Измена. Бежать или остаться

Главы 1, 2

Каролина

— Ай, — морщусь от боли, когда визажист царапает щеточкой от туши мой левый глаз. — Аккуратнее!

— Простите, — дрожащей рукой худощавый парень повторно прокрашивает мои ресницы белой тушью.

Я сижу в неудобном кресле, пока лицо и волосы готовят к показу. Пальцы немного потряхивает от волнения. Сегодня важный день. Я возвращаюсь на подиум после вынужденного больничного. Травма спины после неудачного спуска на сноуборде.

Мне предстоит закрыть дизайнерский показ главного дизайнера страны. Даже не представляю кому и за сколько муж продал душу, чтобы протолкнуть меня сюда. Надеюсь, весь семейный бизнес не заложен как залог. Но как бы я не выпытывала у Назара сумму моего возвращения, он не ведётся. Говорит, что я испорчу себе сон этими цифрами. Моя задача — вернуться в строй, а об остальном позаботится он как глава семьи.

Лежа в больничной палате, я только и мечтала, что вновь окажусь здесь. За кулисами, среди толпы снующих моделей, чтобы меня красили и переодевали как куклу, а потом я буду блистать в лучах софитов перед вспышками фотокамер.

Я люблю перевоплощаться, люблю быть кем-то другим. Без слов передать эмоцию, застыть на секунду, чтобы фотограф словил нужный кадр. Я люблю внимание, прикованное ко мне, когда я иду мимо зрителей в очередном дизайнерском убранстве.

Неосторожный отдых может стоить всего. Карьера — все, что у меня есть. Все чего я жажду и хочу. Карьера и муж. Профессиональный успех и муж, который всегда рядом. Без него ничего бы не получилось. Он моя опора, моя поддержка, мой пинок под попу. Назар не только выступает моим менеджером в модельной отрасли, но и моя мама — наседка, которая четко следит за моим питанием и образом жизни. Без него я бы давно объелась гамбургеров с картошкой фри и весила бы под сотню килограмм при росте сто семьдесят три сантиметра.

Сегодня мой шанс вернуться в модельный бизнес. Не просто быть одной среди сотни тысяч, а выделиться. Взлететь вверх. Представить главный наряд Антина Тана так, чтобы все вспомнили мое имя. Хочу вновь до ночи пропадать на модных показах, кружась в лучах славы.

— Как настроение? — горячие пальцы мужа касаются моего плеча.

Я подскакиваю с кресла, отталкивая визажиста, и висну на шее собственного мужа. Целую его в щеку, вымазывая в белом гриме.

— Спасибо, спасибо, спасибо, Назар. Я д сих пор в шоке, что нахожусь тут.

— Каро, прекрати.

Муж, в отличие от меня, не особый любитель показывать чувства на людях. Особенно в те моменты, когда ему надо быть грозным и строгим бизнесмена. Он оттаскивает мои руки от своей шеи и ладонью стирает белый след со щеки.

Морщится от моего хулиганства. Я показываю ему язык и ещё раз тянусь губами к нему. Назар выставляет руку вперед, отсекая любые мои попытки вновь перепачкать его в гриме.

Звук прилетевшего уведомления, заставляет Горского уткнуться в экран своего телефона.

— Эй, — толкаю мужа в грудь, привлекая к себе обратно его внимание. — Ничего не хочешь сказать любимой женщине? Напутствие там какое или слова поддержки, а?

— Это лишнее, Каролина. Ты и так всех порвешь.

Подмигнув, Назар жестом указывает мне, что пора вернуться в кресло. Визажист должен закончить мой образ прежде, чем на меня наденут эксклюзивное платье.

Закатив глаза, я всё же падаю обратно на неудобный предмет мебели. Слежу за супругом через зеркало. Злюсь на его вечную скупость и отрешенность.

Тем не менее его краткое напутствие действительно попадает в цель. Я больше не трясусь как кролик в клетке. Плечи расправлены, пальцы не дрожат.

Я королева этого вечера и действительно в состоянии порвать тут всех. Одним лишь фирменным взглядом стервы, из-за которого меня, собственно, и взяли в далеком шестнадцатом году в модели.

