Месть Богов

Опять сомнения зародились в душе Иссихассы – уж слишком просто все получается. Но следующие слова спасителя вновь развеяли недоверие:

–Да, – как бы вспомнив, произнес охранник. – Мне неудобно вам об этом говорить, но все ваши камни я отдал стражникам. Мне ничего не осталось.

– Даю последний, – нехотя согласился Иссихасса и извлек из шкатулки золотой браслет с тремя большими рубинами.

– Вы очень добры. – Нескрываемая радость послышалась в голосе спасителя, рассматривая в скудных отблесках луны драгоценность.

Иссихасса закутался с головой в дорожный плащ и последовал за провожатым. Пройдя по темным коридорам и крутым лестницам, беглецы оказались на узенькой улочке. У городских ворот их окликнул сторож. Провожатый перебросился с ним несколькими словами на непонятном местном наречии. Стражник подозвал их к воротам. Провожатый юркнул в щель между приоткрытыми створками. Иссихасса еле протиснулся вслед за ним.

Луна заливала окрестные холмы холодным синеватым светом. Иссихасса почувствовал себя более уверенно, но теперь решил не спускать глаз со спутника. Он крепче стиснул в руке кинжал, другой надежнее обхватил заветную шкатулку. Но его спаситель не проявлял ни малейшей враждебности. Он даже не глядел на Иссихассу, а шел вперед по еле различимой тропе.

– Куда ты меня ведешь? – забеспокоился Иссихасса, когда город давно скрылся за холмами, а луна устало клонилась к горизонту.

– К лагерю повстанцев, – ответил провожатый. – Слышите запах костров? С первыми лучами будем на месте.

Небо начинало светлеть. В неясных предрассветных сумерках уже можно было разглядеть утоптанную полосу дороги.

Иссихасса вздрогнул. Вокруг путников, словно из-под земли, выросли несколько воинов с копьями в руках. Его спутник нисколько не испугался. Он сказал несколько фраз на непонятном для Иссихассы языке, и их пропустили дальше.

С первыми лучами, как и обещал провожатый, они подошли к небольшому городишку с низкими стенами. Повсюду видны были следы недавней осады: бреши в стене, обломки штурмовых лестниц, неубранные трупы. Внутри города тлели костры. Люди спали вповалку на земле, укутавшись в плащи. Тут же грозно возвышались пирамиды из копей. Чуть подальше громко пели песни. О чем-то спорили несколько повстанцев. Еще несколько человек взламывали потаенную дверцу погреба возле двухэтажного богатого дома.

Беглецов проводили к низкому строению, когда-то служившему торговой лавкой. Внутри аппетитно пахло печеным мясом и старым вином. Стражники, стоявшие у дверей, пропустили Иссихассу и его проводника внутрь.

В просторной комнате стоял большой длинный стол, заставленный грубой глиняной посудой с нехитрыми яствами. За столом на деревянной скамье сидело несколько бородатых повстанцев. Спутник Иссихассы низко поклонился и сказал:

– Я привел его. Что передать моему господину?

– Передай, что завтра меня здесь не будет. Он может спать спокойно.

Иссихасса уловил интонации знакомого голоса. Опять страх принялся его душить холодной когтистой лапой. О ком это говорит проводник? Кого он привел? Его? Но для чего?

Провожатый вышел, оставив Иссихассу одного в недоумении. Глаза понемногу привыкли к полумраку, и Иссихасса увидел перед собой высокого красивого человека с мужественным лицом и ясным взглядом. На кого же он похож? Это Танри, – обожгла Иссихассу догадка. Он попятился к выходу. Два сильных воина набросились сзади, отобрали кинжал и швырнули, ослабевшее от страха жирное тело к ногам сидевших повстанцев.

Танри поднялся с места. Величие, с которым он это сделал, было присуще только мудрейшему жрецу. Простой пастух или землепашец не смог бы так встать: гордо и, в то же время, просто, без малейшего напряжения. Голос прозвучал мягко, но властно:

– Друзья мои, я попрошу вас покинуть меня на время. Мне нужно побеседовать с этим человеком. Он трус – и не посмеет мне причинить зла.

