Тревожная Шумава

6

Когда Кот возвратился из Болеслава, на койке в его комнате лежал снимок бандита, застреленного Буришкой. Молодое лицо. Очень молодое. А Буришке тоже не больше. Двадцать один? Кот приоткрыл дверь в канцелярию и приказал:

— Разбудите меня через два часа!

Отдохнуть он ложился со спокойной душой: семью Громадки удалось сохранить. За израсходованный бензин и за то, что три человека на время оставили заставу, он как-нибудь ответит… Кот заснул. Когда его будили, вставать страшно не хотелось. Однако он быстро оделся и, захватив с собой оружие и фотографию, поехал в Митину к Берану. Близился вечер. За деревней крестьяне косили сено, кое-где женщины уже сгребали его в кучи.

На столе в комнате Берана стояла бутылка пива, рядом лежал кларнет.

— Свет перевернулся! — воскликнул Беран хриплым голосом. — Кот пришел на Митину! Что случилось?

Начальник заставы молча вынул фотографию.

— Знаешь его?

Беран надул щеки и смерил Кота насмешливым взглядом. Затем швырнул снимок на стол и пробурчал:

— Ну и дела!.. Мы за всю первую республику имели только одного мертвеца… Подожди, я сбегаю в магазин за пивом! А пока посмотри вот туда, на луг, вон под то дерево! Бинокль в шкафу!

Кот подошел к окну. Дом, где жил Беран, находился почти в двухстах метрах от границы. На конце луга, метрах в двадцати от пограничного камня, на той стороне границы, в тени дерева развалился рыжий американский солдат в обнимку с женщиной, одетой в веселое, пестрое платье.

Беран возвратился с несколькими бутылками.

— Неплохо устроились, не правда ли?.. Вполне возможно, что эти двое наблюдают за нашими дозорами…

— Глупость. Ты как Шерлок Холмс. Они валяются здесь каждый день, им здесь удобно. Они терзают меня и ребят. Подумай, может ли кто-нибудь этакое долго выдержать? Нет, как-нибудь я сбегу отсюда домой. Здесь меня уже ничто не прельщает…

— Это от усталости, — ответил Кот. — Ты слишком устал.

Беран засмеялся Коту прямо в лицо: такого прежде не было. Даже в мобилизационный период так не служили.

Он схватил бутылку и жадно отпил несколько глотков. Кот молча смотрел на его двигающийся кадык, на его прищуренные глаза.

— Тебе еще не приходилось воевать, — спокойно произнес начальник заставы. — А на войне гораздо хуже.

— Плевал я на войну. Наплевать мне на все. Пару месяцев еще так выдержу, а дальше?

— Что дальше?

— Потом придут другие. Когда-нибудь назначат, сюда тебя или кого другого. Какая разница? А меня сплавят куда подальше.

— Конечно, если будешь продолжать вот так болтать.

Глаза Берана злобно заискрились. Однако он лишь махнул рукой:

— Пусть будет по-твоему. Я всегда желал иметь небольшое хозяйство, а пустых домов здесь хоть отбавляй…

— Можешь ты на минуту забыть о своих печалях? — спросил Кот. — Знаешь его?

— Знаю.

— Так кто же это? — нетерпеливо продолжал начальник заставы.

— Что ты меня допрашиваешь? Я старик и, по-вашему, ничего не понимаю. Скоро меня заменят. Придут молодые кадры, полностью преданные делу социализма. Я же, само собой разумеется, не полностью предан. Только наполовину. Или на три четверти, черт возьми! Да, Беран служил при капитализме, он содействовал укреплению этой системы… поэтому долой его! Я ничего не понимаю, мой дорогой. Меня пора прогнать. Скажи там, наверху, что мне уже пора. Что я жду этого.

Кот стоял бледный.

— Не скажешь? — Беран упрямо закрутил головой, и судорожная улыбка застыла на его лице. — Выпей, — обратился он к Коту. — И не говори мне о службе.

Кот отстранил протянутую ему бутылку, резким движением одернул на себе ремни и молча вышел из комнаты. Беран рванул ворот рубашки, засунул за пазуху ладонь, прижал ее к волосатой вспотевшей груди и глубоко вздохнул. Внизу затарахтел мотоцикл — это отъезжал Кот. Беран подошел к окну, выходящему в сторону Баварии.

