенной копны сена. Кажется, утро нового дня я встретила не в самой лучшей форме – ну и да ладно. Главное, что в безделье меня никто не обвинит.

– Шейна, с добрым утром! – послышался голос бабушки. – Ты так сладко спала, что я не стала тебя будить раньше времени.

– С добрым утром, ба… – сонно осматриваясь в полумраке салона, ответила я.

– С Новым Годом ещё раз! – отозвался наш водитель. – Ну Вы и дрыхнуть, барышня!

– Да. И Вам не хворать…

Мистер Бенкс хотел посмеяться, но вместо этого закашлял и прекратил диалог.

Привести себя в порядок удалось далеко не сразу – события утреннего сна не желали просто так покидать мой измученный мозг, и я решила отвлечь себя видом из окна. А полюбоваться там было на что!

К десяти часам утра солнце уже выплыло из-за горизонта, нехотя, так и не найдя в себе сил подняться повыше. Но и этого хватило: мир вокруг наконец-то получил долгожданный свет и явил себя роду людскому во всей своей зимней красе. Я сидела с правой стороны салона, и так как мы ехали на восток, вид с моей позиции открывался потрясающий. Ещё бы! Восточные горы Зофии, высокие, снежные, искрящиеся в лучах восходящей зари… Сказка – и в прямом смысле новогодняя.

Да, это правда – сие раннее утро принесло в наш мир новый, аж 8151-ый год! Первое января, которое мы всей семьёй встречали в салоне старой модели «Ник-Смарагдуса», двигаясь навстречу восточным рубежам нашей страны. (Прозвучало пафосно, но ввиду недосыпа я могу себе это простить…)

– Скоро приедем? – спросила я, уже у матери, сидевшей на переднем сиденье.

– Саймон сказал, что часа через полтора.

Саймон Бенкс был маминым коллегой, близким другом с работы. И единственным человеком из её окружения, кто мог в отсутствии отца отвезти нас в другой город на своей машине, да ещё в новогоднее утро и (!) бесплатно. Отец бы, конечно, мог это сделать с куда большей охотой, но его с нами не было. Ведь именно из-за папы мы сейчас и ехали к восточному побережью, в город с благозвучным названием Оленья Упряжь.

В начале января сумерки отступали всего на каких-то пару часов, но и этого хватало, чтобы в полной мере ощутить смену циклов мирового времени. Краткая солнечная отдушина после надоедливой полярной ночи всегда будет желанной.

– Хорошенькое время для поездки, – ещё раз подал голос мистер Бенкс. – Впрочем, я новогодние праздники не особо жалую, так что лишний раз встряхнуться не так уж плохо.

– Спасибо тебе ещё раз за помощь.

– Да ладно, Эмили, не надо повторяться. Лишний раз продемонстрирую полиции своё крайне положительное отношение к спиртному.

– Жаль, что Джим давно уехал, – сказала бабушка, доставая пакет с продуктами и разворачивая его слева от меня, частью у себя на коленях. – Он бы тоже мог отвезти нас.

– Джим? Он??? Этот тип бы нас отшил, – отреагировала мама, когда бабушка вновь подняла больную тему нашей семьи. – Ему всегда было плевать на брата, и уж сейчас бы он вряд ли стал нам помогать.

– О ком идёт речь? – удивился наш водитель и плавно снизил скорость, завидев впереди небольшую деревеньку, коих в на нашем пути оказалось на удивление много.

– Брат Лукаса, Джим Андерсен. Хитрый и скрытный, всегда всё делал из-под тяжка. Никогда его не любила! А когда он женился на южанке и переехал в Монгис, с ним даже брат перестал общаться.

Да уж… Месяца этак два назад я бы поддержала этот занимательный разговор, даже вставила бы пару ласковых для характеристики наших южных соседей. Но теперь, после своих снов и разговоров с Дейвом Флеммингом, я скорее промолчу. Неправильно судить о людях по их национальности – в кои-то веки я вынесла для себя ценный урок…

Они продолжили обсуждать дядю, плавно переключаясь на излюбленную тему взрослых – политику. А я же вновь уставилась в окно – «свой личный утренний иллюминатор». Надо же – Новый Год прошёл, а я даже не заметила его наступления. Провела одна в пустой квартире, бегло перекусив, выпив до безобразия одинокий бокал шампанского и уснув с наступлением первого часа ночи. Надо ведь было готовиться к поездке.

Хотя, если начистоту, не люблю я всю эту беготню с праздниками: одни лишние траты и никакой пользы для здоровья. Купил календарь, позвонил знакомым и родственникам – всё, на этом твой гражданский долг выполнен! Не понимаю тех, кто делает из подобных дней культ пьянок и истощающих застолий.

Но сам факт, что начался новый, совершенно чистый и неиспорченный год, не мог меня не радовать. Может, теперь всё пройдёт лучше, чем всегда? Я не говорю о том, что наладится всё-всё, но…

– Надо будет мне заглянуть к Скоттам, когда будем в городе, – бабушка достала бутерброды и предложила мне самый толстый, с ветчиной и сыром. Хотя, скорее, насильно сунула в рот без права на амнистию.

– Фто за Скотты? – спросила я, разжёвывая то, что в меня так внезапно запихнули.

– Ну я тебе рассказывала про них. Семья моей близкой подруги из Оргениума. Её сын Френк, если точнее. И его дети.

– А, вспоминаю. Вы с ней на войне познакомились, да?

Бабушка вгляделась в окно, будто стараясь что-то вспомнить, и на мгновение словно покинула эту реальность.