Все беспрекословно подчинились. Танри вышел из-за стола. Остроносые кожаные сапоги остановились возле самого носа Иссихассы. Он почувствовал, как взгляд полный ненависти и презрения невыносимой тяжестью давит на затылок. Вот она – смерть. Вот она – расплата, страшная и неумолимая. Иссихасса постарался унять частое дыхание. Он еле разлепил ссохшиеся губы и чужим голосом пролепетал:

– Не губи. Смилуйся. Вот возьми. – Иссихасса подвинул к ногам Танри заветный ларец Тушратты и раскрыл его. – Здесь целое состояние.

Он подумал, что вид столь прекрасных драгоценностей смягчит сердце мстителя.

– Не старайся задобрить меня, – услышал безжалостный ответ, произнесенный таким холодным голосом, от которого кровь стыла в жилах. – Не пытайся откупиться за кровь, которой тебе никогда не смыть. Эта шкатулка до краев наполнена горем и проклятиями.

– Я признаю себя подлым убийцей, гадким и завистливым, – начал было Иссихасса плачущим голосом, полным раскаяния.

– Молчи! – оборвал его Танри. – Твои слова не имеют сейчас никакого смысла. Ты обречен. Злодеяния твои не замолить перед богами, не оправдать перед людьми. Ты умрешь! Да и зачем тебе жизнь? Куда ты пойдешь? Кто тебя примет старого, ни на что не способного, кроме убийства. В кого ты превратился? В пса, которого спускают с цепи, если надо кого-то покусать, а за ненадобностью выгоняют. Знаешь, как ты очутился у меня? Тебя продали без сожаления, словно старого раба, только за то, чтобы я не докучал Та-Кемет. Хотя, Эйя прекрасно знает: нападать на его страну мне не по зубам. Я проиграю в первом же сражении. Теперь ты все понял, жалкая тварь. Месть тебя настигла, хоть ты долго от нее скрывался. Месть в моем лице, за великого мудрого Киру, за моего брата Улию, за сына лабарны Зананзу и даже за Ибессаху. Да, за него, потому что он, по нашим горским обычаям, стал после смерти мне братом.

– Я был слепым орудием в руках других. Меня заставляли, – вновь попытался оправдаться Иссихасса, визгливо завывая и брызгая слезами.

–У тебя всегда был выбор, – возразил Танри. – Оправдываться будешь перед Богами. У тебя не осталось чести, совести, гордости и родины. Хотел взлететь до лабарны, а пал до жалкого раба.

От безысходности, у Иссихассы опять стал мутиться рассудок. Он поднялся на ноги, хотел, было, кинуться на Танри с голыми руками, вцепиться в горло, но, встретив холодный презрительный взгляд, весь затрясся и отпрянул в угол. Дрожащими пальцами он вынул из браслета шарик с ядом, что предназначался для Хеви, и проглотил. Как только шарик с ядом оказался в желудке, Иссихасса разразился истерическим смехом.

– Все, – блаженно произнес он. – Ты не отвезешь меня в Хаттусу на поруганье этим дуракам. Я проглотил отраву, и скоро умру. Все твои напыщенные речи – напрасны.

– Мне не нужно тебя вести в Хаттусу, – все так же спокойно остудил его Танри. – В Хаттусе достаточно дерьма в сточных канавах. Твое тело останется гнить в этой пустыне. – Танри обнажил меч. Я, лишь, заберу голову и правую руку. Ты зря выпил яд. Я успею снять с тебя голову еще с живого.

–Нет! – воскликнул Иссихасса, весь побелев.

Меч шаркнул по воздуху. Голова с глухим стуком упала на пол. Затем рухнуло обезглавленное тело, заливая пол темной кровью.

Труп выволокли за город и закопали. Танри положил в мешок с солью голову и правую руку Иссихассы. В это время вбежала черноглазая Элейя. Теперь она всюду сопровождала Танри. Девочка больше не носила лохмотья. Танри одевал ее в красивые одежды и заботился, словно о младшей сестре.

