Кузница желаний, или По ту сторону зеркала

Глава 9

Я машинально юркнула за спину Горана, натягивая на лицо капюшон. Слабая защита от пытливых и злых взглядов, обращенных на меня, но все же лучше, чем ничего.

Почему они называют меня ведьмой? Почему смотрят с такой ненавистью? Я этого не знала, но теперь погоня в лесу уже не выглядела такой странной. Они, получается, не меня преследовали, не Настю Яковлеву, а какого-то другого человека, которого почему-то заподозрили во мне. Или не человека даже…

Ведьма — кто она вообще такая? Баба Яга из сказки? Злая колдунья, способная наслать порчу на все, что происходит не по ее воле?

Совсем недавно я посмеивалась, когда девушка на ресепшене в отеле говорила мне какие-то глупости про дом ведьмы. Изумлялась, что в такую ерунду люди верят. А теперь оказалось, что верят и в самих ведьм. Еще и преследуют их. И ладно бы мы были в средневековье, в эпоху инквизиции, но в наше время? Разве такое вообще возможно?

Горан же окинул присутствующих суровым взглядом.

— Вы хотели сказать: на мою землю. Это я решаю, когда и кому по ней ходить.

— Мы всегда служили тебе верой и правдой. А раньше — твоему отцу и твоему деду. Не подвели и не предали ни разу. Ты не можешь сейчас так с нами поступить!

— В самом деле, не могу? И кто же мне помешает? — впервые с момента нашего знакомства на лице мужчины появилось иное выражение. Не мрачная, суровая сдержанность, от которой по телу змеями расползался леденящий ужас. Это нельзя было назвать улыбкой в том смысле, к которому я привыкла: его лицо не потеплело, не сделалось мягче. Но все же он улыбнулся. И не только я изумилась: взывающие к нему люди тоже не ждали ничего подобного. Теперь, помимо ненависти, я увидела в их глазах отчетливый страх.

— Уходите, — велел Горан, делая шаг к ним навстречу и снова становясь серьезным. — На моей земле будет так, как я сказал. Вы знаете, что я не люблю повторять.

Люди загудели, и их возмущенные голоса подхватил порыв ветра. Бросил к моим ногам вместе с сорванными с деревьев листьями. Я тихо ахнула, отшатываясь к стене дома, ощущая, как обращенная ко мне злоба делается почти осязаемой. Да, мне было страшно. Жутко, почти так же, как в лесу, когда я убегала от озверевшей толпы. Сейчас Горан остановил их, не позволяя наброситься на меня, но почему-то я была уверена, что эти люди не остановятся. Не успокоятся, пока не добьются своего.

А чего именно они хотят добиться, и думать не хотелось. Это все меньше походило на игру, и, как бы ни было ужасно откровение, я не могла не признать, что это не квест. Все, что меня окружает, — не умелые декорации, не тщательно составленный сценарий. Это другой мир. Чуждый. Жестокий. Мир, где охотятся за ведьмами и убивают одним ударом меча. Мир, в котором я оказалась каким-то неведомым образом и где целиком завишу от страшного мужчины. Боюсь его и еще больше боюсь остаться одна.

— Огонь погаснет, если я не приступлю к работе прямо сейчас, — произнес Горан, давая понять, что разговор окончен. Повернулся и пошел к двери дома, на ходу бросая мне, чтобы я шла следом.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать его приказу. Массивная, высокая дверь закрылась, ограждая нас от возмущенных людей. В носу защипало от странного запаха. Пахло дымом, сырым деревом и чем-то еще, незнакомым и от того тоже пугающим. Но зато здесь было тепло, даже жарко, так что я впервые за долгие часы перестала дрожать.

— Почему они говорят, что я ведьма?

Мужчина обернулся через плечо, окидывая меня внимательным взглядом.

— Потому что ты похожа на нее. Как две капли воды.

— Похожа на кого? — я прекрасно видела, что разговор мужчине не нравится. Он не хотел говорить со мной и, уж тем более, что-то объяснять. Но и я не могла просто закрыть глаза на происходящее. Мне нужно было разобраться во всем, во что бы то ни стало. Понять хоть что-нибудь. — Ведьм не существует. Это же все выдумки недалеких людей.

— Те, кто верят в существование ведьм, совсем не далеки. Ты видела, как близко они подошли.

Услышь я подобное от кого-то другого, решила бы, что это шутка. Не слишком умелая игра слов. Но Горан меньше всего походил на человека, способного шутить.

— Так на кого же я похожа? — настойчиво повторила свой вопрос, стараясь не думать о том, какой может оказаться реакция мужчины.

— Стазу уже никто не видел много лет. Последний раз она приходила в деревню за несколько дней до начала мора. Люди уверены, что именно она и принесла беду в их дома. Много тогда было смертей. Очень много. Они не простят этого ей.

— Я ничего не понимаю… — его слова напоминали какой-то бред. Нелепую сказку, в которую нельзя было поверить, но и невозможно игнорировать. — Кто такая Стаза?

