Зови меня Волком

40

Князь настоял, чтоб Брониимира проводила его к памятному столбу. Весть о том, что Любослав всё же посватался, мигом разлетелась по городу. «Войны не будет» — доносилось со всех улиц.

Вокруг дворцовой стены собралась толпа гратичей. Люди радостно хлопали в ладоши и кланялись в пояс, когда, звеня бубенцами, по улицам проезжала княжеская повозка. На площади стояли три боярина. Кудиир, молодой и старик, с пепельной, жидкой, но длинной бородой.

— Доброго здравия, Князь Любослав, — поклонился старый. — Гляди-ка, как народу ты по нраву, — он лукаво прищурил левый глаз.

Любослав кивнул, взял под руку Брониимиру и отвернулся от бояр. Княгиня, после того ужина, заперлась в покоях, выходила только отобедать с гостями. Она строго запретила беспокоить её, не допуская к себе даже охрану. Только раз в сутки принимала боярскую думу, но стоило им уйти, как тотчас же приходили няньки с девками, помогая княгине привести себя в порядок к ужину или подготовиться ко сну. Старухи-няньки и девки ночевали в княжеских покоях.

А вот бояре гратские обступили князя и следовали за ним повсюду, отчего их гостеприимство напоминало заключение.

Волк не находил себе места. За три месяца, что Любослав собирал войско, дабы пойти посольством в Грату, он привык неотступно быть возле Брониимиры. Но стоило Любославу посвататься к ней, и она заперлась, отсылая Волка по личным поручениям, всё чаще оставляя подле себя Трифона.

Так и сейчас, вернувшись в терем, княгиня распорядилась, чтоб ей подготовили баню.

Волк стоял у входа в баню, привалившись к стене. Он пристально следил, как три девки с банщиком проворно топят княжескую баню. Девки, заправив за пояс юбки, намывали полы да порожки, ополаскивали полки.

— Что там веники? — строго крикнул с улицы банщик.

— Да мокнут, — отмахнулась одна из девок.

Влаксан тихо постукивал костяшками пальцев по стене и дверному косяку. Снова княгиня отослала его. Неужто другой дружинник не мог здесь постоять?

— Волк, — раздался за спиной девичий голос.

Влаксан обернулся: по банному дворику бежала босая Дарёнка. Тяжёлые ведра тянули её руки вниз, расплёскивая при каждом шаге через края тёмный травяной отвар.

— Здравствуй, Дарёнка, — улыбнулся Влаксан, подойдя к ней. — Давай помогу.

— Это в парилку, — она указала в сторону бани, вытирая руки об сарафан.

В парной уже стоял сильный ольховый жар, со сладким медовым ароматом. Волк поставил на пол вёдра и вышел на улицу. Огромное облако сладко-медового пара окутало его, рассеиваясь в морозном зимнем воздухе. В груди заскребла по рёбрам боль. Сняв с ремня мех с отваром, Волк сделал три крупных глотка.

— Что думаешь? — тихонько спросила Дарёнка, заглядывая ему в глаза, — Княгиня взаправду к свадьбе готовится?

Влаксан помрачнел, и так же тихо ответил:

— Не думаю… об этом вообще, — солгал Волк.

— А, не знаешь? — лукаво прищурилась Дарёнка.

— Откуда бы?

— Ты же охранник княжеский, всегда подле Брониимиры, не слыхал, что она решила-то?

— Не слыхал. Меня это не касается, да и тебя тоже.

Дарёнка помялась немного и густо покраснела, так что только рыжие веснушки проступали светлыми пятами на свекольных щеках.

— Ты же знаешь, я из благословлённых… — смущённо завела она, — мне давеча Духи сказали, что у тебя судьба нелёгкая…

Волк заинтересованно уставился на девчонку. Интересно, с чего бы Духи стали говорить ей про него? И что ещё она вызнала?

— И жена тебе тоже завещана не из простых… — совсем тушуясь, продолжила девчонка, — ты же всё ещё в женихах… так может, по весне посватался бы ко мне? Живьяра, глядишь-то и отдаст. Ты ей по нраву, говорит, что душа у тебя светлая, и я при дворе всегда. А там осенью можно…

— Это не так, — перебил её Влаксан. — Живьяра ошибается и Духи тоже. Не жених я вовсе. Ты славная девочка, лучше поищи жениха подобрее.

Дарёнка замерла с открытым ртом и смотрела на Влаксана, широко распахнув глаза. Враз побледнев, она прижала ладони к лицу, странно всхлипнула и кинулась прочь. Её босые ноги оставили маленькие тёмные следы на заиндевевшей земле.

Странная смешная девчонка. Может, и не стоило её отшивать. Брониимира скоро замуж выйдет, так и совсем негоже будет князя рогатить. А так посвататься к девчонке, да уйти куда подальше… глядишь, и позабудется любовь эта неуместная. Да, что мешает просто бросить всё, когда опостылит? Необязательно же для этого жениться.

К вечеру пришла Брониимира, в сопровождении ещё трёх своих девок и Трифона.

Трифон ухмыльнулся, приметив Волка, но промолчал. Княгиню увели в баню и завесили дверь поплотнее. Волк и Трифон встали возле входа.

— Что князь? — спросил Трифон, — не слыхал? Отмечает, словно уже дело решённое, жениться собирается не сегодня-завтра.

— Не слыхал, — отрезал Волк. — Сам-то что? Поди, не сватался ещё к Дарёнке-то?

— С чего ты взял? — оскорбился Трифон, и, помолчав, добавил, — Как-то не до того сейчас, все о княжеской свадьбе только и говорят…

— Смотри, невесту уведут. Лучше бы поторопился.

— Так уж и уведут. Глядь-ка, полон двор женихов!

— Хлебное место — пустым не будет. Девка-то видная. Сейчас кто и опередит.

— Расскажи-ка, лучше, чем княгиню разгневал? — перешёл на шёпот Трифон.

— С чего бы это?

— Уже который день видеть тебя не желает, всё отсылает, аки ключника или служку.

Волк посмотрел на приятеля. Он не тешился ложной надеждой, что Трифон не замечает их с княгиней, но как известно: хороший охранник — немой охранник. Его задача быть незаметной тенью, без языка, но с острым ухом и глазом. Трифон и Волк никогда не обсуждали того, что не предназначается для посторонних: ни собрания боярской думы, ни страдания княгини. Трифон, хоть и был больше похож на мальчишку, чем на взрослого мужика, но свою работу выполнял добросовестно.

— У княгини бы и спросил, ты же возле неё всё время. Мне-то почём знать, — отмахнулся Влаксан.

Трифон усмехнулся, отводя взгляд.