– Она была хорошим человеком, – наконец «вернулась» она. – С которым случилось много плохого. Но это сделало её сильной. Очень стойкой, Шейна. Она раза три меня выручала – а я бы точно не справилась сама. Помню как сейчас тот день, когда с ней познакомилась… Жена Георгия Скотта! Она казалась мне такой же важной, птицей высокого полёта, как и Себастьян Кёртис, наш командующий. Именно поэтому её безмерная доброта так удивила меня впоследствии.

– Себастьян Кёртис – это тот самый генерал, в честь которого у нас назвали центральный парк? – удивилась я.

– Да. А Георгий – его племянник.

– Ого! Ты, можно сказать, была знакома с живыми легендами! – я ещё больше воодушевилась, когда вспомнила, что живу теперь как раз на улице имени Георгия Скотта.

– Тогда они ещё не были такими воспетыми и увековеченными в истории героями, как сейчас, Шейна. Обыкновенные люди – в те дни жизнь у них была ничуть не легче, чем у нас с Биллом.

– Дедушка любил рассказывать об этом, – вспомнила я. Задумалась и решила подбодрить бабушку, чтобы та вдруг не загрустила. – Как вы познакомились с ним, как вместе помогали друг другу в годы отступления южной армии… Дедушка всю свою молодость мечтал о домике в деревне. Таком, где не будет ни спешки, ни гомона. Где жизнь течёт размерено, а за окном – лишь лес и собственный сад. В итоге его мечта сбылась. И никогда в своей жизни я не видела человека счастливее! Да я сама в детстве любила Милиэну – живой кусочек рая по сравнению с шумным Агелидингом.

Бабушка Дейзи слушала, а глаза её сияли от нахлынувших воспоминаний. Нам с ней больше всего не хватало деда. Билл Найт, бравый солдат, верный семьянин и просто хороший человек. Семь лет его уже не было с нами…

– Ты главное не расстраивайся, – подбодрила я бабушку, видя, как на её глаза наворачиваются слёзы. – Сейчас у нас всё хорошо. У тебя есть я. И мама. А папа скоро выйдет из больницы!

– Да, – она протёрла глаза и отвернулась, чтобы лишний раз не давать мне повода для волнений. Спряталась, не желая показывать свою печаль.

И слёзы чуть было не появились у меня.

Я знала, последнее время она чувствовала себя не очень хорошо. И в который раз ещё один близкий человек закрывался от меня, пряча свои беды внутри. Чего они так боятся? Непонимания? Нет, Айна и бабушка уж точно знали, что я не стану их упрекать. Неужели потому, что хотят уберечь меня от лишних травм и переживаний? Так мне от этого ещё хуже. Как же они не поймут! Я хочу помочь, готова выслушать, поддержать – в любой момент! А они от меня как будто отталкивают…

Мы ехали. Даже не так – мчались вперёд, разрезая морозный воздух первого утра серебристым металлом нашего автомобиля. Снежные поля, то тут, то там окроплённые выступающими чёрными валунами, превратились в самый настоящий белый бархат, сияющий под ласковым светом лениво разгоравшегося солнца и расстилающий нам дорогу в сторону восточного океана.

Город показался вскоре после того, как часы перевалили за полдень. Это мне сказала мама, так как я сама в последние дни старалась не контактировать ни с будильниками, ни даже с карманными экземплярами. Те, что я нашла на лапе Снежинки – уже подзабытой мною совы-пациента – несколько дней назад я даже хотела выбросить. Но не решилась – жалко было собственноручно лишаться такой хорошей вещи.

Оленья Упряжь была одним из самых старых городов нашей страны. Исторический район так вообще считался всемирными наследием, из-за чего любое новое строительство приостановили там ещё лет двадцать назад. Конечно, местами домики выглядели ветхими и непрочными, однако общий антураж, вкупе с церквями и колоннадой Театральной площади, создавался просто потрясающий. Жаль, но описать его сегодня я вряд ли сумею – цель нашего путешествия вела нас совсем в другую область города. Гораздо более новую и не такую красивую.

Но один факт радовал всё равно – тут было море! Пляжи Упряжи, соединённые вместе живописным Набережным проспектом, ничуть не уступали туристическим центрам Оргениума. И уж тем более северным тур-базам Септентума, грубых жителей которого я вообще никогда не жаловала. Именно с этих бухт и заливов, обрамляющих грохот и необузданную силу бушующей водной стихии, начинался необъятный, величественный и потрясающий океан Восхода.

Надеюсь, мне удастся сегодня туда попасть – из кожи вон вылезу, но урву своё законное время на наслаждение. А пока нас поджидала местная городская больница.

Не сказать, что снаружи она выглядела куда лучше нашей, скорее наоборот. Однако внутри, как мне показалось, строители не поскупились на дополнительные удобства. Как для персонала, так, что невероятнее, и для пациентов. Одни бесплатные автоматы для раздачи бахил и чистые туалеты (!) чего стояли. И даже если не закрывать глаза на людей, шляющихся по коридорам без какой-либо цели, и одно рабочее окно в регистратуре, всё равно впечатление об этом месте у меня сложилось положительное.

А вот поиски отца затянулись. После катастрофы прошло уже больше недели, но Новый Год, этот светлый и добрый праздник, наложил свой чёрный отпечаток на работу персонала. Заспанные бабульки в приёмной долго перелопачивали свои документы, прежде чем напасть на верный след, а медсёстры и молодые врачи так вообще выглядели как зомби. Иной раз удивлялась, почему они ходят, а не ползают со стоном «Минералки!.. Минералки!..» Но это так, отступление. Наконец, после всей этой постпраздничной ахинеи, нам выдали точное местоположение пациента Лукаса Андерсена, и путешествие достигло своего апогея.