— Ты похожа на нее, — задумчиво проговорил Горан, глядя на меня мрачным, тяжелым взглядом. — Немного моложе, чем она должна быть, но все равно — одно лицо. И все знают, что ей не составило бы труда договориться с Хранительницей Времени и избежать ее печати.

— Я не знаю никакую Стазу. И никакую Хранительницу тоже! Меня зовут Настя, я ведь говорила тебе!

— Имя можно изменить.

— Ну что, мне паспорт тебе показать? — в сердцах воскликнула я, тут же понимая, что сделать этого все равно бы не смогла. При мне не было ни сумочки, ни телефона, в котором хранились фотографии документов. Да и совсем не факт, что, даже будь они при мне, это убедило бы Горана в моей правоте. — Ты тоже считаешь, что я ведьма? — спросила уже тише. Все-таки он был единственным человеком, который не пытался каждую минуту наброситься на меня.

— Я считаю, что из тебя получится хорошая работница. Это сейчас важнее всего прочего. Иди за мной.

Он двинулся по длинному узкому коридору туда, откуда исходил слабый свет и тянулось по каменному полу такое желанное для меня тепло. Еще одна дверь заскрипела, и окружающий нас темный мир в одно мгновенья преобразился.

В залитой ярким светом комнате я увидела танцующие над раскаленной печью алые искры. Мужчина подошел к горну, склоняясь над ним, и отчетливо проступившая тень показалась мне огромной.

— Это кузница? Я даже не знала, что они до сих пор существуют! — здесь, у печи, было еще жарче, так что захотелось снять грубый плащ, в котором становилось все труднее дышать. Но едва я потянулась к завязкам капюшона, мужчина жестом остановил меня.

— Снаружи холодно, а тебе придется работать именно там.

— Работать? И что же я должна делать?

— Моя служанка слегла с лихорадкой три дня назад. Она вряд ли скоро оправится. Скот голоден, и у него уже давно никто не убирал. Тебе придется занять ее место.

Просто отлично! Дикий мир, в который меня занесло, не переставал изумлять. Мне придется убирать у скота? Серьезно? Может быть, этот странный и страшный человек еще и ошейник на меня наденет? Как на рабыню. Потому что добровольно я точно не стану делать ничего такого!

Он провел меня по узкому коридору к внутреннему двору и там и оставил, выдав несколько коротких распоряжений. А я застыла на месте, рассматривая привязанных к небольшому заборчику лошадей и тощих коров, усиленно отгоняющих мух длинными плетьми-хвостами.

Еще раз оглянулась на закрывшуюся за моей спиной дверь и вздохнула. Ситуация была совсем как в старой сказке: «Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — голову сложишь». Конечно, у меня не было никакого коня, которого я могла бы лишиться, но и выхода тоже не было.

Совершенно не хотелось оказаться в руках жестокой толпы, но и стать рабыней Горана — так себе была перспектива. Я лошадей раньше только в кино видела. Да еще на центральной площади города, где на них за деньги катали детей. А с какой стороны к корове подойти, даже примерно не знала.

А уж убирать за ними — это вообще чересчур. Меня передернуло, стоило только взглянуть на огромные горы навоза на земле. Это были действительно горы. От открывшегося зрелища к горлу подступила желчь, а в желудке я почувствовала противные спазмы.

Некоторые кучи выглядели почти аккуратными, но большая честь была растоптана по земле, размазана по всей поверхности этого места, для которого я и название не знала. Конюшня? Стойбище?

Но ужаснее всего была вонь. Я только недавно думала, что мне не нравится запах в доме, но теперь многое бы отдала, чтобы туда вернуться. Не видеть этой отвратительной грязи и уже тем более не прикасаться к ней.

Что мне оставалось? Я чувствовала себя слабой и разбитой, боялась того, что меня окружало, боялась этих огромных вонючих животных. А еще больше боялась мужчину, приведшего меня сюда. Уже ведь видела, на что он способен. И моя недавняя бравада и готовность сопротивляться испарились, стоило все обдумать, как следует.

Я ведь себя сильной считала… где-то там, в прошлой жизни. И уверена была, что смогу с любой проблемой справиться. А теперь ощущала, что во мне нет ни капли мужества. И была готова сдаться. Сделать что угодно, лишь бы выжить.

Повертела головой — не в поисках выхода или какой-то лазейки, скорее, чтобы окончательно убедиться, что их нет. Горану не требовалось следить за мной, связывать или как-то удерживать. Эти стены — и моя тюрьма, и одновременно спасение, потому что, стоит только оказаться за их пределами, как настигнет гнев тех, кто всерьез считает меня ведьмой.

Выходит, мужчина знал, что я никуда не денусь. И хотя он был прав, такая его уверенность неожиданно взбесила. Я редко злилась и еще реже была в ярости, но сейчас эти чувства подступили вплотную.

Хочет заменить мной свою служанку? Ну, это мы еще посмотрим!