Господин Ректор

Кто вообще додумался на такой жаре пялить на себя убийственно душный шёлк? Хорошо хоть белый, а не чёрный. На таком солнцепёке солнечный удар гарантирован.

Спустя пару минут придирчиво разглядела свои закрытие полностью ноги и руки. Если делать мелкие шажки и не размахивать руками, то авось сойду за местную.

Но повторить то что навертела я не смогу при всём желании. Делала по наитию и бессистемно.

Снова нырнула в щель теперь пытаясь подгадать удачный момент чтобы выскользнуть из склада.

С одной стороны, плохо, что столпилось столько народа, кто-нибудь да заметит откуда я появилась. С другой стороны, проще прибиться к кому-нибудь в такой толпе и незамеченной прогуляться до торговых рядов — единственный шанс встретить кого-то говорящего на родном имперском.

Потому что красивый гортанный язык местных мне увы совершенно не знаком.

Знаю только отдельные слова приветствия и прощания, может еще пару слов бессмысленных вроде обращений к любимой женщине почерпнутых мной из любовных романов или проклятий для врага почерпнутых оттуда же. Но выручить меня в данной ситуации это никак не поможет.

Толпа собралась приличная и все стоят, решилась всё таки выходить.

Ну как говорила бабуля — двум смертям не бывать, а одной не миновать. Потому надо действовать.

Тихонько выбралась из барака в толпу под палящее солнце сугубо патриархальной страны. Встала позади всех.

Тревожно прислушиваясь к экспрессивно переговаривающимся мужчинам в разной яркости одеждах. Хорошо, что женщины толпились молчаливой кучкой позади и на них никто не обращал внимания, а они из за своих тряпок ограничены в обзоре и меня крадущуюся с тихим шелестом позади не замечали. Хотя я своим белым одеянием вероятно среди этого яркого птичника выделялась весьма и весьма.

Стоп. Белый? У халифов это вроде бы траурный цвет. Снова попадалово.

Идиотка! Как могла упустить такую мелочь? В Халифате вдовы переходят в гарем наследника и траур носят исключительно до похорон, а потом переходят в гарем другого мужчины и всё, снова жена, а не вдова. И встретить на улице одинокую вдову невозможно от слова совсем. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. А тут я.

Дерьмо.

Шансы проскользнуть незаметно в сторону рынка и смешаться с толпой таят на глазах.

Я почти пробралась к просвету дороги между толпой, когда услышала за спиной громкий возглас:

— Хадира! Ми армэ ХАДИРА!