Измена это НЕлюбовь

А что напишут на Вашей могиле?

Хотела происшествие? Получила!

Теперь все наконец-то смотрят на меня, а не бычат друг на друга. И судя по лицам, очень хотят узнать - кто звонит. Сумела-таки завладеть их вниманием. Хотя если подумать, то кубок опять достаётся Дамире.

- По-первых, здравствуй! - произнесла, собрав волю в кулак. - Во-вторых, да, он рядом. В-третьих, ты белены объелась? Звонишь мне! - негодование стремительно затопляло всё внутри.

- Дай, пожалуйста, Сааавушкууу!!! - выла в трубку Дара, - Дай, я очень прошу! - она захлёбывалась и икала так, что я вдруг испугалась.

Взглядом нашла своих детей. Встряхнула головой. Ну что за бред? Все тут. Это у неё что-то случилось, ко мне отношения не имеет.

- Сав, - протянула трубку мужу, - это тебя. Кстати, что с твоим мобильным?

Он удивлённо посмотрел вначале на телефон, потом на меня.

- Почему твоя любовница звонит мне, а не тебе?

Теперь лицо вытянулось и у Егора тоже. Подошёл Костя с Ксюшей. Прекраааснааа... Удивительная женщина! Даже находясь почти за полтысячи километров, умудрилась, по сути, собрать вокруг себя всю мою семью.

- Скажи, что я не буду с ней разговаривать, - враждебно произнёс Савелий, но увидев мою реакцию быстро изменил решение, - да сбрось просто звонок, и дело с концом.

- Знаешь ЧТО? - рявкнула громко. От резко наплывшего гнева меня начало потряхивать, - Я тебе не секретарь! Сам разбирайся!

Муж продолжал стоять. Трубка продолжала рыдать. Егор что-то шептал на ухо Костику. Тот кивал, а потом взяв за руку Ксюшку, пошёл за дом. Отлично, одной проблемой меньше!

- Бери трубку! - мои нервы начинали сдавать.

Сава покачал головой. Ах ты сволочь!

Подошёл Егор и ловко вынул мобильный из моих пальцев.

-Алло. - сказал спокойно. Некоторое время слушал. В какой-то момент глаза его остекленели.

- Пожалуйста, успокойтесь, а то непонятно, что Вы говорите. - произнёс каким-то чужим голосом. Послушал ещё несколько секунд, после чего повернулся к брату, и слегка дрожащим голосом сказал, - Очень советую тебе всё-таки поговорить с этой женщиной.

Савелий неохотно подошёл и забрал трубку.

- Дамира, успокойся, пожалуйста. - на его лице играло раздражение, - ЧТООО? - вдруг вскрикнул и его взгляд окаменел. Так же, как только что у Егора. - Звони в экстренную службу! - Обалдело произнёс. - Сто двенадцать! С Т О.... Д В Е Н А Д Ц А ТЬ!.. Выезжаю. Буду примерно часов через пять-шесть.

Я растерянно наблюдала происходящее. Егор как-то печально смотрел на брата. Тот уронил руку, в которой держал телефон и весь будто смялся. Плечи поникли, глаза потухли, лицо посерело.

- Лёха... повесился...

Внутри начал расползаться холод, резко, безжалостно наполняя меня липким ужасом.

Луч уходящего солнца зловеще отразился в окне и ослепил. Прикрыла глаза, делая шаг в сторону. Потянуло свежестью уходящего дня. По-вечернему стрекотали то ли сверчки, то ли кузнечики. Было ощущение, что всё вокруг неуловимо изменилось. Глаза помимо воли отмечали бегущие облака, шевелящиеся на ветру травинки, отколовшийся каменный кусочек от плитки, застилающей дорожку к дому. И мужа, такого знакомого и одновременно чужого. Я вдруг поняла, что мне его безумно жалко и что это единственное чувство, которое испытываю к нему.

- Люб, - его голос звучал глухо и бесцветно, - ты поедешь со мной?

Внутренне ужаснувшись помотала головой.

- Хорошо. - сделал пару шагов внутрь участка, опомнился, развернулся к выходу, - Ну... Я тогда один. - и слегка пошатываясь направился к калитке.

Пикнула сигнализация, послышался звук открывающейся двери машины. Глухой удар чего-то о землю. Шум мотора. Хлопок. Шорох шин по гравию.

Я стояла не шевелясь. Тело налилось тяжестью, пальцы рук и ног заледенели.

Первый отмер Егор. Он проделал путь мужа до выхода с участка, опять донёсся звук сигнализации.

Я лениво вела взглядом по дорожке, одновременно прислушиваясь к своим ощущениям внутри. Начинались сумерки. Они приглушили яркие краски дня и окрасили воздух в розоватый оттенок. За домом послышался заливистый смех дочки. Вздрогнула. Всё вокруг казалось нереальным, будто я попала внутрь нарисованной картины и стала двумерно-плоской.

Развернулась от калитки и глянула через забор на дорогу. Машины Савелия уже видно не было. Только пыль указывала путь, по которому она недавно проехала. Сзади раздались шаги, на плечи легло одеяло, сшитое мною же много лет назад. Оно окутало уютом, просочилось в нос запахом машины и Егора. Брат мужа бережно сжал мои плечи, побуждая откинуться на его грудь спиной. Отрешённо поддалась. Он обнял поверх одеяла, прижал к себе.

Стояли молча, глядя на темнеющий вдали лес и думая каждый о своём. Я про бренность жизни. Про то, что мне скоро сорок, половина пути пройдена. Чего я за эту половину достигла? А всё может вот так внезапно оборваться в один миг. Что останется после меня? Какая память? Какой некролог можно прочитать на моей могиле, если сейчас умру? На кого останутся дети? Думала о бедной Лёхиной жене. Савелий говорил, что она опять беременная. Как будет выживать? Как вообще справится с навалившимися невзгодами?

Егор сильнее сжал руки. Хорошо, что он рядом. Я и сама справилась, куда б делась? Но вдвоём легче. А Савелий сейчас где-то едет один на один со своими мыслями, возможно страхами, наверняка отчаянием. Внутри поднялось сочувствие к ещё совсем недавно любимому и родному человеку. Каждый заслуживает поддержки и понимания, даже тот, кто ошибся.

Взгляд уловил движение на дороге. Перевела туда взор. Дядь Паша. Освободилась из рук Егора и медленно побрела к калитке. Дойдя, уставилась на место, где ещё недавно стояла машина мужа. Там в траве лежал большой пакет с чем-то внутри, лопата и завядший букет ирисов.