Элейя поздоровалась с Танри. Он убрал мешок с ее глаз и поцеловал смуглый гладкий лобик. Девочка сморщила носик и сказала настороженно:

– Здесь пахнет кровью. Ты кого-то убил?

– Плохого человека, – попытался объяснить Танри.

Глаза девочки округлились. В них читался укор.

– Я иначе не мог, – сказал Танри. – Его кровью я смыл позор со своего рода.

–Тогда ты правильно поступил, – серьезно согласилась Элейя.

Танри невольно улыбнулся, затем объявил:

– Мы уходим из этих мест.

– А куда пойдем? – Большие глаза загорелись любопытством.

– В великую Хаттусу! – торжественно объявил Танри.

– Про которую ты мне рассказывал? Где живет таваннанна?

– Да.

Целое море повстанцев собралось на площади разгромленного города. Площадь не смогла вместить всех, поэтому вооруженные люди разместились на примыкающих улицах. Танри поднялся на крышу дома. Увидев его, море людей взорвалось радостными криками. Когда возгласы стихли, Танри громко сказал:

– Братья! Вы обрели свободу. Бывшие мучители почувствовали вашу силу, и теперь не отважатся вновь поработить вас. Возвращайтесь по домам. Вас заждались жены и дети. Земля истосковалась по мотыге и плугу. Скотине нужны заботливые руки. Пусть мир прибудет с вами.

Вновь море взревело радостными возгласами. Танри просили остаться, быть их вождем.

– У меня есть долг, – отказался Танри. – Я должен покинуть этот край. Очень жалко расставаться с вами, но меня ждут дома.

***

Танри шагал по дороге на север. За плечами висел мешок с солью, в котором находилась голова и правая рука Иссихассы. Он вел за собой мула. Верхом сидела Элейя. Ее глаза с любопытством исследовали унылый пейзаж, состоящих из одинаковых безликих холмов, да небольших пальмовых рощиц. Солнце раскалило воздух. Впереди лежал длинный путь в прекрасную страну.

– Стой! Вот, ты и попался!

Вокруг Танри сомкнулось кольцо воинов. Рибадди самодовольно скалил зубы. – Пора тебя наказать.

– Уйди с дороги, – невозмутимо, без тени страха, посоветовал Танри. – Мы договорились с тобой обо всем. Что ты еще хочешь? Эйя тебе приказал: ты выдаешь мне Иссихассу, после этого, я оставляю в покое твои земли.

– У письма правителя было еще продолжение, о котором я умолчал. Он приказал уничтожить даже память о тебе. Ты достоин смерти за все неприятности, которые причинил Та-Кемет.

– Ничего не получится, – спокойно возразил Танри. – У меня за плечами мешок, в котором находится то, что Боги ждут в Хаттусе. Всевышние охраняют мой путь. Не мешай им, ибо ты бессилен против повелителей мира.

– Ты молишься одним Богам, я – другим. Мои Боги повелевают казнить тебя.

– Лучше не пытайся, иначе – погибнешь.

– Уж не ты ли один сразишься с моими воинами? – рассмеялся Рибадди. – Ну-ка покажи свою силу, а я посмотрю.

– Что ж, – рассердился Танри, – ты сам этого захотел.

Он достал из вьюка, что висел на крупе мула, ларец Тушратты, вынул оттуда несколько крупных камней и швырнул их прямо в воинов. Они остались стоять, но искоса бросали жадные взгляды на, упавшие к их ногам, драгоценности и пугливые на Рибадди. В их душах происходило смятение. Но вдруг, сразу несколько быстрых рук устремились к сверкающим камням. Танри кинул еще горсть и еще. Он далеко разбрасывал камни, пока ларец не опустел. Воины забыли о всякой дисциплине, и вообще обо всем, при виде разноцветных искр на гранях драгоценных камней. За все годы службы не накопить и на один такой камушек. Мое! – кричал каждый и отталкивал соперников. Возникли драки. Пошло в ход оружие. Полилась кровь. Ошеломленный Рибадди смотрел на обезумевших солдат и ничего не мог поделать. Танри продолжил путь.