Письма царской семьи из заточения

Путешествие на лошадях во время весенней распутицы в примитивных повозках, которые невыносимо трясло на разбитых дорогах, было истинным мучением. Пришлось переправляться через три больших реки и иногда идти пешком, так как тающий лед мог не выдержать тяжести повозок. В некоторых местах лошади шли по грудь в воде. Во время пути Яковлев проявлял странное беспокойство и все время торопил ямщиков. Восемь раз меняли лошадей и без остановки ехали дальше. В селе Покровском пересели в приготовленные заранее переменные тарантасы. С ночевкой в селе Выясневе, 285 верст от Тобольска до Тюмени проехали за 40 часов. Государыня, больная и измученная, с невероятным мужеством безмолвно перенесла это испытание.

На одной из почтовых станций произошла неожиданная встреча. В ожидании лошадей, пока их перепрягали, государыня заметила стоявшего неподалеку оборванного чернорабочего. Всмотревшись пристальнее, ее величество узнала в нем одного из офицеров своего Крымского конного полка, штабс-ротмистра Седова. Уже несколько месяцев он жил в Тюмени и только теперь пробирался в Тобольск в надежде быть чем-либо полезным царской семье. И вот сейчас эти надежды рушились…

На последнем этапе, в двадцати верстах от Тюмени, случай помешал встрече с другим известным их величествам офицером того же полка – корнетом Марковым. Здесь к небольшой охране, взятой Яковлевым из Тобольска, присоединились 15 всадников, посланных конвоировать царственных узников до города. Они принадлежали к отряду, которым командовал Марков, прибывший за месяц до этого в Тобольск и вскоре поступивший на службу к большевикам в Тюмени. Но сам он в эту минуту сидел в тюрьме, куда его бросили по недоразумению незадолго до проезда их величеств через Тюмень, и затем через несколько дней освободили. Неизвестно, был ли он на подозрении у большевиков, или этот арест был случайным совпадением.

В Тюмень их величества прибыли 14/27 апреля, в Вербную субботу, в 9 часов вечера. Окольным путем, минуя город, они были доставлены прямо на вокзал, где их ждал специальный поезд, состоявшей из четырех вагонов, который без промедления отошел на запад, т. е. в сторону Екатеринбурга[673].

В дороге Яковлев узнал, что Екатеринбург не пропустит царственных узников. Заславский, опередивший его на один день, успел предупредить и мобилизовать Уральский областной Совет. Тогда он приказывает повернуть назад и ехать на восток, чтобы через Омск пробраться на южную линию и попытаться пробиться в Европейскую Россию через Челябинск и Уфу. Не доезжая Омска, на ближайшей к нему станции Куломзино, поезд был остановлен отрядом красноармейцев. Здесь Яковлев узнал, что Уральский Совет объявил его вне закона за то, что он якобы пытается увезти государя за границу. Тогда он отцепил паровоз и один отправился в Омск говорить по прямому проводу с председателем ВЦИК Свердловым. Этот последний приказал ему ехать в Екатеринбург. Ему оставалось только подчиниться[674].

Вечером 17/30 апреля поезд пришел в Екатеринбург, где был оцеплен сильным отрядом красноармейцев. В тот же день их величества, великая княжна Мария Николаевна и все прибывшие с ними, за исключением князя Долгорукова, которого сразу отправили в городскую тюрьму, были перевезены в дом Ипатьева. С этой минуты они находились в руках екатеринбургской преступной шайки.