— Это так близко… каких-то двести метров…

Он взял со стола кларнет и начал наигрывать что-то, напоминающее траурный марш. При первых звуках мелодии американец насторожился, лицо его расплылось в веселой усмешке. Он вместе с женщиной посмотрел на окно, но там уже никого не было. А мелодия продолжала жалобно звучать, как на деревенских похоронах. Парочка быстро потеряла к ней интерес.

Кот вернулся на хамрскую заставу в мрачном настроении. К нему сразу же подошел Цыганек и потащил его на улицу, объясняя по дороге, что его ждут, хотят сообщить что-то интересное. В темноте начальник заставы узнал болгарина Георгия.

Новость, которую сообщил болгарин, действительно была интересной. Вчера вечером Георгий работал вблизи границы. Внезапно с той стороны к нему подошел незнакомый мужчина и спросил, не смог бы он иногда бросать в почтовый ящик в Хамрах или в другом населенном пункте подальше от границы передаваемые ему письма. Эти письма якобы адресовались матери одного из беженцев, который хотел бы сообщить своей старой одинокой матери, что он жив, и временами писать ей о своей жизни. И Георгий не был бы в убытке — за каждое переданное письмо он будет получать доллары.

Начальник заставы сразу же начал выискивать возможные варианты, которые раскрыли бы подоплеку этого предложения. Не исключено, что те двое, которые скрылись при последнем нарушении границы, имеют поручение американской разведки, но боятся вновь перейти границу. Письмо на самом деле может быть адресовано какой-нибудь старой женщине. Возможно даже, что оно будет действительно написано ее сыном, но в таких завуалированных выражениях, что быстро расшифровать его будет нелегко.

Кот умел быстро принимать решения.

— Когда тебе должны передать письмо?

— Завтра вечером.

— Хорошо… возьмем его вместе с «почтальоном».

Решение Кота было весьма гуманным. Если автором письма действительно окажется заблудший сын своей матери, то после нескольких месяцев тюрьмы его доставят к матери-старушке. Если нет, то одним агентом иностранной разведки будет меньше.

Начальник заставы решил действовать в любом случае в соответствии с нормами международных пограничных обычаев и строго по праву. Он решил задержать неизвестного на нашей территории. И Георгий поможет в этом деле. Кот обдумал предстоящую операцию до деталей. «Письмоносец», по рассказам Георгия, был мужчиной необычайно крепкого сложения, почти двухметрового роста. Кот выставил против него трех своих людей. Болгарин с удовольствием согласился помогать. Но этого было еще недостаточно. Начальник заставы предусмотрел любую случайность. Ночью он тщательно обследовал местность, где должна была состояться передача письма болгарину, и подключил к операции еще пятерых пограничников.

Кот был спокоен за исход операции. Он поблагодарил болгарина и связался по телефону с Бурдой, который одобрил его план. На короткое время Кот заглянул даже в хамрский ресторанчик сыграть в картишки. В ресторанчике специально для пограничников был отведен стол. В этот вечер за столом недоставало Буришки: он проводил время под замком. С Котом играли водитель Вепржек, лесники Палечек и Блажек. Около десяти вечера пришел Галапетр, достал свою скрипку и заиграл. Через минуту все присутствующие пели. Каменщик Матоушек сбегал за своей гармоникой, а лесник Летал был прекрасным саксофонистом и удачно заменил отсутствующего Буришку. Начальник заставы пел вместе со всеми и выпил несколько рюмок рома. Громадка и его семья, Цыганек с Георгием и надежда на захват неизвестного… за все это стоило выпить. Спустя несколько часов он пошлет на задание Цыганека, Жачека и Земана. Они выйдут не вместе, а по очереди. И к месту операции будут пробираться один за другим, пока ловушка не замкнется.

Когда Кот выходил из ресторанчика, он услышал за собой хриплый возглас:

— Послушай, Кот!

Это был Беран. Кот немного замедлил шаги и, не оборачиваясь, тихо произнес:

— Мы и без тебя узнаем, кто это. По-моему, говорить не о чем.

— Вацлав… — Что-то в голосе Берана заставило Кота остановиться и обернуться.