Вставляю один наушник в ухо и включаю расслабляющую музыку. Кладу руки на подлокотники и покорно сдаюсь во владения визажиста.

— Твори, Гриша, — подбадриваю я молодого визажиста и прекращаю вертеться.

Пусть уже парень вершит магию, превращая мою теплую кожу в оттенок бледной моли. Прокручиваю в голове схему подиума, вспоминаю точки, где сидит основная масса фотографов.

— Антин, ты прекрасно выглядишь, — громкий женский возглас заставляет меня встрепенуться.

Холодок бежит по коже. Надеюсь, мне померещилось. Бросаю наушник на гримерный стол и пытаюсь повернуть голову, но Гриша на сей раз не молчит. Он несдержанно ругается на мою неусидчивость и грозит пожаловаться самым главным, если я не прекращу ему вставлять палки в колеса.

— Аннет, дорогая. Какими судьбами? Много лет тебя не видел.

Встречаюсь взглядом с Назаром. Его каменное лицо подтверждает мои догадки. Мне не померещилось.

Это действительно голос Аннет Баженовой. Бывшая сотрудница мужа, его правая рука, личный помощник здесь собственной персоной.

Женщина, которую я ненавижу всеми фибрами души. Женщина, которая всегда метила на мое место, хотела быть женой бизнесмена Назара Горского. Но, к ее великому разочарованию, он никогда не проявлял к ней любовный интерес.

Два года назад Аннет подорвала доверие Назара, связавшись с его конкурентами, за что и была выгнана с позором из города.

Два года об этой женщине не было слышно. Два года я жила в тишине и спокойствии, не думая о том, что какая-то женщина постоянно крутится возле моего мужа и тянет к нему свои ручонки.

И вот теперь Аннет тут, на одном из самых обсуждаемых мероприятий в стране.

— Я разберусь. Тебе нельзя отвлекаться.

Назар быстро исчезает за импровизированными дверями большой гримерной.

Кусаю губы, ерзая на стуле. Гриша вертится округ меня, продолжая перевоплощать меня в образ сверкающего лебедя-невесты.

Мои волосы покрыты толстым слоем укладочного геля, почесать зудящую кожу за ухом не получается. Пух от перьев, которые крепят на мои щеки, щекочет нос, с трудом удается сдерживаться и не чихать. Клей для блестящих камней, которыми обклеивают мои брови, очень сильно стягивает тонкие волоски.

Несмотря на ощутимый внешний дискомфорт, мысленно меня больше тревожит совсем другое. В голове как заведенные шестеренки вертятся думы о том, почему же эта гадина явилась всему свету именно сегодня. Она планирует какую-то подставу? Хочет испортить мой триумф?

Нервно тарабаню пальцами по подлокотнику, дергаю ногой. Когда Гриша объявляет, что с макияжем и укладкой закончил, я с радостью вскакиваю с насиженного места.

Девочки, которые помогают одеваться, уже ждут меня с нарядом в руках. Прошу у них две минуты, чтобы сбегать в туалет.

— Очень давит мочевой, — театрально прикладываю руку к низу живота, пританцовывая босыми ногами по полу.

— Тридцать секунд, — командует координатор показа.

Несусь между других гримерных столов в сторону коридора. Никто не реагирует на мою сверкающую голову в сочетании с обычной майкой и спортивными штанами. Все, кто работает на модных показах, давно привыкшие к такого рода зрелищам.

Улыбаюсь всем девочкам, которых вижу тут. Снаружи я сама вежливость и доброта, но мысленно я та еще мегера. Некоторым «коллегам» желаю сегодня на подиуме как минимум подвернуть ногу.

Я до сих пор не забыла, как блондинка Мина подсыпала стекло в мои туфли, а брюнетка Жанна подрезала мой корсет таким образом, чтобы во время ходьбы он сполз вниз и оголил перед всеми зрителями мою грудь.

Модельный бизнес жесток. Девушки несмотря на свою хрупкость и зачастую ангельский взгляд в душе те еще хищники. Каждая готова выгрызть зубами место под солнцем. И я не исключение.

