Господин Ректор

Глава 44

Кира

От неожиданной и непривычной картины я даже как-то растерялась.

Стас проведя широкой ладонью по неожиданно образовавшейся лысине, едва заметно улыбнулся глядя на моё вероятней всего донельзя обескураженное лицо.

— Решил выйти из образа. — устремился за стол Стас.

Я кивнула и решила никак это не комментировать, перехватила его на полпути к закускам и просто молча обняла, обхватив и сжав изо всех сил.

На секунду Стас замер, даже подумала что сейчас вырвется или просто оттолкнёт, но нет, обнял в ответ, прижимая к себе.

Так и постояли молча.

— Что случилось, Стас? Ты расскажешь мне? — негромко спросила его, боясь даже излишне громким голосом разрушить эту хрупкую доверительную тишину.

Напряжение сковало и его и меня — меня в ожидании ответа, его от нежелания отвечать.

— Нам надо это обсудить, родной. Надо проговорить вслух. Прожить и выбросить. И тебе и мне. — не допуская в голос ни увещевания ни убеждения. Исключительно нейтрально. Чтобы он понимал, я его не принуждаю, выбор за ним. Я лишь привожу аргументы и доводы.

— Он смог, мама. А я нет. — на грани слуха прошелестел голос сына. Начало неожиданное, но я не перебивала, терпеливо ждала, пока он продолжит. — Я думал, что он нам не нужен. Что я смогу сам. — руки на моей спине судорожно сжались. Я продолжила молчать, лишь едва касаясь поглаживала сына по спине. — Но если бы ты попала к ним, мама… — не рассчитав силу он буквально вдавливает меня в себя выбивая воздух из лёгких, но мне плевать, главное чтобы продолжал говорить. — Они пытались понять как преобразовать источник. Выкачивали из меня магию. — судорожный вдох, слёзы в голосе. — Это было очень больно. Ты бы такого не вынесла. — не стала разубеждать, что вынесла бы что угодно, лишь бы не слышать этот тихий голос от своего тринадцатилетнего самоуверенного мальчика никогда. — А потом пришёл он. Отец. Он уничтожил их за минуты. Я смог только ранить одного. А он уничтожил их всех. — в голосе Стаса переплелась досада и восхищение.

Он разжал руки и отстранившись заглянул мне в лицо блестящим взглядом полным странного энтузиазма:

— Я буду учиться у него, мама.

И замолчал.

Я попыталась собраться с мыслями:

— Так. Садись поешь. — указала на столик со снедью и остывшим чаем и сама направилась к дивану. — Поправь меня, если ошибаюсь, — разливая чай и пододвигая мясные рулетики поближе к сыну, продолжила я, уже не так сильно сосредотачиваясь на тоне, интуиция подсказывала, что буря миновала и основные страхи Стас выплеснул. Не факт что поделится подробностями, но попытаться стоило. — Ты каким-то образом навесил на меня маячок, этот который переносящий…

— Ага, пока ты спала. — простодушно признал Стас, уплетая снедь на столе. — Пришлось повозиться, это вообще-то ритуал уровня старшекурсника. — с гордостью заметил ребёнок.

— Корона не жмёт? — под моим мрачным взглядом Стас слегка поперхнулся и я тут же вернула ни лицо доброту и участие, сегодня мой мальчик пережил достаточно, чтобы еще и я его третировала. Потому продолжила как ни в чём не бывало. — Итак, эти придурки напали на меня, а получили тебя. Магии как понимаю в тебе уже толком не было, ты потратил её на моё перемещение? — его кивок и в открытом взгляде снова мелькает тень. — И тебя там встретила психованная дамочка в розовом и подрезанный мужик в голубом?

— Нет, мужик уже не дрыгался, женщину ты хорошо покоцала, пробила грудную клетку. И я бы даже смог… Но она женщина. Я растерялся. И вот. — сумбурно и расстроенно. Так. Снова потухший взгляд вникуда. Ну уж нет.

— Сокровище, не надо себя винить за хорошее воспитание. То что ты растерялся и не смог сходу напасть на женщину меня лично безмерно радует. Я бы очень насторожилась, если бы ты только переместившись в гущу событий сразу её искалечили или убил. — погладив по коленке заверила ребёнка. Он нахмурившись всматривался в меня, а затем всё таки продолжил есть — хороший признак. — Как итог, я оказалась на пороге у прекрасной лекарки Тиары, а ты наедине с психопаткой в розовом.

— Да. Она меня чем-то обездвижила, я такой магии еще не видел, а потом они полезли как тараканы. Скрутили меня надев на голову мешок и перемещали порталами. — судорожно сглатывает, выдавливая начинку из рулетика сжавшимися пальцами. Спокойно устраняю последствия с помощью салфетки.

— И потом тебя привели в…? — в вопросе приподняв брови жду продолжения.

Но сын неожиданно холодно смотрит в ответ и продолжает есть, прихлёбывая чаем, кстати почему-то горячим.