Лицо Берана было мокрым от пота. Его большие глаза моргали, как при сильном ветре. Дышал он тяжело, как после утомительного бега. В могучих руках неуклюже покачивался черный футляр с кларнетом.

— Вашка… я много думал об этом.

— Ну? Исходя из своих личных соображений?

— Не оскорбляй. Я еще начальник в Митине.

— Так кто же это был?

— Молодой Юнгбауэр. Их выселили отсюда в сорок шестом. Как и Килиана, его завербовали в Баварии. Оба нищенствовали, это были несчастные переселенцы. Они готовы были наняться на любую работу…

— Этот Юнгбауэр ранее занимался контрабандой?

— Нет. У него тогда еще молоко не просохло на губах.

— Допустим. А сеченая дробь?

Беран развел руками:

— …Таким его сделала жизнь. Мы живем в трудное время.

Они молча миновали заставу, магазин и спускались к лесопилке, за которой начиналась дорога к Митине. За ними глухо раздавались голоса покидавших ресторанчик людей.

— Я хочу тебе что-то сказать, дружище, — неожиданно нарушил тишину Кот. — Такое, что почти никогда не говорю людям. Ты знаешь границу лучше любого из нас, и за это я ценю тебя. Я не считаю тебя нашим недругом, иначе ты не пробыл бы в Митине даже часу. Поверь мне. Прошу тебя только, не скули. Не хнычь заранее, что тебя выгонят. Да, ты служил им. Теперь на это обращается внимание. Но не бойся, что к тебе отнесутся несправедливо. А если случится покинуть Митину, так уходи спокойно. У тебя ведь чистая совесть?

— Да…

— Так вот, Юзеф, если что-то должно произойти, то это случится независимо от того, будешь ли ты хныкать или нет.

Беран шел молча. «Для тебя все просто, — думал он с горечью. — Ты коммунист и во время февральских событий был в Праге. А я в это время мусолил карты в заснеженной Митине».

Голоса сзади них стали громче. Начальник заставы сказал тихим голосом:

— Завтра придет из Баварии какой-то парень к Хамрскому ручью. Мы хотим его там…

Костистые пальцы Кота сжались в кулаки. Он посмотрел на Берана.

— Я собираю группу для этого дела. Хочешь присоединиться?

— Ты ведь знаешь, что хочу. В котором часу?

— В восемь. Ну, всего! Куда сейчас?

— К Вавре. Тянет к нему. Пригласил нас, музыкантов. Празднует…

— Что?

— Да он всегда найдет причину.

— Ладно. Пока. И там, на лесопилке, ни гу-гу!

Беран исчез в темноте. Начальник заставы закурил. Рядом прошел Галапетр со скрипкой. Непонятное чувство все более овладевало Котом. Бывший майор британского воздушного флота Вавра заведовал хамрской лесопилкой. Вавра словно ошалел, устраивает вечеринку за вечеринкой. Празднует… разбрасывает деньги полными горстями. Когда все растратит — сбежит. Привозит на лесопилку полную машину каких-то девиц. Надо с этим кончать… Лишь бы Беран не подвел. Теперь Кот даже пожалел, что пригласил его…

Со стороны лесопилки донеслись звуки музыки, крик и смех. С Хамрского ручья поднимался туман. Кот возвращался на заставу. Ему хотелось выспаться перед завтрашним делом. В освещенном окне магазина он увидел два силуэта. Он узнал их…

Осторожно, как дикий зверь, на луг вышел мужчина. Даже в темноте угадывался его огромный рост. Перед Котом разыгрывалась расписанная по плану игра: сразу же появился Георгий и остановился почти в двадцати метрах от пограничной черты. Можно было предположить, что они увидели друг друга. Болгарин, однако, не двигался навстречу. Неизвестный придвинулся ближе и лишь затем сделал знак Георгию. Игра теней продолжалась. Она протекала страшно медленно. Огромный пришелец из Баварии, казалось, что-то предчувствовал, но быстрыми шагами приблизился к болгарину. Неожиданно Георгий набросился на него. Две-три секунды они боролись стоя, потом упали и начали кататься по земле. В этот момент Кот, Земан и Цыганек бросились на помощь Георгию. Тотчас же с другой стороны, из Баварии, через пограничную черту перебежала группа людей и налетела на пограничников. Кот понял: противник предполагал западню.