Нерушимые обеты

* * *

Этот день обречен на бесконечные слезы. Они льются, когда Полина прощается с Сабой.

Подруга приехала в аэропорт.

Гаврила проявляет деликатность – оставляет их одних. А Поля с Сабой больше плачут, чем о чем-то нормально разговаривают.

Сабина бесконечно тянется к Полиной голове и зависает на глазах. А ещё даже сама дрожит. Слишком волнительно.

– У вас всё хорошо? – спрашивает, смотря очень внимательно. А Полина быстро и много раз кивает.

– Да. У нас всё замечательно. Гаврила закончит дела и приедет ко мне. Когда он разрешит – я выйду с тобой на связь из нового места.

– Хорошо, я буду ждать.

Они немного молчат. А потом снова тянутся друг к другу и обнимаются. Обе дрожат. Обе одновременно счастливы и разбиты на осколки.

– Будь счастлива, моя девочка. Я очень тебя прошу – ни о чем не жалей, ни в чем себя не вини. Просто будь счастлива. Ты этого заслуживаешь, как никто…

На каждой из наставлений Сабины Полина реагирует кивком головы. Она будет. Она не жалеет. Она научится не винить.

– И ты пообещай мне, что никому и никогда не позволишь вести себя так, как я позволяла. Мы не хуже других. Мы люди, а не вещи…

У Сабины совсем другая семья. Она живет в том же мире, но отец – её защита, а не враг. Но Полине всё равно страшно, что на пути её бесценной душевной девочки вырастет бетонная стена, об которую можно со всей дури разбиться.

– Обещаю. И жду звонка. Ты правильно выбрала, Поль. Ты правильно его выбрала.

– Это он всё сделал…

Чтобы не рвать себе душу бесконечно, они прощаются быстро. Гаврила с Сабой тоже о чем-то тихо переговариваются, но суть беседы Поля не улавливает.

Дальше Гаврила протягивает ей паспорт и посадочный билет.

Сердце бьется с непозволительной скоростью. Полина смотрит вниз и открывает.

«Мишель Ривелье» и её не её фотография.

Зависает. Пытается принять.

Улавливает движение руки Гаврилы. Его пальцы касаются щеки и гладят.

Полина поднимает глаза, он улыбается.

– Прощай, Полюшка… – Она произносит тихо, его улыбка становится только шире.

– Это чтоб никто больше не смел так называть.

Когда улыбка трогает и Полины губы тоже, Гаврила тянет её к себе. Обнимает. Целует. Смотрит уже серьезно:

– На контроле не волнуйся. Всё сделано идеально. Никто и никогда не подкопается. Полину Доронину нашли мертвой. Её больше нет. Мишель Ривелье приезжала по делам. Она ресторатор. Иногда устраивает гастро-туры. Изучает особенности разных кухонь. Девушки не знакомы. Ты теперь француженка, мон аром…

Это всё страшно. Волосы дыбом. Но Полина улыбается в ответ на улыбку. Старается ровно дышать и держать себя в руках.

– А тебя как будут звать потом?

– А как ты хочешь? – Гаврила задает встречный вопрос, склоняя голову к плечу. Ему не легче, но он делает всё, чтобы их расставание сейчас не превратилось в трагедию.

– Чтобы так же… Я не знаю…

– Подумай тогда. Выбери имя для мужа. Пора идти, Поль. Посадка.

Гаврила подгоняет, у Поли срывает крышу. Знает, что пора, а вместо этого делает шаг навстречу, поднимается на носочки и обнимает.

Так сильно, что самой кажется – никогда не отпустит.

– Я тебя люблю, – она признается в бесчисленный раз, сопротивляется, чувствуя, как мужские руки давят на талию.

– И я тебя. Всё хорошо. Не волнуйся. Тебе может быть уже нельзя.

Его намек отрезвляет. Полина согласно кивает, отпускает шею и отступает. Смотрит в высоченный потолок одного из терминалов аэропорта, моргая.

Обычные люди тоже плачут, когда прощаются.

– Дай руку.

Реагируя на просьбу Гаврилы, Полина вытягивает вперед кисть. Следит, как мужчина переворачивает ладонью вверх. На неё ложится ювелирная коробка.

Поля поднимает взгляд к его лицу.

– Откроешь в самолете.

– Хорошо.

Полина прячет чехол в сумочку. Понимает, что пора прощаться, а не может.

Второй раз шаг к ней делает уже Гаврила. Обнимает очень крепко, впечатывает телом в свое тело:

– Я ни о чем не жалею, что с тобой связано, Поль. Ни на какое спокойствие наш шторм не променяют. Поняла?

– И я тебя люблю.

– Тогда иди.