В глаза мы — подруги, за спиной — гремучие змеи. Дружить здесь можно только пока вы с подружкой находитесь на одном уровне. Как только тебе выпадает шанс подняться выше, тут же становишься её врагом номер один.

Острые языки некогда подруг быстро разносят все твои тайны по желтым газеткам, плюют в спину, как только ты оказываешься хоть капельку лучше, чем остальные.

Сворачиваю вправо. Заветная дверь туалета в пяти метрах. Но увидев возле нее Назара и Аннет, я тут же возвращаюсь за угол.

Осторожно выглядываю из своего укрытия. Вслушиваюсь в их разговор. Не в моих правилах прятаться. Обычно я несусь на всех парах несусь в гущу событий, но сейчас…

Растерянность в глазах Назара, которую я ранее никогда не видела, меня останавливает. Он стоит напротив Аннет и держит в руке чью-то фотографию.

— Нашему сыну, Горский, год и четыре. Зовут Мирослав. Нам нужны деньги. Много денег.

С трудом удается сдержать смех. Эта женщина сумасшедшая. Прийти к Горскому и просить милостыню. Господи, это умора. Что ж там за мужик у Баженовой такой непутевый, что женщине приходится идти на поклон к бывшему боссу?

И не стыдно ей? Давит на жалость через маленького ребенка.

Выпрямляю спину и выхожу из укрытия.

— Вот так встреча! Кого, кого, а тебя, Аннет, тут увидеть я точно не хотела.

— Здравствуй, Каролина. Рада, что ты к нам присоединилась.

Бросаю в сторону блондинки мимолетный насмешливый взгляд, полностью сосредотачивая внимание на своем муже.

— Всё хорошо? — смахиваю с его пиджака невидимые пылинки, прикасаюсь пальцами к гладко выбритому подбородку.

Складка меж его бровями становится глубже, сужаются веки.

— Я же сказал, что сам разберусь. Возвращайся в гримерку, Каро. Показ вот-вот начнётся. — громко чеканит Горский.

Поджимаю недовольно губы. Опять этот его командный тон, да ещё и при Баженовой. Бесит.

Я уже готова устроить скандал, но раздувшаяся вена на шее мужа привлекает моё внимание. За годы нашего брака я успела уяснить, что она становится видна только в том случае, когда муж чертовски зол.

Все, кто знает об этом маячке, предпочитают устраниться и переждать бурю где-то в другом месте.

Почти все.

Я и Аннет — единственные, кто никогда не пасовал перед ужасным настроением Горского.

— По какому поводу собрание? Ностальгия о былых временах? — растягиваю губы в притворной улыбке.

Стройная блондинка с идеально ровным каре кивает в сторону снимка, который до сих пор покоится в руке Назар. Выхватываю фотографию, прежде чем он опомнится и спрячет её в карман.

— Это кто? — пошатнувшись, спрашиваю я у Назара.

— Каролина, отдай, — Горский пытается перехватить мою руку, но я умело уворачиваюсь от его захвата.

— Это твой сын? — хрипло переспрашиваю я у Баженовой.

Маленький карапуз на цветной фотокарточке сосредоточенно грызет пластмассовую грушу. Светлый цвет волос и насыщенно синие глаза явно ему достались от матери, а вот губы… Губы определенно перепали парнишке от папы.

— Это наш с Назаром сын, — с особой интонацией бывшая помощница мужа выделяет местоимение «наш». — Ему год и четыре. Зовут Мирослав.

Земля уходит из-под ног. Хватаюсь за локоть Назара. Его рука моментально опоясывает мою талию и прижимает к себе.

Поднимаю голову, вглядываюсь в лицо мужа. Он все так же серьезен и хмур. Но только вот та растерянность в глазах, которую я заприметила еще издалека, до сих пор плещется в его зеленых радужках.

— Ты врешь! — Вместо крика мой голос ломается и хрипит. — Нагло врешь! Мой муж никогда не смотрел на тебя как на женщину, откуда вдруг общий ребенок?