Поиграли в гляделки с минуту.

— Расскажи, что там происходило, милый, тебе станет легче. — сжав плечо сына и глядя прямо ему в глаза проговорила я будто давая ему обещание.

Неожиданно спокойно Стас дожевал, запил всё чаем и как-то по взрослому глядя мне в глаза ответил:

— Не станет, ма. Мне уже стало. Когда отец убил их.

Честно говоря, слегка опешила, не понимая как на это реагировать. Решила чуть отклониться от темы.

— Снова называешь его отцом, признал семьёй? — вопрос задавала с опаской, всё таки тема довольно зыбкая и болезненная. Но раз уж у нас вечер откровений…

— Он нам нужен. — тяжело вздохнул ребёнок и потянулся за бутербродом коротко глянув на меня. И в ответ на очевидный вопрос на моём лице пояснил. — Я думал, что я сильный и смогу тебя защищать сам. А оказалось, что я слабак и даже из стеклянной клетки сам не выберусь если что.

Он сидел в клетке? Неутихающая злоба подняла со дна души одну надежду — уроды очень мучились перед смертью. Надо бы выпытать подробности у Дагорна.

— Ты правда очень сильный, милый, просто против опыта и подлости очень тяжело сражаться голой силой. — заверила я сына.

— Согласен. Потому я буду учиться. Много учиться и тренироваться. И у меня совсем не останется времени, чтобы за тобой следить. Поэтому он всё таки нам нужен. Чтобы ты была под защитой. — сумбурные объяснения сына, вызывали во мне дикую смесь изумления и умиления.

— Эм…А почему именно Сэну ты доверишь эту почётную миссию по охране моего бренного тела и бессмертной души? — снова ступая по тонкому льду продолжила копаться я, пытаясь до конца прояснить как Стас всё таки относится к отцу.

Пожав костлявыми плечами он ответил будто это само собой разумеется:

— Потому что он самый сильный, сильнее меня. — и откусил кажется сразу пол бутерброда. Забавно шевеля ушами при жевании.

Протянув руку нежно провела по неровно обритой лысой голове, сожалея что не могу зарыться пальцами в мягкие кудри, но кажется ребёнку требовалось обновление.

— А то что он твой отец роли не играет? — с мягкой усмешкой уточнила я.

Стас насупился, думала отвечать не станет, но всё таки нехотя выдавил:

— Играет.

Я с улыбкой наблюдала как он поглощает еду, ощущая как тиски страха и тревоги по-тихоньку разжимают когтистые лапы на сердце. Что дышать становится чуть легче и уже не хочется забиться в истерике со Стасом в охапке.

Нет. Страх никуда не ушёл. Он затаился. И мне вероятно еще предстоит пережить немало бессонных ночей видя в кошмаре сегодняшние события в разных вариациях.

Но сейчас мой сын здесь. Рядом. С аппетитом уплетает за обе щеки, вкусно прихлёбывая чаем. Он спокоен и в его глазах нет стылого страха, который я увидела в первые мгновения как он бросился ко мне.

Сэн спас его. Спас меня. Пошёл и сделал невозможное, чтобы нас защитить.

— Разрешишь уложить тебя спать? — сделав максимально умоляющее лицо, когда сын поперхнувшись закашлялся. — Мне это нужно, я очень испугалась за тебя. — сын виновато вздохнул и отвёл глаза. И я продолжила нарочито бодро. — Так что уляжемся, поболтаем и уснём как в детстве?

Демонстративно скривившись Стас всё же кивнул.

После того как Стас съел всё что мог, я уложила его в кровать и сама улеглась рядом.

— Я вообще-то не хочу спать. — бурчал он себе под нос.

— Тогда просто полежи. — прекрасно понимая, что стоит ему чуть расслабиться как измученный событиями организм сразу его выключит, равнодушно заметила, буквально силой прижимая колючую голову к своей груди. Туда где бьётся сердце.

Сдавшись сынуля повозился находя удобное положение и таки расслабился в моих объятиях.

— А ты, мам? Ты его приняла? — почему-то шепотом вопрошает сын.

Улыбнулась нащупав пропущенный локон на голове Стаса и не торопясь ответила.

— Да. Это было тяжело, но он заслужил моё доверие.

В ответ спокойное и размеренное дыхание сына, крепко прижавшегося ко мне. Контрастная линия роста волос разделяющая белую голову и загорелое лицо, россыпь едва заметных веснушек на переносице и щеках, острые стрелы черных ресниц, залегшая между бровей морщинка и поджатые губы сына. Я запечетлеваю этот момент умиротворения в своей памяти, жалея что не могу получить физическую или материальную фиксацию мгновения своего счастья. Того, что мой мальчик снова у меня в руках.

И я продолжала слегка укачивать и невесомо гладить его, с тихой улыбкой, наблюдая как солнце садится за окном, обозначая что и этот день тоже подошёл к концу.